От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел - Страница 40

– Чем помочь? – Клер остановилась возле плиты.

– Иди к гостям и наслаждайся праздником.

Наслаждение в данном случае казалось почти невозможным. Приятельницы матери составляли своеобразное, но не слишком занимательное общество. Клер посмотрела в окно: рядом с «линкольном» Леонарда стоял лишь ее «лексус». Арендованной машины не было.

– Себастьян уже уехал домой? – спросила она, доставая штопор.

– Нет. Просто вернул машину. Зачем зря держать, если можно ездить на «линкольне»? – Лео добавил в кастрюльку взбитые белки. – Сидит дома в одиночестве. Наверняка будет рад, если ты зайдешь.

Новость оказалась настолько неожиданной, что Клер изо всех сил вцепилась в горлышко бутылки.

– А… но нельзя же свалить на тебя всю работу.

– Честно говоря, работы здесь не слишком-то много.

На самом деле так оно и было. И все же меньше всего на свете Клер сейчас хотелось оказаться наедине с Себастьяном. Вон заставлял ее забыть о твердом решении оставаться вполне самодостаточной женщиной и не думать о мужском внимании.

Клер кровожадно вонзила штопор в пробку.

– Леди могут захотеть еще вина.

– Между вами вчера что-то произошло? – Леонард поставил чашу с готовым яичным коктейлем в холодильник, а взамен достал успевшую охладиться порцию. – Когда я вошел, по-моему, ты была слегка не в своей тарелке.

– Нет-нет, все в порядке! – Клер покачала головой, чувствуя, как при воспоминании о поцелуе у нее запылали щеки. Да, так случилось, что сначала она насладилась какао, а потом – поцелуем Себастьяна.

– Точно? Я ведь хорошо помню, как он обижал тебя в детстве. – Леонард поставил глубокую фарфоровую чашу на стол и добавил порцию толченого мускатного ореха. – Кажется, ему нравилось дергать тебя за косички, чтобы услышать, как ты кричишь.

Клер вытащила пробку и изобразила беззаботную улыбку. Сейчас мучитель несколько изменил тактику и действует иными методами.

– Нет, ровным счетом ничего не произошло. Себастьян не дергал меня за волосы и не выманивал деньги.

Так оно и было. Он всего лишь поцеловал ее и заставил мечтать о большем.

Леонард пристально посмотрел Клер в глаза и кивнул.

– Ну что ж, раз ты так говоришь, значит, действительно все в порядке.

Оказывается, она умеет неплохо врать.

– Конечно. Все прекрасно. – Клер схватила открытую бутылку и направилась в буфетную.

Леонард слегка усмехнулся и добавил:

– Он ведь настоящий мошенник!

– Да, – согласилась Клер, хотя на самом деле в ее лексиконе существовали и более подходящие слова. Она открыла дверь буфетной, вошла, включила свет и мимо стремянки и стройных рядов всевозможной провизии направилась к дальней полке. Сняла коробку тонких пшеничных крекеров «Уитиз» и еще одну, с ржаными галетами «Рай крисп».

Заглянув в столовую, она поставила бутылку на стол и высыпала содержимое коробок в красную плетеную корзинку. Попутно оторвала от пышной грозди зеленую виноградину. Из гостиной доносился смех матери. Голоса звучали и в холле, где стояла елка.

– Теперь в клуб пускают всех без разбора, – послышалось недовольное замечание. – Прежде чем попасть в эту семью, она работала в «Уол-Марте».

Клер нахмурилась и сунула виноградину в рот. Лично ей работа в «Уол-Марте» вовсе не казалась предосудительной. Но, судя по доносившимся репликам, кто-то считал иначе.

– Как твоя личная жизнь? – поинтересовалась из-за вазы с нарциссами Берни Лэнг.

– В настоящее время полностью отсутствует, – ответила Клер.

– А разве ты не была обручена? Или это говорили о дочери Пру Уильямс?

Клер очень хотелось соврать, но не хватило духу. Берни Лэнг никогда не ошибалась. А показная наивность служила всего-навсего способом разведки.

– Была, но короткое время. Помолвка не увенчалась свадьбой.

– Как жаль! Такая симпатичная девушка. Просто не понятно, почему ты до сих пор одна. – Берни Лэнг приближалась к восьмидесятилетию, страдала легким остеохондрозом и запущенным, хроническим случаем старушечьего снобизма. Эта тяжелая болезнь нередко поражает, дам после семидесяти, и проявляется в слишком явной бестактности. – Сколько тебе лет? Ничего, что я спрашиваю?

