В медовой ловушке - Гамильтон Диана - Страница 12

Анна поджала губы. То, чего она желала, у нее никогда не будет. Но она никогда не признается в этом Франческо. Пусть он думает, что хочет! Анна не положит к его ногам свое кровоточащее сердце, признавшись, что все, чего она от него когда-либо хотела, – это его любовь.

– Нечего сказать? Так я и думал. Тогда я изложу тебе все свои условия, и ты решишь, что делать дальше.

Анна смотрела на него, скрестив руки на коленях. Если бы она не знала другого, то поклялась бы чем угодно, что сейчас перед ней не тот человек, в которого она влюбилась на Истрии. Как доктор Джекил и мистер Хайд!

– Во-первых, мы женимся на моих условиях, о которых я сказал ранее. Во-вторых, я покопался в делах твоего отца и обнаружил, что он настолько увяз в долгах, что им придется продать дом твоей матери. Если мы поженимся, я покрою все его долги и дам ему работу. И не думай, что это благотворительность с моей стороны. Просто тот факт, что мои тесть и теща без гроша в кармане, к тому же и бездомные, весьма сильно может повредить моему имиджу.

– Ненавижу тебя! – выпалила Анна.

Франческо спокойно продолжал:

– Если же ты откажешься от моего предложения, обещаю, я заберу у тебя сына. Законно. И не думай, что этого не случится.

Он встал.

– Подумай. – Франческо взглянул на часы. – У тебя есть час, чтобы принять решение.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Анна сказала, что выйдет за него замуж. Плохое решение? Худшее из возможных – с точки зрения девушки. Но разве у нее был выбор?

Откажись Анна, как ей того хотелось, и она увидела бы, как ее родители теряют свой дом, отказываются от своих привычек и образа жизни. Отцу пришлось бы справляться с работой, которая больше подходит молодому мужчине. Мама, пытаясь не показывать этого, тайком станет оплакивать потерю дома, который несколько поколений принадлежал ее семье. А Анна будет жить, зная, что могла предотвратить все эти несчастья.

Но самое страшное: угрозы Франческо забрать сына все еще эхом звучали в голове. С помощью своих денег он наймет лучших адвокатов и сделает, как сказал. У Анны не было выбора. Сейчас, спустя почти сутки со времени своего согласия, Анна вспомнила «мудрое решение», холодно брошенное Франческо перед тем, как он развернулся и ушел, оставляя ее одну в комнате размышлять о том, что уготовило ей будущее.

Сидя на террасе в лучах позднего полуденного солнца с малышом на коленях, Анна вспомнила и о том, как, проснувшись к утреннему кормлению, прошлепала в детскую и обнаружила там Франческо, который давал сыну бутылочку.

Злясь, что он лишил ее последней радости – заботиться о ребенке, Анна вернулась в свою спальню. С тех пор она не видела Франческо.

Шолто сучил ножками и гулил. Сердце Анну переполняла любовь. Согласившись на брак по расчету, она поступила правильно. По крайней мере, для Шолто и ее родителей.

Ее ребенок вырастет со всеми привилегиями, которых она в одиночку не смогла бы ему дать. Он будет окружен любовью обоих родителей. А она никогда в жизни даже не намекнет ему, что брак его родителей – пустой звук. Эту цену стоит заплатить, верно?

Остановившись у входа на террасу, Франческо ощутил, как сердце дрогнуло в груди. Он никогда не видел ничего прекраснее. Мать и дитя в тени акации. Анна заботливо склонилась над довольным малышом.

Прекрасная иллюзия. Невинность или умелая игра? С тех пор как этим утром Франческо поговорил с адвокатом, он ничего не мог понять.

Пожилой нотариус сообщил, что его невеста отказалась подписывать документы, пока сумма содержания не была значительно уменьшена. Он не стал сообщать об этом мистеру Мастроянни потому, что девушка попросила урезать сумму, а не увеличить ее.

Что же происходит? – размышлял Франческо, наблюдая за Анной и сыном. Он никогда не верил Анне в том, что ей ничего от него не нужно. И что, поклявшись ему в любви на острове, она не знала, кто он такой. Но это неважно. Не она ли не далее чем вчера сообщила, что видела в прессе статьи о нем и его последней пассии?

