Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ожидание - Журавлева Зоя Евгеньевна - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Девочка, это твоя коза? — говорит незнакомый дяденька. — Она, по-моему, решила покончить самоубийством.

Тут я поняла, что он мне говорит.

— Каким ещё самоубийством? — хмуро сказал мальчик.

Такой недовольный! Даже никуда не смотрит, только на свои сандалии. Мямля опять вокруг кола закрутила верёвку и уже откинула голову, будто сейчас упадёт. Уже глаза закатила! Какая хитрая! Думает: этот дяденька незнакомый, сейчас он меня отвяжет, и я побегу к леснику, там капуста сладкая.

Я засмеялась и говорю:

— Она нарочно!

— Не может быть, — удивился дяденька. И даже портфель на дорогу поставил. Говорит: — Игорь, посмотри, какая коза!

— Чего я — козы, что ли, не видел? — говорит мальчик.

И не взглянул! Шишек на дороге набрал и в воробьёв кидает.

— А вы на минуточку отвернитесь, — говорю я дяденьке. — И я отвернусь. Тогда сами увидите.

— Попробуем, — сказал дяденька.

И мы сразу отвернулись. Стояли, стояли, потом как посмотрим!

Конечно, Мямля как ни в чём не бывало уже по поляне ходит на своей длинной верёвке и выбирает губами клевер. Если ей какая-нибудь другая трава случайно в рот попадёт, Мямля её выплёвывает. Такая хитрая!

— Артистка, — засмеялся дяденька. Потом говорит: — Ты, случайно, не знаешь, где дача Строговых?

— Знаю, — говорю я. — А вы дедушкин ученик?

Я сразу догадалась, что этот дяденька — дедушкин ученик, раз ему наша дача нужна. На ученика он, конечно, не очень похож. Но я уже привыкла, что к дедушке всякие ученики приезжают. Седые. Или даже лысые. Один раз старушка приехала, с палочкой. Я думаю: ну уж это, во всяком случае, не ученик! А старушка прыг-прыг, палочку на террасе поставила и к дедушке в огород: «Василий Дмитрич, я из первого выпуска! Вы меня, конечно, не вспомните…»

Дедушка шланг опустил, и вода ему на ноги льётся. Потом говорит: «Как же, как же… Поливанова, Катя!» Старушка прямо подпрыгнула. «Меня, — говорит, — никто не узнаёт. Я так изменилась после болезни!» — «А глаза куда денешь? — засмеялся дедушка. — Я тебя и через сто лет по глазам бы узнал!»

Тут я побежала закрывать кран. Но дедушка уже всё равно был весь мокрый.

А недавно к нему на такси женщина приезжала! Молодая. Сидит у нас, а такси на дороге ждёт. Но она не торопится. Дедушка говорит: «Прошлись бы вы, дамы, к морю. Нам тут надо кое-что обсудить, без свидетелей».

Это он нам с бабушкой говорит. Мы сразу взяли сачок и ушли.

Кузнечиков ловим. Я здорово их умею ловить. Прислушаюсь, где стрекочет, и тихонько на его голос иду. Кузнечик прямо мне в руки выскакивает. А у бабушки не выходит. Она сачком машет без толку и смеётся. Потом говорит: «Как бы она дедушку не похитила». — «Как это?» — говорю я. «Очень просто, — говорит бабушка, — в такси сядут — и поминай как звали. Такая красавица! Разве наш дедушка устоит?» — «Правда?» — говорю я. «Ещё бы не правда», — смеётся бабушка. И как сачком размахнётся!

Я понимаю, что она шутит. Смешно даже! Просто пить очень хочется. Говорю: «Я домой сбегаю: попью». — «Только там не мешай. В кухне попей — и назад».

Я тихонько вошла. А за стенкой слышно.

«Против совести только в первый раз пойти трудно, — говорит дедушка. — Потом будет легче». — «Я понимаю, Василий Дмитрич. — Это она. — Я потому и приехала». — «Зря ты приехала, — говорит дедушка. — Такие вещи человек должен сам решать. Конечно, рыба ищет, где глубже».

При чём тут рыба? У меня чайник упал. «Саша, ты чего? — крикнул дедушка. — Зови бабушку, ужинать будем».

И своей ученице строго так говорит: «Тебя такси ждёт». Она сразу уехала. «До свиданья, — говорит. — Я подумаю». А дедушка даже на неё не взглянул. «Это твоё дело». Потом, за чаем, вдруг говорит: «Проглядели девчонку!»

Так что к ученикам я привыкла.

— А ты внучка Василия Дмитриевича? — обрадовался дяденька. — Игорь, смотри, как нам повезло!

— Разве не видно? — сказала я. — Я на него похожа.

