Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Кендрик Шэрон - Нежеланная Нежеланная

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Нежеланная - Кендрик Шэрон - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

У нее похолодела кровь. Как быстро все меняется. Еще двадцать четыре часа назад он не настаивал на своем праве принимать решения. Но как ей это предотвратить?

– Не сейчас, – сказала она.

– Ты перестраховываешься.

– Я думаю о Паоло.

– Нет, – возразил он решительно. – Ты не думаешь о нем. Если бы думала, то поняла бы – всем детям нужен отец!

– Даже если этот отец осуждает женщину, как во времена Средневековья? – воскликнула она. – И ставит ее на пьедестал так высоко, что ей не остается ничего иного, как рухнуть с огромной высоты?

– Но ты ведь разыгрывала из себя девственницу, чтобы заманить меня в ловушку? – спросил он тихо. – А я был дурак, что попался в нее – увлекся чарующими золотистыми волосами и зелеными глазами, которые поблескивали так невинно.

– Я не завлекала тебя, – произнесла она с достоинством. – Я никогда не говорила, что я девственница.

– И все же ты знала, как это важно для меня. И ты меня обманула!

– Нет! – Алекса закусила губу. – Я была слишком молода и неопытна для того, чтобы даже подумать о такой уловке. – И слишком влюблена.

– Почему же ты не сказала мне, Лекс?

– Потому что наши отношения были романтической любовью – по крайней мере я так думала, – а не механическим сексуальным взаимодействием партнеров. И не забывай, что у меня был только один мужчина!

На скулах у него задвигались желваки.

– Это была не любовь, – обронил он. – Нечто вроде сексуальной фантазии. Ты притворялась, Лекс, и знаешь об этом!

– Но ведь ты никогда и не спрашивал! И в этом было что-то… липкое – обсуждать такие клинические детали. Я думала, что ты хочешь продлить предвкушение – заставить нас ждать в сладких муках, – прошептала она. – Я даже не понимала, что у тебя такие двойные стандарты – тебе позволено иметь кучу любовниц, но мой единственный сексуальный опыт явился причиной того, что ты обрушил на меня целый град обвинений. В твоих глазах женщина – либо девственница, либо шлюха. Джованни, реальность не ограничивается стереотипами.

– Реальная женщина не стала бы прятать от меня моего сына, – холодно ответил он.

Алекса глубоко вздохнула.

– Тогда мне казалось, что это будет лучшим выходом. Я была не права. Я прошу прощения.

– А теперь тебе кажется, что лучше извиниться? – насмешливо вымолвил он.

Алекса откинулась на спинку кресла, устало прикрыв глаза, – она плохо спала с тех пор, как он вновь появился в ее жизни. Лежа без сна в кровати, она думала, не собрать ли вещи и незаметно уехать из Лимингхэма вместе с Паоло – подальше от Джованни и тех сложностей, которые возникли с его появлением. Но она ясно понимала, что теперь, когда он нашел своего сына, он бы отыскал ее везде, даже если уехать на край земли. Но что-то еще останавливало ее.

Она не может больше лишать Паоло того, кто по праву принадлежит ему, – его отца.

Но как она скажет о нем ребенку? Какие найдет слова, чтобы объяснить четырехлетнему малышу, почему никогда не упоминала о нем прежде, – и так, чтобы не очернить Джованни? Может быть, Джованни прав – она действовала лишь в своих интересах, в ущерб сыну?

– Ты должна сказать ему в ближайшее время! – Голос Джованни рассек ее смятенные мысли. – Потому что другие люди уже знают.

Алекса открыла глаза.

– О чем ты говоришь? Какие люди?

– Я сказал Малику – помощнику шейха. Некоторые объяснения были необходимы, – промолвил он мрачно. – А как иначе я объяснил бы, что везу с собой ребенка? И шейху Захиру уже сказали. – Его черные глаза сверкнули гневом. – Даже если бы я не сказал, все догадались бы об этом, увидев сходство между нами.

Алекса взглянула на полусонного сына. «Сходство» – мягко сказано. Паоло – миниатюрная копия отца. И хотя кожа его чуть светлее, чем у Джованни, но глаза… глаза такие же черные, с пушистыми длинными ресницами. Алекса, со своей бледностью и светлыми волосами, казалось, была ребенку чужой. И как наседка, оберегающая птенца, она боялась теперь, что Паоло вылетит из гнезда – и устремится к новой жизни, к роскошным дворцам шейха, а его мать-продавщица останется далеко позади.