Франческо не встречался с женщинами с тех пор, как отец Анны – по ее наущению? – вышел на сцену, ведя себя так, будто сразу узнал богатого синьора Мастроянни и попросил проинвестировать одно предприятие. Этот факт доказывал, что и Анна знала о финансовом положении Франческо.

Во что же она играет? Делает вид, что не заинтересована в его деньгах, а сама соглашается на замужество, чтобы иметь доступ ко всему, что ему принадлежит?

Умно!

Цинично ухмыльнувшись, Франческо вышел из тени и забрал у Анны сына, несмотря на ее испуганный протест.

– Я посижу с ним. Тебя ждут люди. В твоей комнате.

– Какие люди? Кто? – Анна раскрыла рот от удивления.

Но Франческо не потрудился ответить. Он взял сына за ручку и помахал Анне.

– Чао, бамбино! Когда твои ножки подрастут, папа научит тебя играть в футбол, а потом в шахматы!

Анна представила мужчину и темноволосого мальчугана, гоняющих мяч по полям Тосканы, и на глаза навернулись слезы.

Вздохнув, потому что ей очень хотелось остаться и поучаствовать в посиделках отца и сына, Анна поднялась на ноги, поправила платье и пошла узнать, кто ее ждет.

Она почти дошла до двери в дом, когда Франческо бросил ей вслед:

– Кстати, я навещал твоих родителей. Они обрадовались, услышав новости о нашей свадьбе. И чуть с ума не сошли, когда я сказал, что их долги будут погашены. Я уехал прежде, чем они успели разразиться слезами благодарности.

Анна на миг запнулась, но продолжила путь, даже не взглянув на Франческо. Ее лицо горело от унижения, и она не хотела, чтобы он даже на минуту почувствовал, как ей стыдно.

Его голос звучал безразлично, скучающе. Как будто она и ее родители были нежелательным довеском к Шолто. Что ж, разве можно было ожидать чего-то другого? Франческо сам уточнил, что его предложение выплатить долги ее семьи было сделано только во благо его чертову имиджу. Уж конечно, не ради того, чтобы вытащить двух пожилых людей из финансовой ямы, в которую те сами себя загнали.

Стараясь выбросить Франческо из головы и сосредоточиться на загадочных гостях – кто это? мама с папой, возможно? – Анна поднялась по ступеням в свою спальню, открыла дверь и наткнулась на двух странных женщин.

Очень милые женщины, окруженные кучей коробок. Старшая, с туго стянутыми в пучок волосами, поднялась с кресла.

– Мисс Мейбери? – темные глаза словно сканировали ее. – Синьор Мастроянни попросил нас подобрать вам новую одежду.

Легкий акцент. Французский? Анна насупила брови. Еще один благотворительный жест? Ни к чему.

– Простите, вы только зря потратили время. Мне не нужна новая одежда.

– Синьор очень настаивал.

– Нет, – отрезала Анна, отступив, двигаясь так, словно указывала своим гостьям на дверь.

Но, увидев выражение растерянности на лицах бедных женщин, Анна сдалась. В конце концов, в чем они виноваты?

– Хорошо. Я примерю пару нарядов.

Женщины заметно расслабились, улыбаясь и почти мурлыча, когда открывали многочисленные коробки.

В конце концов, может оказаться забавным померить одежду от лучших дизайнеров, которую Анна видела только в глянцевых журналах. А то, что Франческо может купить много, вовсе не значит, что она станет все носить.

Анна сняла свое платье. Ее фигура почти не пострадала от беременности и недавних родов. Во всяком случае, Анна быстро вернулась в обычную для себя форму. И теперь она даже начала наслаждаться процессом. Частично потому, что женщины отпускали восхищенные замечания – в которые Анна ни на минуту не поверила, – частично оттого, как шелк, кашемир и хлопок ласкали ее тело. Лишь однажды примерка была омрачена фразой:

– Синьор отлично знает ваши размеры!

Неожиданно веселье закончилось. Поджав губы, Анна потянулась к последней коробке. Пора покончить с этим. Она стояла перед зеркалом, как кукла, пока женщины помогали ей застегнуть молнию и убирали предыдущие наряды.