Вечный воитель / The Eternal Champion - Муркок Майкл Джон - Страница 18

Многие из них были вооружены топорами на длинных рукоятях и старались нанести удар из-за пределов досягаемости моего клинка. А лезвие его было не острее лезвия обычного меча, и, как я ни пытался, мне никак не удавалось перерубить хотя бы одно топорище. Поэтому то и дело приходилось уворачиваться.

Молодой золотоволосый элдрен бросился на меня и ударил топором по наплечнику. Я пошатнулся и поскользнулся на залитой кровью палубе. Новый удар пришелся в нагрудник и сбил меня с ног. Кое-как извернувшись, я поднырнул под топор и единым взмахом отсек элдрену кисть руки.

Он сдавленно пробормотал что-то, застонал — и умер. Яд клинка вновь сделал свое дело. Я, правда, до сих пор не в силах был понять, как металл может быть ядовитым, но убивал он моментально. Я выпрямился, ощущая боль во всем теле, посмотрел на труп отважного юноши у своих ног и огляделся.

Мы побеждали. Последние оставшиеся в живых элдрены сгрудились на главной палубе, у флагштока со знаменем Мернадина — серебряный василиск на алом поле.

Спотыкаясь, я направился туда. Элдрены дрались отчаянно, до последнего вздоха. Они знали, что на милосердие врагов им рассчитывать не приходится.

Я остановился. Похоже было, что мои воины обойдутся без меня. Я вложил меч в ножны. Элдрены, стоя спина к спине, все израненные, продолжали сражаться до тех пор, пока не пали мертвыми.

Я осмотрелся. Было очень тихо, лишь издалека доносилось рявканье пушек.

Каторн, под началом которого воины расправились с последней кучкой элдренов, сорвал знамя с василиском, бросил его на мокрую от крови палубу и, как безумный, принялся прыгать на нем. Скоро знамя превратилось в окровавленную тряпку.

— Вот так мы поступим со всеми элдренами! — горланил он. — Всех перебьем! Всех! Всех!

Потом он отправился вниз — посмотреть, какая нам досталась добыча.

Нарушенная было тишина восстановилась. Дым начал рассеиваться и подниматься к небесам, закрывая от нас солнце.

Захватив флагманский корабль врагов, мы одержали тем самым общую победу. Пленных не брали. Судя по всему, ни одному из кораблей элдренов не удалось ускользнуть. Досталось и нам: часть кораблей была уничтожена, а часть сгорела. Насколько хватало глаз, повсюду на волнах покачивались обломки и трупы; казалось, уцелевшие корабли захватило в плен Саргассово море смерти.

Мне было не по себе. Я хотел как можно скорее выбраться на чистую воду. От запаха мертвечины мне сделалось дурно. Я ожидал вовсе не таких битв, а рассчитывал вовсе не на такую славу.

Каторн вновь появился на палубе. Он довольно ухмылялся.

— Ты вернулся с пустыми руками, — сказал я. — Чему же ты рад? Он вытер губы.

— Герцог Бейнан, оказывается, взял с собой в море дочь.

— Она жива?

— Уже нет.

Каторн потянулся и огляделся.

— Хорошо. Мы прикончили их. Я распоряжусь, чтобы подожгли те корабли, которые остались на плаву.

— Зачем переводить добро? — спросил я. — Возьмем их себе взамен потерянных.

— Ты думаешь, кто-нибудь согласится плавать на этих колдовских лодчонках? — бросил он, отвернулся от меня и крикнул воинам, чтобы они возвращались на «Иолинду».

Я с неохотой покинул корабль элдренов, оглянувшись напоследок на несчастного герцога Бейнана, в горле у которого по-прежнему торчала арбалетная стрела.

Приказав отцепить кошки и крючья и обрубить канаты, я поднялся на мостик «Иолинды».

Мне навстречу бросился король Ригенос, который в битве не участвовал.

— Молодцом, Эрекозе! Да ты бы мог справиться с ними в одиночку!

— Мог бы, — согласился я. — Я мог бы в одиночку захватить весь их флот. Король рассмеялся:

— Однако! От скромности ты не умрешь!

— У меня была такая возможность. Он нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты позволил мне сразиться с герцогом Бейнаном, как он предлагал, мы бы сохранили людей и корабли.

