От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел - Страница 50

– Но почему я должна тебе верить?

– Потому что никогда и ни при каких обстоятельствах я не стал бы обманывать в жизненно важном вопросе. Поверь, милая, я не причиню тебе зла.

Поверить уговорам, его честному слову? Клер посмотрела в зеленые глаза. Ни насмешки, ни иронии, ни хитрости. Серьезный, искренний, правдивый взгляд. Себастьян слегка отстранился, а потом снова медленно продвинулся в сокровенную глубину.

– Если бы существовала, хоть отдаленная возможность чего-то нехорошего или опасного, я непременно предупредил бы. Не сомневайся.

Ну, разве можно было не поверить и сомневаться, когда он так уютно и прочно обосновался в ней?

– Если выяснится, что врешь, убью собственными руками. Клянусь.

Себастьян снова начал медленно раскачиваться, и Клер против воли подчинилась магии любовного ритма.

Он широко и безмятежно улыбнулся, словно только что узнал о выигрыше в лотерее.

– В устах автора романа «Своеволие любви» заучит не слишком романтично.

– Любовь и романтика – понятия переоцененные и неоправданно раздутые. – Ладони Клер скользнули по влажным от пота плечам и устроились на сильной шее Себастьяна. – Безумный сладострастный секс несравнимо ближе к реальной жизни.

Глава 16

– Поздравляю с Рождеством!

Клер крепко обняла Леонарда и через плечо старого друга посмотрела на Себастьяна. Тот стоял в нескольких футах от отца в черных шерстяных брюках и свитере карамельного цвета – почти таком же светлом, как его коротко остриженные волосы. В зеленых глазах таился лишь намек на улыбку. Но и этого намека оказалось вполне достаточно, чтобы в памяти Клер с кристальной ясностью всплыли события прошедшей ночи. Чтобы скрыть румянец, ей пришлось немедленно отвернуться.

– Меня очень порадовала литография, – признался Леонард, как только Клер выпустила его из объятий. – Себастьян сказал, что это ты помогла ее выбрать.

Клер постаралась сосредоточиться на разговоре и не обращать внимания на собственные ощущения. Но в животе снова разверзлась опасная пропасть.

– Рада, что тебе понравилось.

Несколько месяцев назад они втроем – Леонард, Джойс и Клер – заключили договор об отказе от подарков. А сэкономленные деньги решили жертвовать Армии спасения.

– А еще он подарил мне твою книгу. Но об этом тебе, конечно, известно.

– Известно. Как и о том, что ты непременно поставишь ее на камин рядом с остальными.

Клер повернулась к Себастьяну и протянула руку, умело, прячась за маской невозмутимой любезности, которая так часто выручала ее в трудную минуту.

– С Рождеством.

Вон-младший сжал ее ладонь и улыбнулся тепло и открыто. Всю ночь и немалую часть утра он ласкал ее вот этими сильными теплыми руками. После первого раунда на диване последовал небольшой перерыв, во время которого была с жадностью поглощена доставленная на дом пицца. А затем участники событий проследовали в спальню, где и продолжили церемонию. Закончилось все около половины третьего ночи совместным принятием водных процедур.

– Счастливого и веселого тебе Рождества, Клер. – Большой палец слегка погладил руку, а голос дал понять, что ее тайные мысли разгаданы.

Клер с трудом удержалась, чтобы не поправить волосы или не коснуться выреза черной атласной блузки. В этом году она не приготовила к празднику нового наряда. Надела длинную, до середины икры, красную бархатную юбку и пояс с бахромой, который всегда надевала на Рождество в комплекте с высокими кожаными сапогами. Ничего способного привлечь особое внимание. Во всяком случае, так она сама себе сказала, хотя прекрасно сознавала собственный шарм.

– Что будут пить джентльмены? – решался голос Джойс. Себастьян выпустил руку Клер и повернулся к хозяйке дома. Они с Лео выбрали «Гленливет» со льдом. Джойс, заметив, что виски – лучший выбор решила составить им компанию. Клер предпочла вино.

