Сезон одиноких Снегурочек (Снежное сердце) - Климова Юлия - Страница 24

– А что мне еще сделать? – Готовность начальника отдела кадров служить Великому Делу Любви не знала границ.

– Мойте укроп и доставайте тарелку.

Вадиму Григорьевичу захотелось крикнуть: «Слушаюсь и повинуюсь», но он вовремя вспомнил о своей высокой должности и просто рванул к раковине.

– А теперь заключительный и самый волшебный этап! – объявила Таня, снимая с плиты сковородку с омлетом. – Сборка блюда. Кладем на тарелку омлет, на одну его половинку выкладываем обжаренные грибы и овощи… Ой! Забыла сыр! Кошмар! Скорее, пока начинка горячая!

Вякин бросил нож и в панике заметался по кухне. Наконец-то сообразив, что сыр обычно хранится в холодильнике, он подлетел к нему и распахнул дверцу. Схватил огромный, завернутый в пищевую пленку кусок и протянул его Тане. В одной руке она уже держала терку, и пяти секунд хватило на то, чтобы получить небольшую горку тонкой стружки.

– Сыр отправляем на горячую начинку и накрываем другой половиной омлета – тоже горячей. Посыпаем укропом. Рядом кладем порезанный огурчик и румяные сухарики. Края тарелки вытираем салфеткой. Никаких масляных пятен и никаких крошек быть не должно! Понятно?

– Да!

Таня достала из шкафа поднос, вилку, нож и вкрадчиво произнесла:

– А теперь я отнесу это ЕМУ – моему ненаглядному Павлу Сергеевичу Баркову.

Вадим Григорьевич вынул из кармана пиджака платок и усталым движением вытер лоб и шею.

Таня надеялась, что Вадим Григорьевич за ней не пойдет и она отлично позавтракает на своем рабочем месте, но реальность оказалась несколько иной – он засеменил следом, как и положено начинающему поваренку.

«Если Барков опаздывает, то все выйдет отлично. Выставлю Вякина и поем, – подумала Таня и с чувством взмолилась: – О, только бы он опоздал!»

Зайдя в приемную, она прислушалась – тихо. Ура, ура!

Обернулась, посмотрела на раскрасневшегося Вадима Григорьевича и выдохнула:

– Ну, я пошла.

– Идите, – благословил он, сдергивая с носа очки, – я здесь подожду.

Таня приподняла поднос, выдала лучезарную улыбку и шагнула в сторону кабинета своего начальника.

Павел Сергеевич Барков не опоздал. Он сидел за столом и, щелкая зажигалкой впустую (дурацкая привычка), о чем-то сосредоточенно думал.

«Отступать некуда, – подумала Таня, – за мной Вякин…»

– Доброе утро, – громко сказала она и застучала каблуками в сторону своего начальника.

– Доброе, – ответил Барков, и… его взгляд остановился на подносе, с которого тонкой струйкой тянулся к потолку ароматный пар. – Это что?

– Завтрак, – пожала плечами Таня и поставила тарелку перед ним. Лучше быть равнодушной, пусть считает, будто она сошла с ума.

– Но…

– Приятного аппетита. Если захотите, чтобы обед вам тоже приготовила я, – только скажите, и я горной козой побегу на кухню.

Павел посмотрел на тарелку, затем на Таню и спросил:

– Омлет отравленный?

– Нет. Хотите, съедим его вместе? – Она наклонилась и выдала коронную улыбку Моны Лизы.

«Точно, отравленный», – подумал Павел.

– Спасибо за участие, – он тоже улыбнулся, – но я уж как-нибудь сам.

– Тогда приятного аппетита.

Она крутанулась на каблуках и виляющей походкой (ага, смотрите на меня, смотрите – я сумасшедшая) вышла из кабинета.

Вякин стоял около шкафа, как статуя, и на Таню смотрел с безграничным уважением.

– В следующий раз приготовим «Рагу из барашка со сливочным картофелем», – важно сказала она, скрестив руки на груди.

– Угу, – согласился Вадим Григорьевич и подумал: «Я должен открыть ему глаза, конечно же, должен, это же такая сотрудница… нет – ЖЕНЩИНА!»

Павел с опаской отломил кусочек омлета и, не ожидая ничего хорошего, положил его в рот. Секунду помедлив, начал жевать. Неторопливо (вдруг на зуб попадутся гвозди или еще что-нибудь малосъедобное). Затем попробовал обжаренный хлебный кубик, похрустел огурцом и вернулся к омлету.

