Механизм жизни - Валентинов Андрей - Страница 4

Сегодня князь должен был получить ответ.

– …Зимний пока жечь не станем. С пожарами вообще погодим. Матка Боска, это же варварство, в Эрмитаже – тысячи картин! Леонардо, Рафаэль, Рубенс… Когда наши жолнежи войдут в Петербург, будет что подарить варшавским музеям. Но если вы согласны помочь… Рискну пригласить вас к одному верному человеку. Академик Александр Орловский, художник. Не слыхали? Воевал у самого Костюшко, герой, боец из железа! У нас намечается приватный bankiet с фейерверком. Такой ветеран, как вы, пан Волмонтович, имеет полное право поучаствовать. Согласны?

– Давайте адрес.

Акт I

Фокусы Антона Гамулецкого

Сцена первая

Все пути ведут в Петербург

1

– Семь! – объявил Шевалье.

– Равны, – с удовлетворением кивнул игрок, лысый как колено.

Оба углубились в подсчеты.

– Шестьдесят пять по масти.

– Столько же.

Над столами плавали волны табачного дыма – слои призрачной паутины. Шелест карт, шуршание ассигнаций… Огюсту казалось: он угодил в паучье логово, и его умело «пеленают», готовясь к трапезе.

– Квинт на шести.

Выдержав паузу, он не дождался ответа и заявил следующую комбинацию:

– Кварт-мажор.

– Прошу предъявить.

– Пожалуйста, – Огюст воспрял духом. – Три на валетах.

– Четырнадцать на десятках.

Проклятье! Он собирался объявить «пик», подняв свои очки сразу до шестидесяти. Но перебитый «хвалёж» лишал его этой возможности.

– Прошу предъявить.

Соперник молча выложил на стол четыре десятки.

– Принято. У вас на словах все? У меня тоже.

– Ваш выход.

Шевалье вздохнул и зашел с туза.

Письмо от Бригиды он получил вчера. Плотный конверт без обратного адреса, внутри – листок дорогой бумаги с зеленоватым оттенком. Золоченый вензель в правом верхнем углу. Легкий аромат духов.

Стоит ли говорить, что первым же порывом молодого человека было немедля мчаться в Санкт-Петербург, отыскать баронессу – и больше никогда с ней не расставаться?! Туманные намеки на зловещие «обстоятельства» лишь распалили в сердце пожар. Ей угрожают! Она бежит из Франции за тридевять земель, в снега варварской России. Одна, в страхе, преследуемая врагами; боясь навлечь опасность на возлюбленного…

Как должен поступить в этом случае настоящий мужчина?

Выехать из Ниццы в тот же день Огюсту помешал сущий пустяк: средств, оставшихся у него, на поездку не хватало. Не идти же в Петербург пешком? Дорога через всю Европу, поиски Бригиды в чужом городе, где кусок хлеба, говорят, стоит дороже, чем в Париже – эклер с шоколадным кремом…

Самый простой и очевидный выход – взять в долг у Эрстеда – Шевалье с сожалением отверг. Полковник не откажет, но Огюст и так многим обязан датчанину. Как он сумеет отдать долг, молодой человек представлял слабо, а посему поставил на данном варианте жирный крест. В буквальном смысле – крест-накрест зачеркнув первый пункт составленного им списка. Заголовок сочился бодрой безнадежностью: «Как быстро раздобыть денег?»

Итак.

1. Одолжить у Эрстеда (зачеркнуто).

2. Одолжить у князя Волмонтовича (зачеркнуто).

3. Обратиться к… (недописано; зачеркнуто).

4. Прибегнуть к ясновиденью.

Над четвертым пунктом Огюст долго размышлял, в итоге решив начать с него. Тут он по крайней мере ничего не теряет. Не сработает – в любой момент переходим к следующей идее.

5. Выиграть в карты.

В Париже они с приятелями-студентами, бывало, до утра сражались в мушку, пикет или новомодный безик. Обычно Шевалье везло. Пару раз он даже захаживал в игорные дома: сперва проигрался, но не слишком, потом сорвал куш, учинив на радостях грандиозную попойку. Короче, способ как способ.

Ибо финальные пункты выглядели откровенной авантюрой.

6. Найти клад.

7. Ограбление почтовой кареты.

Огюсту не терпелось ринуться на поиски богатства, но время близилось к ужину. А Волмонтович еще с утра объявил, что ужинают они у какого-то Вахтанга-кацо. За столом Шевалье сидел как на иголках. На вопросы отвечал невпопад, и вскоре от него отстали. Вино с непроизносимым названием «Усахелоури», терпкое и густое, вязало рот. Лепешки с острым сыром и зеленью не впечатлили. Однако едва седой, похожий на орла Вахтанг-кацо водрузил на стол блюдо с кусками баранины, жаренной на углях…

Со стороны могло показаться, что молодой человек решил наесться заранее на всю будущую дорогу в Санкт-Петербург. В отель Огюст вернулся, едва дыша. Дико хотелось спать. Ополоснув лицо, чтобы освежиться, он принес из гостиной стул и устроился в ванной комнате, напротив зеркала. Деньги. Ему нужны деньги. Срочно. Бригида! На письме не было даты – бог весть, сколько оно шло из Парижа в Ниццу!

Бригида. Деньги…

Вокруг стали роиться снежинки. Снег белым пухом ложился на пол… на мерзлую кладбищенскую землю… на мрамор и гранит надгробий. Шапка-сугроб венчала крышу склепа. Тяжелая дверь приоткрыта, словно приглашая внутрь, в царство тьмы и тлена. Над входом вырублена рельефная надпись. С трудом разбирая готические буквы, Огюст прочел длинную польскую фамилию. Фамилия тут же забылась; вместо нее иней вывел совсем другое – «Waldec-Ermoli».

Бригида! Это ее склеп. Все мы смертны, никого не минет чаша сия. Но когда?! Огюст шагнул вперед, в усыпальницу. На кладбище началась пурга, буран набирал силу. В отдалении слышался стук лопат, долбивших оледеневший грунт.

Возникли голоса людей:

– Yes! I found it! Now I’m rich! We all are rich!

– Don’t yell so loud, Joe! Be careful…[3]

Кладбище исчезло. Шевалье увидел компанию бородачей – они толпились на каменистом берегу ручья. Куртки из кожи, штаны, вымазанные в земле, стоптанные сапоги… Рядом валялись заступы. Люди стояли у свежевырытой ямы. Радостно хлопая друг друга по плечам, они передавали из рук в руки камень величиной с кулак. Находка блестела на солнце желтым металлом.