Серебряная ведьма - Кэррол Сьюзен - Страница 14

– Похоже, что нет.

Мири посмотрела на него, и улыбка наконец-то появилась на ее лице. Едва заметное движение губ, но у Симона от этого словно камень с души свалился. Он почти забыл силу этих волшебных глаз. Его словно светом залило, со всей силой лунного прилива на непокорном море, заставив ощутить это необъяснимое взаимопритяжение, которое всегда было между ним и Мири. Но главное – он был абсолютно уверен, что она чувствовала то же самое.

Она покраснела и отпустила его руку.

– Ну вот. Кровотечение прекратилось. Похоже, нападение Некроманта для тебя не смертельно, но… – Она присмотрелась, впервые заметив рану на руке. – Господи, это еще что такое? – воскликнула она с иронией. – Ты пытался погладить медведя?

Симон отступил от нее, прикрыв рану другой рукой:

– Нет, это всего лишь память о встрече с ведьмой прошлой ночью.

– О? – Голос Мири стал более серьезным. – И… и как, мудрой женщине удалось избежать этой встречи?

– Ведьма мертва. – Мири побледнела, и Симон молча отругал себя за неосторожность. – Не от моей руки, – поспешил он добавить.

Но Мири уже пятилась от него. Глаза, которые минуту назад были такими добрыми, теперь наполнились упреком.

– Однажды ты похвалился, что, едва заподозрив в ком-то ведьму, сразу же вонзаешь в нее свой меч.

– Это была лишь похвальба чванливого юнца, который старался выглядеть как можно беспощаднее. На самом деле я никогда себя так не вел. – Ради справедливости Симон добавил: – По крайней мере, надеюсь, что это было так. Женщина сорвалась с обрыва, когда хотела убить меня. Я даже пытался вытащить ее, но она, вцепившись мне в руку, сорвалась на скалы внизу и упала в море. Уверяю тебя, она не была мудрой женщиной. Совершенно точно могу сказать, что это была Богом проклятая ведьма, агент Серебряной розы.

– Серебряной розы?

– Да, моего врага, о котором я упомянул в сарае, колдуньи, из-за которой я проделал весь этот путь, чтобы рассказать тебе о ней.

Он испугался, что Мири не захочет его слушать. Она отошла подальше, смерив его тревожным взглядом. Симон пожалел, что вообще упомянул о погибшей колдунье, но он обещал себе быть на этот раз предельно откровенным.

– Мири, пожалуйста, – напомнил он. – Ты обещала выслушать меня.

По лицу ее было видно, что в ней происходит внутренняя борьба. Наконец она грустно кивнула и указала на один из стульев возле стола.

– Лучше сядь и расскажи все по порядку.

– Я еще не просох.

– Это ничего. – Она тревожно взглянула на него: – У меня нет ничего сухого для тебя, но я выслушаю, если ты ничего не будешь снимать с себя.

– Я и не собирался. Не хотелось бы обнажаться перед колдуньей и ее котом.

Он попытался улыбнуться, но ответной реакции не встретил. Когда Симон пододвинул стул поближе к камину и сел, Мири поспешила к буфету, достала две кружки. Она старалась отогнать от себя образ несчастной женщины, разбившейся о скалы. Симон говорил, что она погибла не от его руки. Как же Мири хотела ему поверить!

Симон откинулся на спинку стула и вытянул свои длинные ноги к огню. Когда Мири подошла к нему, он их убрал, чтобы дать ей подойти к котелку. Мокрые бриджи и льняная рубашка прилипли к телу, подчеркнув мощный торс. При виде его в памяти девушки возник совсем другой образ, непохожий на сладость их первого и единственного поцелуя: воспоминание, когда она была с Симоном в его спальне в таверне в Париже. Он подошел к ней, загнав в угол, наклонившись так низко, что она почувствовала его дыхание. Его крепкая грудь почти касалась корсета её платья.

Он намеревался предупредить Мири, чтобы она держалась от него подальше, и ему это определенно удалось. А также кое-что еще: он сумел вызвать у нее в крови такой пожар, который был страстнее, неистовее, чем что-либо, испытываемое ею прежде. Она впервые вкусила страсть…

Ее бросило в жар, но не от огня в очаге. Наливая горячий отвар в кружки, она постаралась подавить в себе напоминание.

– Вот, – сказала она, подавая кружку Симону, старательно не поднимая глаз выше его сильной шеи.