Клер прекрасно понимала, к чему клонится милая светская беседа.

– Конечно, ничего. Мне скоро исполнится тридцать четыре.

– О! – Почтенная леди поднесла к губам бокал вина, но приостановилась, словно осененная светлой мыслью. – Тогда, наверное, стоит поспешить, правда? Не хочешь же ты, чтобы засохли яичники! Да, именно так случилось у Линды, дочери Патриции Бейдеман. Когда бедняжка, наконец, нашла себе мужчину, она уже не смогла зачать иначе, как с помощью пробирки. – Берни на секунду замолчала, перевела дух, сделала глоток и добавила: – Кстати, у меня есть внук, который, возможно, тебя заинтересует.

Заинтересоваться внуком и получить в качестве бабушки Берни? Нет уж, увольте! Только не это!

– В настоящее время я не настроена, встречаться с мужчинами, – решительно сообщила Клер и схватила блюдо с канапе. – Извините.

Она поспешила покинуть комнату, опасаясь поддаться острому желанию напомнить Берни, что состояние ее, Клер, яичников – личное дело и никого из окружающих не касается.

Клер считала, что раньше тридцати пяти биологические часы в обратную строну не пойдут. Так что в запасе у нее оставался еще целый год, но почему-то она вдруг почувствовала, как внутри, в животе, у нее что-то оборвалось. Она попыталась убедить себя, что это просто сказывается нечеловеческое усилие оставаться вежливой, а вовсе не дают себя знать усыхающие яичники. И все же… слишком низко для обычного желудочного дискомфорта. А вдруг?.. Черт подери эту Берни! Можно подумать, без нее мало забот! На носу срок сдачи книги, а вместо того чтобы работать, приходится разносить закуски выжившим из ума маменькиным подружкам.

С подносом в руках Клер вошла в гостиную.

– Канапе?

– Спасибо, милая. – Мать придирчиво осмотрела поднос. – Прелестно. – Поправила на груди дочери веточку падуба и поинтересовалась:

– Ты, конечно, помнишь миссис Хиллард, не так ли?

– Да-да, разумеется. – Клер отвела поднос в сторону и поцеловала воздух возле щеки Эвы Хиллард. – Добрый вечер. Как поживаете?

– Прекрасно. – Эва взяла канапе. – Джойс сказала, что скоро выйдет твоя новая книга. – Она откусила кусочек и запила глотком шардоннэ.

– Да.

– По-моему, событие просто замечательное. Даже представить не могу, каково это – написать целую книгу, от начала до конца. – Она взглянула на Клер сквозь модные очки в черепаховой оправе. – Должно быть, ты невероятно творческая личность.

– Стараюсь.

– Клареста с детства отличалась склонностью к творчеству, – скромно заметила Джойс и принялась поправлять канапе, словно они лежали не под тем углом, под которым следовало, и тем самым нарушали правила приличия.

Прежняя, склонная к пассивно-агрессивному поведению Клер непременно наклонила бы поднос – разумеется, случайно, – чтобы все канапе съехали в одну сторону. Но новая, выдержанная и мудрая Клер просто улыбнулась и позволила матери закончить процедуру. Перемещение канапе на подкосе не повод для переживаний.

– Обожаю читать. – Эва была последней женой Морриса Хилларда, самого богатого человека штата Айдахо и третьего богача страны. – Джойс посоветовала мне попросить у тебя экземпляр новой книги.

Мамина манера обещать бесплатную раздачу слегка раздражала Клер.

– Дело в том, что я не занимаюсь распространением. Однако в любом книжном магазине вы можете легко купить все, что пожелаете. – Клер с улыбкой взглянула на мать. – Пойду подогрею. Извините. – Она взяла поднос и направилась к двери.

Прошла по гостиной, по дороге раздав часть канапе, и свернула в кухню. Улыбка держалась крепко. Самообладание оставалось на высоте. Клер ожидала вновь увидеть в кухне Леонарда. Но возле консоли, спиной к двери, стоял Себастьян и смотрел в окно. На нем были просторный джемпер, в вырезе которого виднелась белая футболка, и широкие штаны с множеством карманов. Волосы на затылке казались влажными. Услышав стук каблуков по кафельному полу, Вон быстро обернулся. Взгляд зеленых глаз подействовал магически, и Клер тут же остановилась.