Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Малерба Луиджи - Змея Змея

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Змея - Малерба Луиджи - Страница 36


36
Изменить размер шрифта:

Не могу я бросить останки Мириам собакам и стервятникам, ее голос преследует меня повсюду, она зовет меня, это какое-то наваждение. Я-то знаю, чего Мириам от меня ждет.

Я готов сбежать куда-нибудь, скрыться. Хоть бы Мириам провалилась как можно глубже, только бы не слышать больше ее голоса. Но я продолжаю его слышать. Я ношусь по дорогам Лацио, среди дубовых рощ, над озером Браччано, среди этрусских гробниц и папских вилл, пытаюсь добраться до вершины Соратте — самой высокой горы в этих местах. Мой «Фиат» -универсал уже еле дышит, захлебывается на подъеме, не выполняет моих команд. Мотор работает с перебоями, не все свечи дают искру вовремя, сцепление истерлось, электропроводка закрутилась таким жгутом, что ее уже и не распутать. Моя непомерная усталость передается и машине, ужасная усталость наваливается на нас обоих, дверцы хлопают на ветру. Но что все-таки происходит?

Я беспокоюсь о всяких мелочах, о пустяках, о событиях, происходящих в неведомых мне странах, о делах вчерашних. В мою комнату известия поступают непосредственно даже из очень далеких мест, и за каждым из них следует другое, а за ним — еще новое. Суванна Фума отказался от приглашения своего сводного брата Суванна Вонга — узнал я из газет. Ведь из-за этого может разразиться война (ох, уж эти восточные народы!). Но что происходит? Я гляжу вокруг — ничего не происходит. Это вызывает у меня ужасные подозрения. Если напрячь слух, можно услышать, как кто-то смеется. Говорят, то есть пишут в газетах, что японцы изобрели способ записывать на пленку сны. Потом их можно показывать в обыкновенных кинотеатрах с помощью обыкновенного кинопроектора. А звуковая дорожка? О ней в газете ничего не пишут. Замечают только, что эту систему можно еще усовершенствовать. Прекрасно. Мне лично бояться нечего.

Слишком часто звонит в коридоре телефон. Я просил, чтобы меня перевели в Пинчетто Веккьо, подальше от звонков. А меня перевели в другую комнату, но звонки преследуют меня и здесь. Телефоны звонят непрерывно. Один звонок следует за другим, они врываются в мою комнату, проникают через щель неплотно прикрытой двери, через замочную скважину. Что же это происходит? Кто бы меня ни спрашивал, меня нет, говорю я себе. Я не готов, еще минуточку терпения. Вот они, уже явились, покойнички, друг за другом пролезают сквозь щели, сквозь замочную скважину, забираются в водопроводные трубы, проникают в прутья железной кровати, в матрас, бегут по электропроводке. Этого следовало ждать. И я действительно ждал. Какой беспорядок у меня в комнате!

Я слышал, что покойники одним взглядом могут погасить электролампочку, засорить раковину, вызвать утечку газа, забить канализацию и затопить все нечистотами, пробив канализационные трубы, могут хлопать ставнями, ходить по водостокам, вспрыгивать на телевизионные антенны и путешествовать на электромагнитных волнах Маркони.

Я устал от этой осады. Пусть умолкнут эти телефонные тонки, эти звонковые телефоны. Пусть будет вокруг хоть немного тишины и темноты. Ну вот, я закрываю ставни, но полной темноты нет, немножко света все же пробивается. Donner Wetter, говорю я себе, эти покойники просто ужасны. Я жажду тишины и темноты. Когда я добьюсь тишины ? темноты, я буду лежать неподвижно, как мумия (если такое сравнение допустимо). Мне хотелось бы найти тихое (но только совершенно тихое) и темное (абсолютно темное) место. Но никто не приходит мне на помощь. Когда-то у меня были друзья, покупатели, было множество народу и вещей вокруг. Прекрасно, я сам найду место, которое мне нужно. Там я буду лежать без движения — совершенство в неподвижности. Совершенство также в полной темноте, в полной тишине, когда не слышно даже жужжания мухи. Я должен все вычеркнуть из своей памяти, а для того, чтобы все вычеркнуть, есть одно только средство — неподвижность и тишина, которые так же присущи естественному состоянию вещей, как музыка и мысль. Я не хочу больше ходить и ездить, спасаясь от ее призывов. Не желаю больше ничего слышать о марках, Бальдассерони, Чиленти, комиссаре, все равно ведь мне известно, что он думает обо мне и Мириам (ну вот, опять назвал ее по имени). Я отказываюсь обсуждать эту тему, все, тема закрыта. Хватит, история окончена. Но я не знаю даже, история ли это.

Я устал. Как сделать, чтобы прекратились эти звонки или чтобы я не слышал их, когда они звонят. Я бы хотел ни о чем не думать, не утомляться, ведь я и так уже устал.

Каждое движение, каждое слово, каждый звук отдаются и гудят, как в огромном резонаторе. Антенны — вон там, на вершине Монте Марио, — подхватывают со всех сторон вибрацию и передают ее мне. Я постоянно в движении, у меня нет ни минуты покоя, я весь с головы до ног вибрирую. Чтобы быть спокойным, нужно держать под контролем весь мир, но как это сделать при такой ужасной усталости? Я очень устал. Я хочу быть в темноте, тишине, в защищенном от всего и от всех месте. Чтобы там не было никакого шума или чтобы я его не слышал, чтобы ничего не происходило. Я бы хотел лежать неподвижно, вытянуться с закрытыми глазами, не дышать, не слышать голосов и звонков, не разговаривать. В темноте. Не иметь никаких желаний, чтобы не было рядом никого, кто говорит, и никого, кто слушает, вот так, в темноте, с закрытыми глазами.

ПРИМЕЧАНИЯ