– Так что ты собираешься ему сказать? – требовательно спросил Джованни.

Алекса взглянула на Паоло, который опять крепко уснул. Она была уверена, что он не слышит их, но приложила палец к губам.

Джованни покачал головой, рот его искривился.

– Если ты не хочешь, чтобы он нас услышал, пойдем поговорим наедине.

Он встал и направился в дальний конец салона, надменно кивнув ей головой.

Она не хотела безропотно подчиняться ему, но в тот же момент поняла, что это бесполезно. У Джованни все карты в руках. Они находятся в самолете шейха, и Джованни – его почетный гость.

А она лишь средство исполнения его желаний. Сначала она интересовала его как сексуальный партнер, а затем у него возник более значимый интерес – теперь он хочет заполучить себе их маленького сына. Алекса поняла, что попала в ловушку. И на земле Карастана она будет оставаться в западне – в такой же, в какой находилась во время их короткого злополучного брака.

Но между тем надо учитывать чувства и благополучие ее сына, и вопрос, который задал Джованни, очень важен. Если бы она могла спрятать голову в песок! Но Джованни не позволит этого.

Она также понимала, что самым худшим было бы выпалить всю правду ребенку прямо перед приземлением. Поэтому ей ничего не оставалось делать, как расстегнуть ремни и последовать за Джованни.

Сегодня он был одет во все черное – изящно сшитый черный костюм, который подчеркивал его мускулистость, и черную рубашку без галстука. С легкой щетиной на подбородке он выглядел шикарно и угрожающе – ярким символом мужественности.

Она подошла к нему поближе и, уловив знакомый запах туалетной воды, почувствовала, как ее накрывает волна желания. Алекса с отчаянием подумала о том, что должна выбросить подобные мысли из головы в такой решительный момент.

– Так когда же ты собираешься сказать ему? – спросил он мягко.

– В твоем… – Алекса сглотнула. – В твоем присутствий?

Лицо Джованни исказилось гневом, который готов был выплеснуться из него, словно бурлящее шампанское.

– А ты вообразила, что я позволю тебе изложить свою «правдивую» версию? Очернить меня, как страшного монстра?

– Я не собиралась говорить ничего подобного! – прошептала она.

– Нет? Так как же ты объясняла ему то, что у него нет отца?

– Я говорила ему правду. Что мама его вышла замуж, но брак оказался неудачным. – Алекса пожала плечами, потому что эти простые слова не могли отразить ее глубокую печаль и ощущение потери.

– Какое совершенное объяснение, – саркастически бросил он. – И сын не задавал вопросов?

Алекса покачала головой.

– Оно, похоже, удовлетворило его. У многих его друзей родители развелись…

– Ах да, конечно! – воскликнул Джованни тихим злым голосом. – Может быть, он увидел, что ты не хочешь говорить об этом, и не стал расспрашивать. Дети очень точно улавливают настроение взрослых.

Алекса открыла рот, чтобы возразить, но внезапно ей стали понятны истоки его гнева: она отвергала отца Паоло точно так же, как собственный отец Джованни отрицал его, и это ее потрясло до глубины души.

Она лишь прошептала:

– Тогда я поступила так, как могла…

– Мне не нужны твои дурацкие оправдания! – еле сдерживаясь, процедил он сквозь зубы.

Ему захотелось накричать на нее изо всех сил, но спящий ребенок в другом конце самолета не позволил ему сделать это.

– Бог мой, мужчины в отношении ребенка всегда находятся в невыгодной позиции. Они не могут сами родить своё чадо и вычеркнуть мать из его жизни!

Она хотела объяснить, сказать ему, что боялась его гнева, его власти, его силы. Но признать свой прошлый страх – значит показать свою слабость сегодня. И Джованни воспользуется этим, отомстит ей.

– Я скажу ему в первый подходящий момент, – пообещала она.

– Ты скажешь ему, как только он проснется.

Их взгляды встретились. Его мрачный взгляд пронзал ее насквозь, но она знала, что должна устоять, или Джованни отнимет у нее все. Давным-давно он украл ее сердце, но она не позволит ему отнять у нее сына или лишить ее рассудка.