Соблазн гнева - Голубева Татьяна В. - Страница 12

Лиля уже ждала ее в кофейне. Марина весело помахала рукой приятельнице, изящно опустилась на стул напротив нее и заказала подошедшей официантке чашку кофе и пирожное «Помпадур». После этого она приступила к светской беседе:

– Как жизнь?

– Лучше не бывает, – хихикнула Лиля. – Вчера так развлеклись, слов нет! А ты-то куда пропала? Почему тебя ни на одной тусовке не видать? Недели две, наверное, а?

– Да так, переездом занималась, – небрежно сообщила Марина. – Я теперь отдельно от предка обитаю.

– Наконец-то! – одобрила Лиля. – Давно пора. А то все как маленькая, при папочке и с гувернанткой!

– Положим, гувернантки у меня давно уже нет, – возразила Марина. – Ладно, давай о деле.

– Давай, – согласилась Лиля.

– Понимаешь, – задушевно начала Марина, делая аккуратный глоточек из нарядной чашки, – я решила не просто переехать, а полностью оторваться от предка. Научиться жить самостоятельно.

– Зачем? – не поняла Лиля.

– Мне так захотелось! – отрезала Марина. – И теперь я ищу работу.

– Работу? – растерялась белокурая красотка. – Работу? Ты что, с ума сошла?

– Почему сошла с ума? – пожала плечами Марина. – Ксюша Собчак ведь работает, а я что, хуже?

– Ксюша на телевидении крутится, – возразила Лиля. – Это совсем другое дело. Тебя же туда не возьмут, какая из тебя ведущая? Этому сначала научиться надо.

Марина задумчиво посмотрела на приятельницу. Черт побери, а почему она сама не подумала о чем-то в этом роде? Телевидение. Неплохо звучит… Надо поискать среди знакомых такого, кто сможет ее туда устроить. А насчет учиться… да чему там учиться-то? Ерунда. Болтай пустые слова, глядя в камеру, и все. Да и слова-то кто-нибудь заранее на бумажке напишет. Так что всех дел – прочитать правильно.

– Ладно, телевидение пока оставим, – сказала она. – Надо попробовать себя в разных сферах. Вот у твоего папашки, например, ничего для меня не найдется?

Лила расхохоталась.

– Разве что официанткой может тебя взять, – сказала она.

– А менеджером? Или администратором?

– На менеджера ты не потянешь, это настоящая работа, – пояснила Лиля, сообразив наконец, что Марина говорит вполне серьезно. – Это деньги, товарооборот, организация заказов и всякое такое. А администратор… Ну, во-первых, тебе тогда придется все вечера торчать в зале в каком-нибудь из его ресторанов, а во-вторых, мне кажется, администраторам папка не больно-то много платит.

– Сколько?

– Не знаю. Но сейчас спрошу. – Лиля выудила из сумочки крошечный серебристый мобильник и нажала на цифру «один». – Па, это я. Ну и что – занят? У меня вопрос. Сколько у тебя администраторы получают? А если и знакомый, тебе что? Жалко ответить, что ли? Ой, не может быть. Рублей? Ну ты даешь, папан! Ладно, спасибо.

Лиля отключила телефон и покачала головой, глядя на Марину.

– Что? – спросила та.

– Ты не представляешь. Он им кидает десять тысяч рублей в месяц. И все.

– Сколько?!

– Столько. Так что это не для тебя.

– Да уж, – вздохнула Марина. – На бензин и то не хватит. Ладно, забыли.

Они допили кофе, Лиля рассказала Марине о последних светских новостях, и девушки распрощались.

Марина остановилась перед дверью своей новой квартиры, держа в руке ключи.

Почему же она до сих пор не обратила на это внимания?

Не две недели, как показалось глупой Лиле, а почти два месяца она не присутствовала ни на одной из светских тусовок. Не до того ей было, она и думать забыла о развлечениях… и никто этого не заметил?!

Конечно, никто не заметил. Ей же ни одна сволочь не позвонила за эти два месяца. То есть звонили, конечно, мысленно поправила себя Марина, приглашали то на одну гулянку, то на другую, но она отказывалась, говоря, что занята, и о ней тут же забывали.

А она-то всегда думала, что у нее есть друзья…

Марина приложила ко лбу связку ключей. Холодный металл слегка остудил пылающую кожу. Черт побери, как же так? Ведь сама она всегда старалась…

Старалась ли?