Поговорив с полчасика о погоде и последних событиях в мире, общество перешло в парадную столовую. Традиционный праздничный обед в доме Уингейтов происходил, а украшенным веточками падуба и конусообразными свечами столом. Ветчина, заливная рыба, картофель «айдахо», сладкий печеный картофель, зеленая фасоль с орешками кешью и эстрагоном – Рождество действительно обещало быть веселым. Рядом с каждой тарелкой стоял прапрабабушкин хрустальный бокал, наполненный римским пуншем.

Как старший из мужчин, Леонард занял место во главе стола. Себастьян сел справа от отца, а Джойс – слева. Строго соблюдая этикет, миссис Уингейт настояла, чтобы Клер устроилась рядом с Себастьяном. Она считала, что две дамы ни в коем случае не должны сидеть бок о бок. В обычной жизни никаких проблем бы не возникло. Больше того, Клер постаралась бы затеять оживленную беседу. Однако сегодня она никак не могла придумать, что сказать человеку, который ночью подарил ей три оргазма. Терялась она и перед Лео: в ее глазах садовник воплощал образ отца. Клер почему-то казалось, что на ее лбу огромными неоновыми буквами начертано: «Ночь безумного сладострастного секса» – и если вдруг она сделает или скажет что-нибудь небезупречное, все сразу обратят внимание на вывеску.

Свободный, без каких-либо обязательств секс оказался совершенно новым для Клер переживанием. Все случилось неожиданно, даже без приятного совместного обеда и похода в кино. Не то чтобы Клер испытывала смущение – во всяком случае, не до такой степени, как следовало бы, учитывая оральный аспект совместного пребывания в душе, – просто она не могла решить, что следует говорить и делать. Одним словом, чувствовала себя одновременно и выбитой из колеи, и сбитой с толку. Слава Богу, никто этого, кажется, не замечал.

Себастьян тем временем откровенно наслаждался приятным ветром и вкусной едой. Он свободно откинулся на спинку стула и не ленился очаровывать хозяйку милыми историями о многочисленных путешествиях, равно как и умными вопросами о разнообразной плодотворной деятельности различный клубов и благотворительных организаций. Он-то, разумеется, привык к спонтанному сексу. Его раскованность и самообладание даже вызывали у Клер некоторое раздражение. Было бы куда приятнее, окажись партнер столь же растерянным, как и она сама.

– Уже несколько лет пытаюсь уговорить Кларесту вступить в клуб «Леди Ле Буа», – проникновенно призналась, Джойс и пригубила «Гленливет». – В этом году с помощью различных бенефисов нам удалось собрать весьма солидную сумму пожертвований – тринадцать тысяч долларов. Особенно порадовало выступление Гэлвина Армстронга с оркестром на благотворительном концерту в зале «Гроув». Уверена: если бы Клер хоть раз пришла на наш вечер, непременно получила бы колоссальное удовольствие.

Гэлвин Армстронг был более востребован чем Лоренс Уэлк, а потому Клер поспешила сменить тему разговора: иначе того и гляди окажешься вовлеченной в организацию следующего бенефиса.

– А Себастьян ел обезьянье мясо.

Леонард и Джойс дружно повернулись к Себастьяну. А тот недоуменно уставился на Клер и застыл с вилкой в руке.

– И лошадиное тоже, – добавила она для пущей убедительности.

– Это правда, сын?

– О! – Джойс поставила бокал на стол. – Не думаю, что смогла бы так жестоко обойтись с лошадью. В детстве у меня была маленькая лошадка – пони. Ее звали Леди Цок-Цок.

Себастьян медленно повернулся и взглянул на хозяйку.

– Видите ли, за мою долгую жизнь мне пришлось много чего попробовать. Что-то оказалось вкусным, что-то – не слишком. – Гость улыбнулся и перевел взгляд на Клер.

– Но кое-что я был бы не прочь пробовать снова и снова.

Клер внезапно вспомнилось, как ночью он нежно обдувал ее пупок легчайшими, словно перышки, поцелуями.

– Думаю, тебе это понравится, – выдохнул он, медленно пробираясь на юг. – А меня научила одна французская мадам в Коста-Рике.

Да, ей действительно понравилось. Даже очень.

– Но сейчас я с удовольствием отведаю рождественскую ветчину. – Себастьян восхищенно, с театральным энтузиазмом оглядел стол. А в это самое время под скатертью положил руку на бедро Клер. – Все так чудесно, миссис Уингейт.