От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел - Страница 58

– Так какой же фильм любила ты? – спросил Себастьян. Он включил массажер и провел им по спине Клер – вернее, по ее розовому пуховому жакету.

– Ой! – Она вздрогнула и заговорила дребезжащим из-за работающего массажера голосом: – Таких фильмов несколько. Когда я была маленькой, любила мюзикл «Золушка», старую телевизионную версию Роджерса и Хаммерстайна, с Джулией Эндрюс. А когда подросла, с удовольствием смотрела «Красотку в розовом» и комедию «Шестнадцать свечей».

– «Красотка в розовом»? Это там играет Молли Рингвалд?

– Только не говори, пожалуйста, что ты ее не смотрел.

– Черт подери, конечно же, нет! – Себастьян выключил механизм и взял с полки массажный ремень. – Я же парень. А парни не смотрят такие фильмы. Если, конечно, в них нет чего-нибудь интересного.

– Например, секса.

Себастьян рассмеялся:

– Ну, или хотя бы второй базы.

Теперь уже засмеялась Клер. Продолжая смеяться, она повернулась к массажному стулу. И вдруг смех ее замер, а на лице появилось выражение полной растерянности: внезапно она лицом к лицу столкнулась с собственным прошлым.

– Здравствуй, Клер.

– Лонни!

Бывший жених выглядел таким же красивым и таким же ухоженным, каким она его помнила. А рядом стояла блондинка почти одного с ним роста.

– Как поживаешь? – поинтересовался Лонни.

– Прекрасно.

И это было чистой правдой. Неожиданно увидев его снова, Клер ровным счетом ничего не почувствовала. Ни волнения, ни обиды, ни гнева.

– Познакомься: моя невеста, Бет. Бет, это Клер.

Невеста? Быстро, однако. Клер вежливо улыбнулась:

– Приятно познакомиться, Бет.

Любезно протянула руку той, которая явно верила, что Лонни любит ее так, как мужчина может любить женщину. Вот только бедняга не был способен на подобную любовь.

– Взаимно. – Блондинка едва прикоснулась к пальцам Клер и опустила руку. Новая жертва явно не хотела вникать в детали прежних отношений. Так же, как когда-то сама Клер, она стремилась верить в мечту и отказывалась видеть жизненную реальность. Наверное, самым правильным поступком было бы открыть Бет глаза на скрытую сущность ее жениха. Но взять на себя столь ответственную миссию и развенчать иллюзии – подобный поступок требует решительного характера и прокурорских наклонностей.

Клер не успела представить своего спутника. Себастьян сам сделал шаг вперед и протянул Лонни руку:

– Я приятель Клер. Себастьян Вон.

Приятель Клер. Она взглянула на Себастьяна, на ту правду, в которой существовала сама после нескольких месяцев более чем тесного общения. Да, она для него не больше чем приятельница. Сердце взорвалось прямо здесь, в «Брукстоне», рядом со всеми этими глупыми массажерами, на глазах у Лонни, Бет и супружеской пары с близнецами в коляске. Она ничуть не лучше Бет. Совсем не изменилась с того печального дня, когда обнаружила Лонни в своей гардеробной. И в прямом, и в переносном смысле. А ей-то казалось, что она стала другой. Повзрослела. Поумнела. Нет, на самом-то деле она осталась такой же глупой и наивной. Внезапно Клер захотелось убраться куда-нибудь подальше, забиться в угол и свернуться там в комочек.

Сквозь пелену тумана Клер еще несколько минут поддерживала ничего не значащий разговор. Наконец Лонни и Бет ушли. Клер смотрела, как Себастьян покупает отцу массажный пояс, не замечая, что стоящий рядом с ним человек на глазах разваливается на мелкие кусочки. А когда они вдвоем пробирались к выходу среди суеты и толкотни большого магазина, никто не видел и не знал, что она медленно погибает.

На обратном пути Себастьян увлеченно рассказывал о недавней поездке в Юту, о катании на лыжах. Упомянул, что собирается отвезти Леонарда на Аляску поудить лосося. И лишь когда подъезжали к дому ее матери, Клер, наконец, отважилась взглянуть на того, кто любил ее ничуть не больше, чем когда-то Лонни.

– Что случилось? – спросил Себастьян, останавливаясь возле гаража. – После встречи с бывшим женихом ты не произнесла ни слова. Кстати, без него тебе явно лучше.

