Дело о художественном преступлении - Кин Кэролайн - Страница 17

— Кем бы он ни был, он не хотел вывести вас из строя надолго, — заметил врач. — Секонал — быстродействующий препарат, но его действие непродолжительно. Вероятно, вас, скорее, хотели попугать, нежели причинить вам вред. Вы скоро совсем поправитесь. Я выпишу вас из больницы, но хочу, чтобы вы отправились прямо домой и легли в постель.

— Спасибо за все, доктор, — Карсон поблагодарил доктора Руссо и пожал ему руку.

Когда врач вышел из палаты, отец Нэнси сел на край ее кровати.

— Что я должен сказать, чтобы убедить тебя бросить это дело? — спросил он.

Нэнси наклонилась вперед, и ее светлые, с рыжеватым отливом волосы рассыпались по плечам.

— Не надо об этом, папа.

— Этого я и боялся, — признался он, обняв ее за талию и помогая подняться с больничной койки. — Поедем домой.

В ту ночь Нэнси забылась тревожным мрачным сном без сновидений. Она проснулась в четверг утром. Руки и ноги были словно резиновые, но ей удалось отдохнуть и набраться сил. Мысль о том, что придется провести целый день в постели, совершенно лишила ее покоя. К тому же у нее оставалось только два дня до знаменательного приема в ресторане Шоуна в субботу. Она должна к субботе докопаться до истины!

Приняв душ и одевшись, Нэнси спустилась вниз. Отец уже уехал на работу. Она как раз заканчивала завтрак, когда в дверь зазвонил звонок. Пришла Бесс.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, войдя в прихожую.

— Спасибо, лучше, — ответила Нэнси, закрывая дверь. — Кто-то подмешал мне в воду наркотический препарат.

— Я знаю, — сказала Бесс. — Твой папа мне все рассказал, когда я звонила тебе вчера вечером. — Она нахмурилась. — Держу пари, это сделала Лорин. Ах, Нэнси, это дело становится слишком опасным.

— А что было после того, как я потеряла сознание? — поинтересовалась Нэнси.

Бесс округлила глаза.

— Был сумасшедший дом. Я вызвала «скорую помощь» и потом сразу позвонила твоему папе. И во время всего этого Шоун и Лорин ужасно поссорились. Одна из официанток, по-моему это была Анна-Мария, видела, как Лорин подставила тебе ножку, и сказала об этом Шоуну. Он был вне себя от гнева. И на самом деле выгнал Лорин с работы.

— Ничего себе, — произнесла Нэнси, качая головой. — А Джек явился на работу?

— Нет. Так и не пришел.

Нэнси забралась с ногами на диван в гостиной, и Бесс уселась рядом с ней.

— А что Брэккетт? — спросила Нэнси.

— Он выскочил из ресторана, бормоча что-то о невероятной неумелости, — ответила Бесс. — И никто не знает, вернется он когда-нибудь или нет.

— Шоун, должно быть, рвет на себе волосы, — посочувствовала Нэнси.

Бесс порылась в своем кошельке и достала маленькую карточку, на которой был записан чей-то адрес.

— Я сама произвела небольшое расследование, — сообщила она, протянув карточку Нэнси. — Я стянула его из картотеки Шоуна.

Это был адрес Лорин. Нэнси вспомнила, что этот многоквартирный дом находится в деловой части Ривер-Хайтса.

— Я подумала, что он, возможно, тебе понадобится, — добавила Бесс.

— Спасибо, — поблагодарила Нэнси, осторожно сгибая пальцами карточку. — Мне нужно еще раз проверить ее, особенно потому, что именно она, возможно, и подсыпала мне в стакан тот наркотический препарат.

Нэнси встала и потянулась.

— Но сначала мне надо перечитать недавнюю историю Ривер-Хайтса.

— Но зачем? — удивилась Бесс.

— Потому что, откровенно говоря, я зашла в тупик, — призналась Нэнси. — У меня полно кусочков, но мозаика не складывается. Джек не вернулся в ресторан, и все же кто-то отравил меня. Поэтому можно сделать вьгоод, что он работает не один. Возможно, он в сговоре с Лорин. Но тогда кто же был тот второй мужчина, который на моих глазах кромсал картины? И какое отношение ко всему этому имеют Фелиция, картины и Джозеф Спациенте? Я не могу установить связь. Я хочу просмотреть подшивку газет и поподробнее узнать о Фелиции Уэйнрайт и ее благотворительных мероприятиях.