— Ты поверил ему? Элдрены частенько прибегают к таким уловкам. Согласившись на бой с ним, ты обрек бы себя на верную смерть. Ты же помнишь: их лучники стояли наготове. Не верь словам элдренов, Эрекозе. Наши предки имели глупость поверить им, а мы теперь расплачиваемся.

Я пожал плечами.

— Быть может, ты и прав.

— Разумеется, я прав. Ригенос крикнул матросам:

— Поджигайте корабль!. Спалим его дотла! Живей, недотепы!

Он шутил. Он был в прекрасном настроении.

Стрелки не промахнулись: зажженные стрелы вонзились в разбросанные по кораблю элдренов охапки горючего материала.

Занялось пламя. Огонь охватил тела убитых; к небу потянулся маслянистый дым. Корабль медленно отдалялся: стволы серебристых пушек беспомощно задрались, паруса огненными лентами падали на пылающую палубу. Вдруг он содрогнулся от носа до кормы, словно прощаясь с жизнью.

— Всадите ему пару железок ниже ватерлинии! — крикнул Каторн пушкарям. — А то кто его знает, потонет он или нет.

Рявкнули орудия. В образовавшиеся в бортах флагмана элдренов пробоины хлынула вода.

Корабль покачнулся, накренился, однако сумел выпрямиться. Он двигался все тише и тише и все глубже уходил под воду. Потом на мгновение застыл — и исчез.

Я подумал об элдренском герцоге и его дочери.

Где-то я завидовал им. Они познали вечный покой, а мне суждены вечные сражения.

Наш флот начал перегруппировку.

Мы потеряли тридцать восемь больших кораблей и сотню с лишним малых.

От флота элдренов не осталось вообще ничего.

Ничего, если не считать нескольких догорающих остовов.

Гордые одержанной победой, мы взяли курс на Пафанааль.

Глава 13

ПАФАНААЛЬ

Я старательно избегал короля Ригеноса вместе с Каторном. Быть может, они правы, и элдренам на самом деле нельзя доверять. Но я хотел убедиться в этом на собственном опыте.

На вторую ночь пути меня навестил граф Ролдеро.

— Молодцом, — сказал он. — Твоя тактика себя оправдала. Мне говорили, тебе не было равных в рукопашной.

Он с мнимым испугом огляделся по сторонам и прошептал, указывая большим пальцем в потолок:

— Я слышал, Ригенос решил не подвергать свою коронованную особу опасности, дабы мы, то бишь воины, не утратили мужества.

— Брось, — отозвался я. — Оставь старика. В конце концов, его никто не принуждал идти с нами в поход, а он не пожелал отсиживаться дома. Тебе известно, какой приказ он отдал, ведя переговоры с неприятельским командиром? Ролдеро фыркнул.

— Ну да. Велел Каторну застрелить его. Так?

— Так.

— Что ж, — ухмыльнулся Ролдеро. — Ты оправдываешь трусость Ригеноса, а я его вероломство. Разве не справедливо?

Он расхохотался.

Я не мог не улыбнуться в ответ. Однако позже, когда он утихомирился, я спросил его:

— А ты, Ролдеро? Ты поступил бы так же?

— Думаю, да. Война есть…

— Но Бейнан собирался сражаться со мной, хотя должен был понимать, что шансов выйти победителем у него немного. Он должен был понимать, что Ригенос не из тех, кто держит слово.

— Ну и что? Значит, он вел себя не лучше Ригеноса. Просто наш король опередил его. В вероломстве главное — уловить подходящий момент.

— Однако Бейнан вовсе не показался мне обманщиком.

— Откуда нам знать, каким он был в обычной жизни? Я же объяснял тебе, Эрекозе, дело заключается отнюдь не в характере Бейнана. Будучи воином, он наверняка попытался бы исполнить то, в чем преуспел Ригенос, — лишить врагов командира. Это ведь один из основных принципов ратного дела!

— Тебе виднее, Ролдеро.

— Да, мне виднее. Давай выпьем.

Я выпил. Я напился до бесчувствия, ибо меня донимали теперь не только сны, но и куда более свежие воспоминания.

Следующей ночью мы бросили якоря не далее как в лиге от входа в гавань Пафанааля.

На рассвете мы выбрали якоря и, поскольку ветра не было, на веслах пошли к городу.

Земля приближалась.

Я различил утесы и мрачные скалы.

Еще немного.

К востоку от нас что-то сверкнуло. — Пафанааль! — раздался крик дозорного с мачты.