Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 91

– Давайте я возьму Кольцо. Только я не знаю, куда идти.

Элронд поднял глаза и посмотрел на Фродо. Хоббиту показалось, что этот взгляд вонзился ему прямо в сердце. Таким он Элронда еще не видел.

– Если я не ошибаюсь, это действительно твое дело, Фродо, – молвил он. – Если ты не найдешь дороги, ее не найдет никто. Бьет час твоей страны и твоих соплеменников. Пришла им пора оставить свои мирные поля и сады, дабы поколебать основания Башен и замыслы Великих. Кто из Мудрых мог это предвидеть? Но, с другой стороны, истинно Мудрые никогда не стремятся узнать о том, что еще не дождалось своего часа… Знай – это тяжкое бремя, Фродо. Столь тяжкое, что никто не имеет права возложить его на плечи другого. И я тоже не могу этого сделать. Но если ты выбрал сам, по доброй воле, я скажу, что ты выбрал правильно. Если собрать вместе всех великих друзей нашего народа, прославившихся в былые времена, – Хадора, Хьюрина, Тьюрина и даже самого Берена[237], – твое место было бы среди них.

– Но вы же не пошлете его в одиночку, господин Элронд? – крикнул Сэм, не утерпев. Весь Совет он просидел, незамеченный, в уголке на полу.

– Да уж какое там, – усмехнулся Элронд. – Без тебя, видно, дело не обойдется. Да и разве вас разлучишь? Если уж ты ухитрился пробраться за ним на секретный Совет, куда тебя, между прочим, не звали, то, наверное, тебя ничто не удержит!

Сэм сел, весь красный, что–то бормоча[238].

– Ну и влипли мы с вами в историю, господин Фродо! – вздохнул он и покачал головой.

Глава третья.

КОЛЬЦО ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЮГ

Вечером того же дня хоббиты собрались в каморке Бильбо на свой собственный совет. Мерри и Пиппин негодовали: кто дал Сэму право, возмущались они, пробираться на Совет и клянчить разрешение пойти с Фродо?

– Какая несправедливость! – кипел Пиппин. – Его надо было вышвырнуть вон и заковать в цепи за такую наглость, а Элронд его наградил!

– Да уж, наградил, нечего сказать! – усмехнулся Фродо. – Да ведь это хуже всякого наказания! Брести неизвестно куда, без надежды на удачу… Хорошенькая награда! Ты бы думал, прежде чем говорить! А я–то размечтался: цель достигнута, останусь тут, отдохну…

– Дело понятное, – посочувствовал Мерри. – Я бы лично очень хотел, чтобы ты отдохнул. Но мы не тебе завидуем, а Сэму. Если тебе выпало идти, для нас нет наказания хуже, чем остаться в Ривенделле. После стольких верст пути! И после всех передряг! Нет, мы хотим идти дальше.

– Вот–вот, и я об этом же, – подхватил Пиппин. – Мы, хоббиты, должны держаться вместе, и так оно и будет. Я лично иду, и все тут, если только меня на цепь не посадят. В походе нужна светлая голова.

– Если так, то тебя уж точно не возьмут, Перегрин Тукк! – раздался внезапно голос Гэндальфа. Волшебник заглядывал в комнату через низкое окно. – Только вы напрасно беспокоитесь. Еще ничего не решено.

– Не решено?! – вскричал Пиппин. – Чем же вы занимались там за семью замками? Вас же добрых несколько часов не было!

– Мы разговаривали, – объяснил Бильбо. – Там было о чем поговорить. И каждый сообщал что–нибудь такое, что все только рот открывали. Даже старине Гэндальфу настал черед удивиться. Думаю, Леголасова история про Голлума просто вышибла его из седла, хотя он и притворялся, что спокоен.

– Напрасно ты так думаешь, – возразил Гэндальф. – Ты был невнимателен. Я узнал обо всем этом еще от Гвайира. Если кто на Совете и сидел разинув рот от удивления, то это были вы с Фродо. Я же как раз ничему не удивлялся.

– Ну, ладно, ладно, – махнул рукой Бильбо. – Все равно мы ничего не решили, только выбрали бедных Фродо и Сэма. Я с самого начала боялся, что этим все и кончится, если меня остановят. Но я уверен, что вдвоем их Элронд не пошлет ни за что, а приставит целую кучу провожатых – вот только получит сначала сведения о том, что происходит. Разведчики уже в пути, Гэндальф?