Когда девушки приехали в публичную библиотеку Ривер-Хайтса, они прошли прямо в зал периодической печати. Нэнси заказала подшивки и микрофильмы некоторых городских газет. Затем она села на удобный стул и принялась разбирать их.

Бесс сняла со стеллажа два журнала по кулинарии и три журнала мод.

— А это моя исследовательская работа, — пояснила она, и у нее на губах лопнул пузырь жевательной резинки.

Нэнси нашла несколько статей, которые заинтересовали ее. В заметке о приобретении Фелицией Уэйнрайт рубина «Глаз дракона» говорилось, что Фелиция, близкий друг актера Гэри Пауэлла, без лишнего шума приобрела у него этот огромный драгоценный камень. Далее в ней утверждалось, что «Глаз дракона» — самый крупный рубин в мире. У этого драгоценного камня была интересная история. Он являлся собственностью нескольких китайских императоров, но позже, в период политических беспорядков, его незаконно вывезли из страны.

Бегло просмотрев газеты, Нэнси наткнулась на статью, напечатанную через шесть месяцев после первой. В ней Фелиция извещала о своем намерении продать рубин.

«Столько всего можно сделать на эти деньги, — заявила она в своем интервью корреспонденту газеты, — что мне кажется нелепым замуровывать его в склепе. Но поскольку деньги пойдут на благотворительные мероприятия, я остановлюсь на самой высокой цене. Это будет событием международного значения. Рубин привлечет заинтересованных людей со всего мира».

Пролистывая страницы, Нэнси обратила внимание на статью, посвященную открытию «Аризона-Хаус». На фотографии Шоун и Лорин стояли у входа в ресторан, держась за руки. Они с нежностью смотрели друг на друга и, казалось, очень любили друг друга.

Просматривая номер за предыдущую неделю, Нэнси заметила еще одну заметку о Фелиции Уэйнрайт. В ней рассказывалось о том, как кто-то пытался вывести из строя систему сигнализации госпожи Уэйнрайт, выключив ненадолго свет и отключив сигнализацию. Немедленно был вызван охранник, чей телефон напрямую подключен к системе, но в доме никого из посторонних не обнаружили и ничего не пропало. «Вне всякого сомнения, эта система эффективна на все сто процентов», — приводила газета высказывание начальника охраны.

Нэнси отложила газеты и прошла к проектору. На микрофильм было записано много старых номеров газеты «Ривер-Хайтс Ревью». Зарядив кассету, она начала просматривать газетные статьи.

Нэнси остановилась, когда промелькнуло знакомое имя — Джозеф Спациенте. Это тля было напечатано под фотографией человека с сердитым взглядом темных глаз и заостренными чертами лица, кожа которого была слегка тронута оспой. В статье сообщалось, что был задержан только один из взломщиков, пытавшихся ночью ограбить местное отделение банка. Он держал открытой дверь фургона для других преступников и был ранен в ногу. Спациенте упал на землю, а фургон на полной скорости укатил без него.

В статье далее говорилось, что власти до сих пор не могут понять, как грабители умудрились устроить короткое замыкание. Сигнализация не сработала, и им удалось открыть сложные замки с секретом. Если бы проезжавший мимо полицейский патруль не обратил внимание на необычную для этого часа ночи активность позади банка, воры скрылись бы, совершив идеальное преступление. Как выяснилось, Спациенте держал чемодан с деньгами, который упал вместе с ним, когда грабитель был ранен.

Прочитав статью, Нэнси вынула кассету и сдала все обратно библиотекарю.

— Ты идешь? — спросила она Бесс, поглощенную чтением журнала «Фаин Фудз».

— Посмотри, что я нашла, — отозвалась Бесс и показала Нэнси статью в журнале. — Это обозрение Гарольда Брэккетта. «Лучшая летняя пища», — прочла она вслух название статьи. — «Когда мне было десять лет, брат взял меня с собой на парашютную вышку на остров Кони-Айленд. Затем… — Нэнси продолжала читать дальше, — …мы ели сосиски с горчицей и кислой капустой. Многие годы эти сосиски были для меня воплощением всего самого чудесного, что связано с летом. Но с течением времени я развил и усовершенствовал свой вкус…»