Клер заглянула в зеленые глаза. Этого человека она любила всем сердцем. А он ее не любил. Очень не хотелось плакать, но слезы скапливались в груди горячим комком, грозя в любую минуту вылиться.

– Мы приятели?

– Конечно.

– И все?

Себастьян выключил зажигание.

– Нет, не все. Ты мне нравишься, и мы очень хорошо проводим время вместе. У нас великолепный секс.

Это еще не любовь.

– Значит, я тебе нравлюсь?

Себастьян пожал плечами и положил ключи в карман черной куртки.

– Разумеется, нравишься.

– И ничего больше?

Должно быть, Себастьян начал догадываться, куда именно клонится разговор. В его глазах появилась легкая досада.

– А чего еще ты хочешь?

Вопрос лишь подтвердил ужасную истину.

– Ничего такого, что ты мог бы мне дать, – ответила Клер и открыла дверцу. Выйдя из машины, она, словно сомнамбула, медленно пошла по лужайке к кухонному крыльцу дома матери. Если бы можно было остаться одной и незаметно раствориться, растаять! Клер успела дойти лишь до замершего в зимнем оцепенении сада, когда Себастьян схватил ее за руку.

– Что же все-таки произошло? – спросил он, резко поворачивая Клер к себе. – Неужели тебя так расстроила помолвка бывшего дружка?

– Лонни здесь совершенно ни при чем. – Холодный ветер трепал волосы, и Клер постаралась поймать их и заправить за уши. – Хотя встреча с ним и заставила меня трезво взглянуть на то, что происходит между тобой и мной. И будет происходить всегда.

– О чем ты, черт подери?

– Я больше не хочу быть твоей приятельницей. Столь сомнительный статус меня уже не устраивает.

Себастьян сделал шаг назад и разжал руку.

– Неожиданное заявление.

– Я хочу большего.

Зеленые глаза опасно сузились.

– Не надо.

– Что не надо? Не надо хотеть большего?

– Не надо разрушать то, что есть, разговорами об отношениях и обязательствах.

Теперь к разбитому сердцу добавился вырвавшийся на свободу гнев. Клер так разозлилась, что едва не стукнула Себастьяна кулаком.

– И что же плохого в стремлении к отношениям и обязательствам? Оно всего лишь естественно. Нормально. Порядочно.

Себастьян покачал головой.

– Нет, все это самое настоящее вранье. Бессмысленное и бесцельное надувательство. Рано или поздно одному из двоих все надоедает, и тогда начинается грызня. – Себастьян с силой потер лицо ладонями. – Послушай, Клер! Нам так хорошо вместе. Мне очень нравится проводить с тобой время. Не надо ничего портить, оставь все как есть.

– Не могу.

В зеленых глазах зажглось нетерпение.

– Но почему же, черт возьми?

– Потому что слово «нравится» звучит слишком часто. Тебе нравится проводить со мной время. И я всего лишь нравлюсь. А проблема в том, что я тебя люблю. – Горло Клер сжалось от долго сдерживаемых чувств. – Приятельские отношения закончились. Во всяком случае, для меня. Пришло время что-то менять. В определенный период жизни я бы, наверное, смирилась со сложившимся положением, но не сейчас. Я заслужила встречу с человеком, который сможет полюбить и не побоится отношений. И полюбит настолько, что захочет провести рядом со мной всю оставшуюся жизнь. Наверное, можно обойтись и без этого, но я не хочу. Я хочу всего. Мужа, детей и… – она с трудом проглотила застрявший в горле комок, – и собаку.

Себастьян зло сжал челюсти и скрестил руки на груди.

– Ну почему, почему женщины всегда давят, толкают и требуют? Почему вы не в состоянии забыть обо всех этих дурацких отношениях?

О Господи! Случилось именно то, чего Клер так опасалась. Она совершила ту же ошибку, которой отпугивали Себастьяна все остальные женщины. Влюбилась.

– Мне тридцать четыре. И я не должна об этом забывать. Да, я мечтаю, чтобы по утрам меня будил человек, готовый остаться рядом. И не готова быть с тем, кто появляется в моей жизни лишь тогда, когда природа напомнит о сексе.

– Но ведь у нас не просто секс. Это больше, чем секс. – Себастьян ткнул пальцем в ее сторону. Ветер трепал полы расстегнутой куртки, словно разделяя волнение Клер. – Вспомни, ведь ты и сама говорила, что мы с тобой приятели с достоинствами. Забыла? А теперь рвешься сломать, изменить, перекроить! Почему нельзя оставить все так, как есть?