– Да, – кивнул волшебник. – А завтра Элронд вышлет еще. Его эльфы свяжутся со Следопытами – и, наверное, с эльфами Трандуила из Черной Пущи. Арагорн тоже ушел – вместе с сыновьями Элронда. Надо прочесать все земли в округе на много, много лиг, прежде чем на что–то решиться. Так что выше нос, Фродо! Ты здесь еще поживешь, и немало.

– Чего хорошего–то? – мрачно буркнул Сэм. – Проторчим тут до зимы, а потом?

– Придется торчать, – наставительно сказал Бильбо. – В общем–то это ты виноват, Фродо, мальчик мой. Зачем ты ждал моего дня рождения? Странный способ отмечать праздники, право слово! Надо же было выбрать денек, когда запускать в Котомку Саквилль–Бэггинсов! Но что сделано, того не переделаешь. Весны ждать нельзя, но и в дорогу нельзя пускаться, пока нет вестей от разведчиков.

Но боюсь, раньше зимы вам не выйти.

– И я боюсь того же, – сказал Гэндальф. – Пока не станет ясно, что случилось со Всадниками, о походе не может быть и речи.

– Я думал, они утонули, когда разлилась река, – удивился Мерри.

– Кольценосных Призраков так просто не уничтожить, – вздохнул Гэндальф. – В них живет сила их господина: с ним они стоят, с ним падут, и не иначе. Мы надеемся, что они лишились лошадей и обличий, а значит, на время будут не так опасны, но одних догадок нам мало. А ты пока забудь о своих тревогах, Фродо. Не знаю, могу ли я чем–нибудь тебе помочь – но вот что я шепну тебе на ушко. Тут кто–то говорил, что в пути Хранителю ох как пригодился бы мудрый, сведущий наставник. Это верно. А потому я думаю отправиться вместе с тобой!

От этого заявления Фродо пришел в такой восторг, что Гэндальф спрыгнул с подоконника, на котором успел устроиться, и с глубоким поклоном снял шляпу.

– Но учти, я не сказал – отправлюсь. Я сказал – думаю отправиться. Так что особо пока на меня не рассчитывай. К тому же надо послушать, что скажут Элронд и твой друг – Бродяга. Кстати, об Элронде: я собираюсь его повидать, так что прощайте!

– Сколько мне еще жить в Ривенделле? Ты понял? – спросил Фродо у своего дядюшки, когда Гэндальф ушел.

– О–о, ну откуда же мне знать? В Ривенделле так трудно считать дни! Но думаю, тебе тут еще долго куковать. Наговоримся всласть! Как насчет того, чтобы помочь мне с книгой? И не пора ли начинать новую? Ты еще не придумал концовки?

– Целых несколько! Но все какие–то мрачные и неутешительные.

– Не пойдет! – рассердился Бильбо. – Книги должны кончаться хорошо. Вот я предложу, смотри: «И тогда все они поселились под одной крышей и зажили в мире и достатке».

– Если это обернется правдой, я согласен, – невесело улыбнулся Фродо.

– Ах! – зачарованно вздохнул Сэм. – Вот только где они поселились? В этом, по–моему, вся загвоздка!

Хоббиты еще не раз вспоминали о бегстве от Всадников, не раз ужасались предстоящим опасностям, но в Ривенделле невозможно было долго страшиться и тревожиться. Они не перестали думать о будущем и о том, чем оно для них обернется, но печали и невзгоды потеряли власть над настоящим. Хоббиты окрепли, воспрянули духом и радовались каждому дню, каждой трапезе, каждому слову, не говоря уже о песнях.

Так бежали дни за днями; за солнечными прозрачными утрами следовали холодные, ясные вечера. Но осень быстро шла к концу. Золото уступало место бледному серебру, и последние запоздалые листья слетали с обнажившихся деревьев. С востока, с Туманных Гор, подули холодные ветры. Округлившаяся Охотничья Луна[240] прогнала с неба звезды помельче; только на юге рдела одна, последняя. Фродо видел ее из своего окна – она горела в безднах небес как немигающий глаз, багровея над верхушками окаймлявших долину деревьев.