— Тогда веди нас скорей, — сказал дяденька.

Поднял портфель, и мы пошли. И Игорь за нами пошёл. Только сзади. Палкой траву у дороги сбивает и сопит. Раз он не хочет знакомиться, так и не надо! Он, может, тоже мне не понравился. Всех воробьёв распугал!

Я всё равно знаю, что его Игорь зовут.

А У КРОТА ГЛАЗА ЕСТЬ?

У нас дача не огорожена. Чего нам огораживаться? Тут воров нет. Если кто-нибудь наши ягоды хочет есть — пожалуйста, у нас ягод много. Малина. Смородина. Клубника. Клубнику птицы очень клюют. Но от птиц всё равно ведь не огородишься. Мы грядки с клубникой закрываем сеткой. Это такая огромная сеть! Бабушка как раз её тащит, она в ней запуталась.

— Помогите! — кричит. — Я поймалась.

Дяденька ей помог. Они, оказывается, знакомы. Хорошо знакомы, вот уж не думала. Просто он на даче ни разу не был. Зато в городе он у них бывал. Сколько раз! Даже помогал переезжать на эту квартиру. Он тогда был в восьмом классе.

— В восьмом «А», — улыбается Григорий Петрович.

Его Григорий Петрович зовут.

Он свой восьмой «А» так любил! Его в «В» хотели перевести, потому что класс «В» был сборный, из других школ. Чтобы этот «В» укрепить. Но Григорий Петрович ни за что не пошёл! «Лучше я, — говорит, в окно брошусь, чем уйду из своего „А“». А дедушка говорит: «Ну, бросайся!» Григорий Петрович взял и бросился. Хорошо — первый этаж. А то бы неизвестно, что было. Тогда дедушка говорит: «Я из своего класса ни одного ученика не отдам». И не отдал. Его сразу потом директором сделали.

— А Василия Дмитрича видел? — говорит бабушка. — Беги скорей! Он за домом сейчас, на ольхе. Саша тебе покажет.

— Почему на ольхе? — удивляется Григорий Петрович.

— А почему нет? — смеётся бабушка.

Нечего удивляться. У нас ольха ветвистая, мы с ней измучились. Она свою тень прямо на теплицу бросает. Тень у неё огромная, будто это дуб. Помидорам просто житья не стало! Они солнце любят. А тут весь день полумрак. Дедушка с таким трудом эту теплицу сделал! Главное, стёкла с трудом достал. Сделать-то он всё может. Но вот достать!

— А Игорь на качелях может качаться, — говорит бабушка.

— Что я, качелей не видел? — говорит Игорь.

Вредный какой! Но тихо сказал, чтоб бабушка не расслышала.

— Ничего, — говорит бабушка. — Они выдержат.

— Не обращайте внимания, Анна Михайловна, — говорит Григорий Петрович. — Он сегодня не в духе.

— Как это «не в духе»? — говорит бабушка. — В чём же он сегодня?

Уж не знаю, что ей этот Игорь ответил. Мы за дом ушли.

Там такой треск! Сучья сверху летят, листья, ветки… Одна мне чуть в голову не попала. Дедушка высоко забрался, стоит на лесенке и сучья у ольхи пилит. Пила визжит. А дедушку и не видно — такая ольха. Как лес. Синицы над ней летают и тоже кричат. Они тут в скворечнике поселились. Думают — что же с нашей квартирой будет? Мы на этой ольхе живём, у нас дети, а дедушка пилит и пилит.

— Дедушка, — кричу я, — а скворечник?

Пила перестала визжать. И дедушка выглянул.

— Ого, подкрепление, — говорит. — Гриша, здорово! Я сейчас кончу. Вон сучья пока таскайте.

И опять пилит.

— Придётся работать, — засмеялся Григорий Петрович.

Бросил пиджак на скамейку, рукава засучил и прямо кинулся на эти сучья. Целую кучу сразу загрёб.

— Дедушка! — кричу я. — А синички как же?

Не слышит. Только пила вжи, вжи! И листья летят.

Я смотрю — Григорий Петрович совсем не туда сучья тащит.

Мы на эту лужайку ничего не бросаем, хоть она ничья. На ней большие ромашки растут, незабудки, щавель, просто высокая трава. Дедушка в траве прокосил тропинку, и по ней к морю ходят.

А то в траве заблудиться можно. Двоюродный брат Всеволод недавно тут заблудился. Мы его по звуку нашли. Он так ревел! Кузнечик его укусил за палец. Это совсем не больно, меня сколько раз кусали: щекотно. Но Всеволод испугался. Глупый ещё!

— Здесь нельзя бросать! — кричу я.

— Я не бросаю! Я вон за те кусты!