Прелестная наставница - Энок Сюзанна - Страница 48

— Так и есть, ты была на высоте, — заверил Люсьен, усаживаясь напротив. — Видишь ли, кузина… мм… у меня неприятности.

— Надо же! — Роза потянулась, собираясь погладить его по плечу, но тотчас испуганно отдернула руку. — А в чем дело?

Только тут Люсьен сообразил, что не знает, с чего начать.

— Давай сперва установим правила.

— Правила?

— Здесь и сейчас мы оба будем полностью честны друг с другом. Согласна?

Мгновение поколебавшись. Роза кивнула.

— То, что будет сказано в этих стенах, не выйдет за их пределы.

— Ладно.

Пока все шло хорошо. Люсьен не ждал от Розы ни решительности, ни здравого смысла — ему нужна была только правда. Но если Александра права насчет его кузины, если в этой хорошенькой головке кроются хотя бы зачатки ума…

— Скажи, Роза, ты приехала в Лондон, чтобы выйти за кого-нибудь конкретно?

Девушка залилась краской.

— Я имею в виду — за меня?

— Так мама сказала тебе!

— Упомянула. Кто это все задумал?

— Мама вместе с папой, еще когда он был жив. Сколько себя помню, меня растили для брака с тобой. Когда ты в последний раз появился у нас с визитом, мама не позволила мне выезжать верхом, чтобы не растрепать прическу и не измять платье.

Люсьен подумал, что запрет, вероятнее всего, закончился истерикой.

— А ты сама хочешь за меня замуж? — спросил он тихо.

— Честно?

— Ну да!

Роза изящно сплела пальцы на коленях — жест, который она явно переняла у своей гувернантки.

— Последнюю неделю ты вел себя так, словно влюбился в меня, вот только… мне это совсем не нравится, кузен! Прошу, не сердись, но я бы не хотела стать твоей женой!

Вот и слава Богу!

— Почему, можно узнать?

— Потому что ты… ты крутого нрава!

— В самом деле?

— Только не обижайся! — взмолилась Роза. — Если вы с мамой так сильно этого хотите, я, конечно, послушаюсь… — плечи ее поникли, — да-да, обещаю тебе. Мама на этом настаивает, и выхода у меня все равно нет.

— А что насчет виконта Белтона?

— Роберт просто чудесный! Как жаль, что он всего лишь виконт! Будь он графом и таким богатым, как ты…

— Да уж! Я вот что хочу тебе сказать, кузина…

В дверь постучали. Люсьена бросило в холод при мысли, что пленнице, возможно, удалось сбежать.

— Что такое? — рявкнул он.

— Милорд, — Томкинсон испуганно покашлял, — можно я возьму немного писчей бумаги и перо для… для Уимбла?

— Все это есть в моем кабинете.

— Вы очень добры, милорд.

Слава Богу, пока у нее не возникла надобность в бочке пороха!

— Итак, кузина, — Люсьен откашлялся, — случилось кое-что неожиданное. Я полюбил другую женщину.

— Правда? — Глаза девушки просияли. — И кто же она?

— Александра Галлант.

Роза уставилась на него с таким видом, словно он внезапно превратился в инопланетянина, на лице ее отразилась череда самых разных чувств: недоверие, ужас и наконец веселое лукавство.

— Так ты влюбился в гувернантку, кузен!

— Ну да, а что тут такого?

— В мою гувернантку, в Лекс? Вот смех-то! А я испугалась — думала, достанется мне на орехи за то, что натворила дел!

— Это не называется «натворить дел».

Люсьен сдвинул брови, напряженно решая, что ей сказать, а о чем умолчать. Александра, помнится, советовала ему быть честным с Розой… Александра, Александра! Можно подумать, так зовут его совесть! А вдруг? Может, поэтому его неудержимо тянет к этой женщине?

— Дело совсем не в том, что я влюблен в гувернантку, — сказал он со вздохом.

— Тогда в чем же?

— Она мне отказала…

— Александра? Тебе отказала гувернантка? — Роза закрыла рот рукой.

— Она отказала мне потому, что верит в возможность нашего с тобой брака.

— Так вот зачем весь этот разговор! — протянула Роза, посерьезнев. — Значит, я тебе необходима.

Дьявольщина, подумал Люсьен, вся эта семейка куда умнее, чем кажется!