– Что это? – поинтересовался он, принимая напиток.

– Чай из трав, варить который научила меня Арианн, хорошо восстанавливает силы и от простуды помогает.

Симон понюхал отвар, устало вдохнув его аромат.

– Не отрава, если ты боишься именно этого.

Симон пожал плечами:

– Мне безразлично, отрава или нет.

– Не говори таких ужасных слов.

Ом посмотрел на нее с удивлением, и она серьезно продолжила:

– Это все равно что плюнуть в лицо Богу и разгневать всех добрых духов земли, если так мало ценить свою жизнь, которая дана нам как высшая ценность.

– Даже если кто-то плохо с ней обращается?

– Никогда не поздно измениться, Симон, выбрать другой путь.

Он промолчал, подув на чай, чтобы остудить его, и осторожно отхлебнул немного. Но когда Мири налила себе из того же котелка, он произнес:

– Около двух лет назад я действительно начал кое-что другое. Еще когда был в фаворе у короля. Он дал мне лучший кусок земли. Я попытался осесть, построил дом, конюшню. Хотел заняться разведением лошадей.

Мири повернула голову и с любопытством поглядела на него.

– Что же случилось?

Держа кружку в своей огромной руке, Симон уставился в нее.

– Я слишком привык к одиночеству. Когда всю жизнь сражаешься с мраком, в итоге он поселяется в тебе самом. Я так долго бродил в темноте, что забыл, как жить при свете. Я… я, кажется, не гожусь для этого.

Мири быстро отвернулась. Его слова больно задели ее за живое. Кроме той части, где он говорил о темноте, все остальное вполне можно было сказать о ней. Она налила себе отвара и села у стола.

Симон сделал глоток чая и продолжил:

– Кроме того, не вполне подходящее время для охотника на ведьм уходить на покой, когда вокруг столько зла. И, похоже, я один знаю об этом. – Он испытующе посмотрел на Мири: – Я полагаю, ты ничего не слышала. Ни одной сплетни об этом новом обществе ведьм?

– Как я говорила уже много раз, я ничего не знаю ни о каких ведьмах, – ответила Мири, обхватив руками горячую кружку. – Я вожусь только с мудрыми женщинами, Дочерьми Земли.

– Эти женщины больше похожи на дочерей мрака. Они называют себя орденом Серебряной розы, используя этот цветок в качестве эмблемы.

– Розы бывают разного цвета, Симон, в том числе и серебряные.

– Таких роз ты никогда не видела. Они лишены цвета и запаха и мерцают, словно покрытые льдом. Если тебе доведется увидеть такую, не прикасайся к ней. Они пропитаны каким-то ядом. Молодой крестьянин из Дьеппа нашел такую розу, подарил ее своей невесте, и они оба умерли медленной и мучительной смертью.

Губы Мири скептически сжались, и Симон сердито взглянул на нее поверх кружки.

– Что? Ты мне не веришь?

Мири не спешила с ответом и спокойно пила чай, смакуя горьковато-сладкий отвар.

– Возможно, роза была побита морозом, а крестьянин с его невестой просто простудились. Существует немало заразных болезней, поражающих внезапно, и многие из них, к сожалению, неизлечимы. Что же касается всех этих разговоров об ордене, – именно так ты называл собрания совета Арианн, а это были всего лишь дружеские встречи по обмену врачебным опытом.

– Возможно, я ошибался по поводу твоей сестры, – поспешно произнес Симон. – Но только не в отношении ордена Серебряной розы. Эти женщины – сущее зло.

– Так что же конкретно они делают, когда не заняты поиском ядовитых роз и не пытаются убить тебя?

– Сеют страх и разрушение. Вербуют новых членов в ее орден…

– Ее?

Симон раздраженно взмахнул рукой:

– Серебряной розы, колдуньи, предводительницы общества. Я никогда ее не видел и ничего не слышал, кто она на самом деле. Поначалу я подозревал, что с этим обществом как-то связана Темная Королева. Она обладает огромной разрушающей силой. Но от сторонников Серебряной розы узнал, что они считают Екатерину Медичи таким же врагом, как меня. – Симон нахмурился и добавил: – Как мало я знаю. Эти ведьмы готовы убить себя, но не выдать ни единой тайны Серебряной розы. Они свято верят, что она способна воскрешать их из мертвых. – Он тревожно взглянул на Мири. – Неужели такое возможно?