Как стать миллиардером - Серова Марина Сергеевна - Страница 17

– Стоять! Оружие на землю! – крикнула я.

Не думаю, что он меня услышал, но вид направленного ему в лоб револьвера был достаточно красноречив. О преимуществах револьверов и пистолетов можно спорить до бесконечности, но вид матово поблескивающих пуль в барабане действует куда более убедительно, чем вид пистолетного ствола того же калибра. Я не сомневалась, что он их прекрасно видит, света мины давали предостаточно.

Снайпер замер, словно налетев на столб.

– Бросай оружие! – повторила я.

Снайпер стоял и молча смотрел мне в глаза, играя желваками на худом загорелом лице. Вой смолк, пламя опало. Зашипели разлетающиеся в разные стороны трассеры.

– Оружие на землю! – в третий раз приказала я.

В глазах снайпера что-то изменилось, он принял решение. И я поняла, какое именно. Грохнул выстрел. Пуля ударила в казенную часть карабина, намертво заклинив затвор гораздо раньше, чем его ствол успел развернуться в мою сторону. И одновременно нагрудный карман камуфляжной куртки снайпера будто взорвался, покрывшись десятками маленьких дырочек. Снайпер рухнул на пыльный растрескавшийся асфальт, выгнулся дугой, взвыл и тут же смолк, захлебнувшись собственной кровью. Я оглянулась. От трансформаторной будки бежал Боря с помповым карабином в руках.

– Я ж резиной стрелял! – еще издалека закричал он.

Я наклонилась над телом. Человек лежал совершенно неподвижно, лишь правая нога сгибалась и разгибалась, скребя каблуком асфальт, поднимая тучи ядовитой пыли.

– Я ж резиной стрелял! – повторял Боря, как молитву. – И даже не пулей, картечью! Ей ведь и таракана с такого расстояния не убьешь!

Изрешеченный карман быстро темнел, набухая кровью.

– У тебя мобильник с собой? – спросила я и, не дожидаясь ответа, приказала: – Вызови «Скорую». И милицию.

– Поздно уже… «Скорую»… – сказал Боря.

Снайпер замер. Огромные карие глаза остекленели.

– В таком случае, «Скорую» можешь не вызывать, – совершенно спокойно сказала я. – Достаточно одной милиции.

Пока Боря, путаясь в клавишах, набирал номер, пока кричал в трубку что-то нечленораздельное, снова и снова повторяя, что стрелял резиной, я обшаривала карманы снайпера. Связка ключей. Авторучка. Квитанция об оплате счета за коммунальные услуги. Мятая сторублевка и еще кое-какая мелочь. Сигареты и зажигалка. В нагрудном кармане лежала фотография. Я отерла кровь, осторожно разгладила пробоины. Несколько секунд смотрела. Потом медленно, словно боясь разбудить мертвеца, вернула фотографию на место. На ней было мое лицо.

Тихо урча двигателем, подъехала милицейская «Волга». Я почти не удивилась, когда из нее показался не кто иной, как Земляной.

– Знакомые все лица, – сказал он, даже забыв поздороваться. – Ну-с, Евгения Максимовна, что вы на этот раз натворили?

– Боюсь, что труп.

– Прекрасно, – буркнул Земляной. – Ну, что ж, показывайте.

Пока эксперты колдовали над мертвецом, Земляной внимательно слушал наш рассказ. Я из скромности умолчала о своих минах, назвав их туманным термином «сигнальные системы», а Боря, наверно, уже в тысячный раз повторил, что его дурацкая картечь была резиновой.

– Зря вы так, Борис Карлович, – покачал головой Земляной. – Очень, очень неосторожно. В детстве, помню, у нас сад был, мальчишки соседские яблоки часто воровали. Отец мой сначала просто так их поймать пытался, да куда там! Вот однажды он не вытерпел, взял двустволку и зарядил ее солью крупного помола. Слава богу, догадался сперва на железном ведре ее испытать. С трех шагов обе стенки насквозь продырявило. А вы говорите картечь… Хорошо, а что вы здесь вообще делали? К Евгении Максимовне я уже привык, а вы? Такой с виду приличный молодой человек…

– Я прикрывал, – ответил Боря. – Константин Вячеславович приказал. Просто на всякий случай.

– Приказал или разрешил? – уточнила я.

– Какая разница? – огрызнулся Боря.

– Огромная, – поддержал меня следователь. – Евгения Максимовна желает знать, чья это была идея. И я, между прочим, тоже.