— Похоже, что так, — неохотно признал он.

— Я что, должна одобрить твой выбор и дать согласие на ваш брак?

Пожалуй, он все же приписал Розе больше ума, чем отпустила ей природа.

— В определенном смысле, — сказал Люсьен, сдерживая нетерпение.

— Ну а за кого, скажи на милость, выйду я? Разве мне не нужно подумать о себе?

— Справедливо.

— Ты на меня не злишься, кузен?

Он посмотрел на свои крепко сплетенные пальцы. Следующий миг должен решить все. Если Розе его идея придется не по вкусу, ситуация зайдет в тупик, во всяком случае, она станет именно такой, какой ее видит Александра. Что хуже всего, тогда уже ничего не удастся ни подтасовать, ни обойти: все должно быть правильно и честно, иной результат ее не устроит.

— А если я предложу тебе подходящую кандидатуру?

— Ну, если это человек знатный… Ты ведь имеешь в виду своего друга, виконта Белтона?

— Он как будто пришелся тебе по душе.

— Еще как пришелся! Он мягкого нрава и никогда не сердится — что бы я ни сказала, только смеется.

— Да уж, Роберт и в самом деле такой.

— Но если и я ему по душе, почему он так рано откланялся вчера вечером? А мама сказала, что ему не до развлечений…

Люсьен тотчас сообразил, что явилось настоящей причиной внезапного ухода его приятеля, вернее, кто. Старая ведьма без устали плела свою гнусную паутину, и надо было поскорее отбить у нее всякую к этому охоту.

— С Робертом я разберусь сам, а ты скажи мне вот что: сделав тебе предложение, получит он согласие или нет? Только не думай сейчас о своей матери!

— Ну… если ты дашь за мной хорошее приданое…

— Я буду очень щедр, Роза, об этом можешь не беспокоиться.

— Тогда… тогда я выйду за виконта!

— Только помни, никто не должен об этом знать!

— И особенно мама. Видишь, я не дурочка, кузен!

Наконец-то Люсьен смог вздохнуть с облегчением!

— Благодарю, кузина.

— Не спеши с благодарностью, — возразила Роза, поднимаясь. — Виконт еще не сделал мне предложения.

— Сделает, будь уверена! Да, черт возьми, сделает, даже если для этого придется придушить его!

Глава 17

— Нельзя ли принести мне хоть какие-нибудь часы? — спросила Александра у Томкинсона. — Тогда я по крайней мере смогу следить за ходом времени.

— Будет исполнено, мисс Галлант, — откликнулся лакей, лицо которого успело за это время несколько осунуться.

Никакого сочувствия к нему Александра не испытывала — узник ненавидит тюремщика, даже если тот стережет его по чужому приказу. Достать Люсьена было за пределами ее возможностей, и она отчасти утешалась, терзая его приспешников.

— Вот и хорошо. Письмо скоро будет готово.

— Да, мисс Галлант.

Дверь закрылась, заскрипел засов. Александра с улыбкой прислонилась к пустому стояку для бутылок. Хотя ей не хотелось сознаваться в этом даже себе самой, она начинала по-настоящему наслаждаться ситуацией. Никто никогда не бросался со всех ног, чтобы выполнить малейшую ее прихоть.

— Чего бы еще попросить, а, Шекспир?

Терьер поднял голову, сонно приоткрыл один глаз и снова задремал в облюбованном месте под туалетным столиком. С тех пор как Томкинсон снабдил его сочной бараньей костью (такой громадной, что ее едва удавалось таскать в зубах), пес совершенно примирился и с подвалом, и с заключением.

Александра вернулась к письму, запечатала его и надписала адрес. Когда с этим было покончено, явился Томкинсон. У него, в самом деле, был усталый вид, он опасливо заглянул в дверь, словно ожидая всяческих сюрпризов. Увидев Александру на безопасном расстоянии, он отворил дверь пошире, чтобы другой лакей мог протиснуться в нее с часами, которые прежде украшали каминную полку в гостиной.

— Эти подойдут, мисс Галлант?

— Вполне. Вот письмо. Надо, чтобы оно было отправлено немедленно.

Щека Томкинсона задергалась.

— Я не могу этого сделать, не получив разрешения его сиятельства.

Такой ответ ничуть не удивил Александру, тем более что письмо предназначалось Эмме Гренвилл.