– Вкусно, – подвел он через минуту итог, глядя на пустую тарелку.

Глава 13

Уроки Станиславского

А что она ей скажет? Да что угодно!

Например:

«Мне тебя очень жаль, а так все красиво начиналось… Подарок богатого дядюшки, деньги, шмотки, личный парикмахер в первоклассном салоне… А теперь, наверное, сидишь, бедненькая, на хлебе и воде и копейки до зарплаты считаешь».

Или:

«Вот жизнь все и расставила по своим местам, и ты с высокого трона полетела вниз! Не снится ли тебе по ночам „Рыжая осень“? Снится? Ха! Конечно, конечно, ты же столько лет являлась владелицей ресторана, столько лет руководила поварами и официантами, организовывала работу… А теперь носишь на подносе кофе и чай! Здорово, правда?»

Или:

«Неплохое местечко нашел для тебя мой жених, ты прекрасно смотришься в приемной. Кажется, похудела… Денег не хватает? Ну, ничего, скоро первая зарплата, обязательно купи себе что-нибудь вкусненькое».

Ирина самодовольно улыбнулась и, продолжая перебирать различные варианты встречи с бывшей одноклассницей, прошла вдоль длинного ряда манекенов. Со свадебным платьем она уже определилась, но по привычке продолжала ходить по магазинам и примерять, примерять, примерять. До чего же это приятно! Белое кружево, белые ленты, маленькие бусинки и цветочки.

«Или я ей просто скажу – ты неудачница, и я пришла посмотреть на твое поражение!» – подумала она, разглядывая узкое прямое платье цвета шампанского.

Жаль, но она не может бросить в лицо Семеновой Таньке эти слова – Павлу подобное не понравится, и к тому же надо держать марку.

«Жаль, – вздохнула Ирина, переводя взгляд на ценник. Тридцать тысяч рублей – фу, дешевка».

А Павел последнее время ее не радует, уж она и так, и этак вчера спрашивала про Таню (хочется же подробностей), а он отделался общими фразами и переключил разговор на свадьбу. Ну, ничего, сегодня она получит свою порцию положительных эмоций!..

– Вам помочь? – мягко спросила девушка-консультант.

– Да… – задумчиво ответила Ира. – Я хочу померить вот это платье… это… и еще атласное голубое с широкой лентой на талии.

– Проходите, пожалуйста, в примерочную, мы сейчас вам все принесем.

Да уж, принесите. Ирина развернулась и направилась в угол зала, к завешанным синим бархатом кабинкам. Персона Тани на какое-то время поблекла, и голову заполнили другие мысли – не столь радостные, но не менее важные и волнительные. Она очень давно мечтала попасть на большой экран – в мир кинематографа, тогда начнут узнавать на улице, брать автографы и предлагать фотосессии для солидных журналов. И вот несколько дней назад до нее дошли слухи, что в самое ближайшее время известный и горячо любимый народом режиссер Фадеев будет проводить пробы. Лента костюмированная, и финансирует ее американец Рэнди Хэмилтон. Пятьдесят процентов съемок – в Англии. Бюджет немереный. И, как поговаривают, две новоиспеченные звезды Голливуда уже утверждены на роли второго плана. А вот на главных ролях продюсер хочет видеть именно русских (дед его родом из России, и, видимо, это сыграло свою роль). Рэнди Хэмилтон давно мечтал о таком проекте, а Фадеева просто боготворит. И еще говорят, будто именно ему он доверил выбор актеров. Как Фадеев скажет – так и будет.

Н-да, тут по блату не пролезешь, да и вряд ли Павел сможет устроить ей такой блат. Был бы он нефтяным магнатом или тоже каким-нибудь крутым продюсером, а то смесителями торгует. Ну, не то чтобы торгует… Ира закусила губу и поймала себя на мысли, что первый раз думает о женихе в таком пренебрежительном тоне. Раньше ее все устраивало, но раньше… Потребности растут, и надо признать – Павел за ними не поспевает.

«Мне кажется, он воспринимает меня несколько не так, – подумала Ира, прикладывая к себе голубое платье, – я звезда, будущая звезда… Актриса. Не каждому выпадает такое счастье. Принес шоколад – глупость какая…»

Она отложила платье на низкое широкое кресло-ракушку, отошла чуть назад и провела ладонями по идеальной фигуре. Интересно, а какой он – продюсер из Америки? И интересно, какие женщины нравятся Фадееву?