– Допустим, разрешил, – сдался Боря. – Идея была моя. А что?

– Ничего. Сдайте оружие.

Боря с горестным вздохом протянул следователю свой карабин.

– И пистолет, – потребовал Земляной, глядя на Борю пристальным немигающим взглядом.

Боря молча полез под куртку и вытащил «ПМ». И как только Земляной его углядел?

– И вы, Евгения Максимовна, тоже.

Я не решилась протестовать.

– Все с вами ясно, – кивнул Земляной. – На сегодня можете быть свободны, а завтра будьте любезны ко мне в четырнадцать ноль-ноль.

Земляной уехал. Покойника закинули в прицеп милицейского «уазика» и увезли.

– Ты сейчас куда? – спросил Боря, стараясь не смотреть мне в глаза. – Я на машине, могу подвезти.

– Нет, спасибо, ты и так уже помог. Заночую у Константина Вячеславовича, – злобно ответила я и пошла к дому клиента.

На балконе второго этажа курил мужик в семейных трусах и застиранной майке.

– Нет, вы это видели? – ни с того ни с сего спросил он вдруг, наклоняясь через перила.

– Что именно? – спросила я.

– Да салют этот с час назад, – сказал курильщик, махнув рукой в сторону завода. – Скоро Америке жопу до дыр залижут, козлы.

– Видела, – кивнула я. – А при чем здесь Америка?

– Так число сегодня какое?

– Четвертое, – недоуменно ответила я.

– Правильно, четвертое июля. День независимости в Штатах. Так ведь америкосы только вечером салюты запускать будут, а наши жополизы уже с утра пораньше начали. Сталина на них нет! Давно бы уже всех к стенке, на хрен, поставил, – курильщик сокрушенно покачал головой и сплюнул через перила.

Утром мне позвонил Серегин.

– Евгения Максимовна, здравствуйте! Поздравляю! Замечательно! Просто замечательно! – закричал он в трубку.

– Здравствуйте, Константин Вячеславович. Вот только поздравлять меня не с чем. Вы уже на работе?

– Да, в офисе. Боря за мной заехал и по дороге все рассказал. Ну как же не с чем? Снайпера-то вы обезвредили.

– Я не смогла его допросить, – ответила я. – Мы до сих пор не знаем, кто заказчик.

– Ничего, вы его вычислите, я уверен. Я никогда в вас не сомневался!

– Кстати, Константин Вячеславович, мне понадобится ваша помощь. Вы не могли бы составить список своих прежних деловых партнеров и конкурентов? В первую очередь тех, которые пострадали от вашей деятельности.

– Да, конечно. Я и Димку подключу. Может, вспомнит кого-нибудь, кого я забыл.

– Спасибо, Константин Вячеславович. К концу дня я подъеду к вам в офис. А пока хочу проверить адрес стрелка, может, дома у него что-нибудь удастся узнать.

– Вот как, вы уже и адрес знаете? – удивился Серегин. – Боря мне ничего не говорил.

– Так Боря и не знает, – ответила я. – В кармане у снайпера была квитанция из ЖЭКа.

– Замечательно! – обрадовался клиент. – Евгения Максимовна, вы только держите меня в курсе. Обязательно позвоните, как только что-нибудь выясните.

– Да, конечно. До свидания, Константин Вячеславович.

Перед подъездом царило необычное оживление. Стояли небольшими кучками, негромко о чем-то переговариваясь, взрослые, с криками носилась взад-вперед детвора. Между домом и заводом прохаживались с озабоченным видом двое милиционеров, то и дело снимая фуражки и отирая пот со лба. Невдалеке маячили две патрульные машины и покрытый тентом «КамАЗ» защитного цвета.

– Что случилось? – полюбопытствовала я у благообразной старушки в домашних тапочках.

– Так бомбу на заводе нашли, милая, – охотно ответила старушка. – Немецкую, что с войны осталась. Солдат вон понагнали, разминировать будут. Милиционеров вона понаставили, на завод никого не пущают, так кто ж туды полезет-то? Туда и раньше даже Колька из третьего подъезда со своими алкашами не шастал.

– И никакую не бомбу! – стоящий неподалеку мужчина повернул голову, и я узнала вчерашнего курильщика. – Мины там какие-то. Видать, наши сами заминировали, чтоб немцу завод не оставлять. Одна вчера рванула, я сам слышал. Говорят, мужика какого-то убило.