Лица - Лорд Ширли - Страница 14

Джо открыла сумочку, ожидая найти ее пустой, но внутри все оказалось набито бумажками, открытками и памятками типа «Дела на сегодня». До боли родным маминым почерком был составлен список лиц и телефонов, по которым она регулярно позванивала насчет работы.

Среди прочего в сумочке было письмо на розоватой бумаге, в верхнем углу которого большими буквами стояло только одно имя – МАГДА. Ни телефона, ни адреса не указывалось.

Дорогая, не забудь надеть большую шляпу и темные очки. Двенадцать часов дня, зал поло, отель «Беверли Хиллз», четвертого июня.

Четвертого июня! На эту встречу мама уже не могла прийти. Четвертого она уже была мертва, горящая машина скатилась в обрыв. Вдохнув глубже, Джо перечитала записку.

Кто такая Магда? Почему она просит маму спрятаться под очками и шляпой? Под письмом лежала выписка из банка и пачка оплаченных майских чеков с подписью Тери Шепард, последних с этой подписью. Она так гордилась ими, тем, что способна заработать для семьи.

Джо перекладывала чеки, и слезы сбегали по щекам. Каждый из них – частичка памяти.

Шестьдесят четыре доллара Уилкинсону, бакалейщику, сто два – мяснику Джеду, пятьсот в летний лагерь «Синяя Птица», в «Сакс» за новое платье, в «Фонтан»… Джо остановилась, прижала к горлу дрожавшую руку, не веря своим глазам. Перед ней был чек на целое состояние в тысячу восемьсот долларов от тридцатого мая, подписанный только за четыре дня до смерти.

Что за «Фонтан»? Где это? Находка вытеснила из головы мысли о пропаже Алексы. Что это мама купила, что может столько стоить?

Джо посмотрела на сад, будто выискивая водопад или новый предмет садового инвентаря, который потянул бы на тысячу восемьсот баксов. Она перевернула чек. Подпись на оборотной стороне была на редкость неясной. Первое слово было похоже на «Светлану», а вторая часть совсем не читалась. Поверх подписи стоял штамп: «Принято в качестве задатка, Банк Калифорнии». Джо все вертела чек в руках. Она знала свою мать. Тысяча восемьсот долларов были для Тери большой суммой. Она не швыряла деньгами. Джо прекрасно помнила, как мама говорила с улыбкой: «Трудно забыть, что значит доллар, если каждый день считаешь центы». Доходы от съемок почти целиком шли в семью, и тут этот «Фонтан»…

На следующий день Джо позвонила Альфу Виктору, но тот был в мастерской. Она оставила свое имя на автоответчике, но он так и не позвонил. Что ж, чего удивляться? Кто такая в конце концов Джо? Он частенько бывал слишком занят, чтобы перезвонить даже матери, зачем же делать исключение для Джо?

Часов в пять позвонил отец и сказал, что едет домой. Да, отец! Он все объяснит, он должен знать.

Если бы знать, что мама делала в Мексике, куда она ехала, не было бы так неспокойно на душе, не давила бы неизвестность – непонятная смерть, чек загадочной фирме и встреча с загадочной дамой по имени Магда.

Пока никто не мог ответить на эти вопросы. Никому, даже Алексе, похоже, не было до этого дела. Может, чек и письмо дадут тот простой ответ, которого она так ждет с тех пор, как на похоронах Альф Виктор твердо заявил, что отношения к работе мамина поездка не имела.

– Привет, Джо! – Бен вернулся в хорошем настроении, загорелый, лоснившийся от беззаботности и самодовольства.

Что-то ему явно удалось – на поле для гольфа или в чьей-то спальне – это Джо сейчас не занимало. Хотелось только, чтоб он расставил все на места раз и навсегда. Если он знал, куда ехала мама, и не потрудился ей сообщить – это одно. Если он не знал и не хотел узнать, она выяснит все сама.

Бен был в самом что ни на есть «отцовском» настроении. Он забросил ноги на кофейный столик, швырнул ей пакетик воздушной кукурузы и пустился в разговоры о новой «классной» сделке.

Он зевнул, налил себе скотча. Собравшись с духом, Джо вытащила из сумочки чек и письмо от Магды.

– Папа…

– Да, дочка? Что там слышно о твоей лихой сестрице?

Джо отрицательно мотнула головой.