За спиной Марины мягко хлопнула соседская дверь. Марина резко обернулась. Из квартиры напротив вышла девушка лет двадцати двух, не больше, худенькая, скромно одетая, почти не накрашенная. Она вежливо поздоровалась с Мариной:

– Добрый день.

Но Марина, занятая своими мыслями, не ответила, лишь мельком подумала, что девица похожа на сушеного кузнечика. И, тут же выбросив из головы соседку, сунула наконец ключ в скважину.

В прихожей она снова остановилась, пытаясь разобраться в сумятице мыслей. Ей как-то до сих пор казалось, что она человек добрый, готовый помочь другим… И кому же она помогла? Верке-горничной? Да уж, стоило того…

Марина медленно потащилась из прихожей в кухню, снова вспоминая тот разговор с отцом, с которого и началось крушение…

…Вера, вызванная звонком, вошла в комнату, и Марина сразу заметила, что горничная недавно плакала.

– Ты чего?

– Инна Григорьевна меня увольняет. С завтрашнего дня. То есть с сегодняшней ночи, что ли… В общем, сказала, чтобы утром меня в квартире не было. Расчет даст после ужина.

– Во как?! – удивилась Марина. – Ни за что выгнала, просто так?

У Веры странно скривилось лицо, она, похоже, изо всех сил старалась сдержать слезы.

– Сказала, что я слишком рассеянная.

– Вот еще незадача… – пробормотала Марина.

Она как раз сегодня вечером, попозже, собиралась отправиться к знакомым на дачу и провести там три или четыре ближайшие дня. А Дикулов утром улетал на целую неделю по делам в Белоруссию, у него там были какие-то поставщики.

Значит, проблему горничной нужно было решать немедленно.

– Ладно, не реви… Скажи там повару, чтобы мне на ужин лазанью соорудил. Я у себя в комнате поем. Иди, все.

Вера вышла, а Марина схватилась за мобильник.

– Па, ты где?

– Дома, – неожиданно ответил Сергей Пафнутьевич. – Только что вернулся. А что?

– Ты мне нужен. Разговор есть.

– Я в библиотеке.

– Ладно, сейчас приду.

Библиотека, примыкавшая к кабинету хозяина дома, представляла собой предмет особой гордости господина Дикулова. А причиной ее создания стали юношеские воспоминания Сергея Пафнутьевича. Много лет назад, будучи еще… то есть принадлежа еще совсем к другому кругу людей, он случайно попал в некий богатый дом и там увидел комнату, полную удивительно красивых книг в кожаных переплетах с золотыми буквами. И когда он сам стал по-настоящему состоятельным человеком, то выделил в своей квартире помещение под библиотеку. Он, правда, не знал, что за книги стояли в резных шкафах с застекленными дверцами, их покупал специально нанятый для этого человек, но здесь было так красиво, так уютно! И господин Дикулов частенько сиживал в библиотеке, развалившись в кресле перед камином и просматривая биржевые ведомости.

Марина тоже не знала, что за книги прячутся за запертыми дверцами, и ее это совершенно не интересовало. Более того, она не понимала пристрастия отца к этой комнате, насквозь пропахшей кожей и бумагой.

– Ну, что за разговор? – спросил Сергей Пафнутьевич, когда Марина ворвалась в библиотеку.

– А такой, что опять твоя крашеная выдра горничную гонит! – выпалила Марина.

– Выбирай выражения, – посоветовал ей господин Дикулов. – Гонит – значит, причины есть.

– Да нет никаких причин! Просто дурью мается! Ведь я же тебя просила, возьми вторую прислугу, пусть Вера у меня работает! Мне она нравится! – рявкнула Марина. – И я хочу, чтобы она осталась! Какого черта твоя Инка меняет их, как колготки? Я даже имена запомнить не успеваю! Пусть у меня будет собственная прислуга, оставь Верку мне!

– Тихо! – прикрикнул на дочь господин Дикулов. – У нас только одна комната для постоянной прислуги, забыла?

– Так выдели еще одну! – окончательно разъярилась Марина. – Что за хрень, в самом-то деле?! Как будто у нас места не хватает! Да и вообще, рядом со мной комнаты для гостей вечно пустые стоят, пусть там пока поживет!