– Папа, я нашла это в маминой синей сумочке, с другими бумагами. Думаю, тебе надо взглянуть… ты, наверное, убрал чеки и не посмотрел…

Бен уставился на листки с таким лицом, будто держал в руках бомбу замедленного действия. Джо больше не могла сдерживаться, ее тревоги, сомнения, ее несчастье – все вырвалось наружу:

– Папа, пожалуйста, если знаешь, куда она ехала, скажи мне, я прошу тебя. Я не могу терпеть неизвестности. Здесь какая-то тайна. Ты не знаешь, почему она потратила столько денег в этом магазине или местечке, «Фонтане»? Что это значит?

Отца просто подбросило из кресла, он весь дрожал. Джо пригнулась к спинке стула, готовая к удару, хоть он никогда никого не бил. Он отошел к окну, с силой сжимая голову, как от нестерпимой боли.

– Замолчи, замолчи! – взвизгнул Бен и зашагал по комнате взад-вперед, бормоча под нос: – Я не знаю, я не знаю. – Он успокаивал себя: – Не наше дело соваться, это были ее деньги. И все на вас уходили, на тебя и твою никчемную сестру.

Несмотря на последние слова, Джо не могла не пожалеть отца. Глаза его покраснели, он был вот-вот готов расплакаться. Джо налила ему еще, он проглотил все залпом и завалился на диван. Он снова поглядел на чек, на письмо.

– Где ты это взяла? – Он изо всех сил старался взять себя в руки, но губы все равно дрожали.

– У Алексы в комнате. Ты что, не помнишь? Ты нас просил забрать у тебя мамины вещи. Наверное, сам все побросал в ее сумочку, с глаз долой.

Бен вскочил и бросился в спальню Алексы. Одно за другим на пол посыпалось вниз содержимое тумбочки – купальники, тюбики помады, футболки, пустые флаконы из-под духов, баночки с кремом и прочая женская ерунда. Никаких бумаг, дневников и чековых книжек или чеков не было. Про другую тумбочку Алексы он, наверное, забыл.

Отец затряс Джо за плечи:

– Малышка, неужели ты не понимаешь? Я не в силах больше вспоминать… Я схожу с ума. Я не знаю, куда Тери ехала. Я ничего не знаю… уже слишком поздно что-то исправить. Зачем меня терзать? И себя мучить? У тебя навязчивая идея. Где эта сумка?

Джо отвела отца в свою комнату и молча – не могла уже говорить – вынула из шкафа сумочку и протянула отцу. Он распахнул ее, захлопнул, снова распахнул и беспомощно перевел глаза на дочь.

– Милая моя, я не знаю, что там у мамы было на уме. Я попробую выяснить… честно, я постараюсь… но… почему? Хорошо, хорошо… – Джо ничего не говорила, он, видно, снова отвечал сам себе. – Я попробую. Я обещаю, что попробую узнать, что все это значит. – Голос сорвался, но он все повторял: – Зачем мы себя мучаем? Это ничего не изменит… Она не вернется.

Скомкав сумочку, он медленно вышел из спальни, спустился в холл и вышел из дома. Через несколько минут Джо услышала шум мотора. Из окна было видно, как Бен пулей выехал за ворота. Постояв еще секунду у окна, Джо вернулась в спальню Алексы. Ее трясло, теперь уже от смешанного чувства страха и злости. Решение принято – надо перетрясти тумбочку сестры самым тщательным образом… Проверить все банковские документы – все, что могло иметь отношение к маме. Может, это и навязчивая идея, но причин тому набирается достаточно. Джо ни на минуту не поверила, что отец и впрямь станет выяснять, что стояло за чеком «Фонтану» и о чем письмо Магды. Если ее папашу терзали напоминания о смерти мамы, то она мучилась оттого, что ей не нужно было напоминать о ней. Что-то здесь не так. И она разузнает все до конца.

В ту ночь отец домой не приехал, но Джо было наплевать. Больше никогда ей не будет дела до того, вернется он или нет. Больше никогда она не сглупит, открыв ему свое сердце.

Джо ждала еще одна находка. «Фонтану» выписали еще один чек, на триста долларов. На обороте стояла та же корявая роспись. На этот раз имя «Светлана» читалось совершенно четко, но фамилия опять не поддавалась расшифровке. Этот чек был выписан на месяц раньше, в апреле. Джо долго просидела не шевелясь. Эти триста скорей всего задаток за что-то. Но за что?!