Прелестная наставница - Энок Сюзанна - Страница 45

Не выдержав, Люсьен улыбнулся одними уголками губ.

— Успокойся, дорогая, я уже нашел выход.

Александра подняла на него глаза и внезапно увидела его в сияющих доспехах, на белом коне. Чтобы не ослепнуть при виде этого рыцаря из волшебных снов, она взяла Шекспира на руки и уткнула лицо в его теплую шерсть.

— Зачем ты взломал дверь?

— При чем тут дверь?

— Зачем тебе понадобилось ее ломать?

— Потому что ты не отвечала.

— А почему ты сказал: «У нас проблемы»? Они всецело мои!

— Это не совсем так. — В серых глазах Люсьена снова отразилась тревога. — Фиона угрожает предать наш роман огласке, если…

Последний недостающий кусочек лег на место, мозаика наконец сложилась.

— Если ты откажешься жениться на Розе!

— Как ты догадалась?

— Я провожу с твоими родственницами куда больше времени, чем ты…

— Впрочем, теперь это уже не важно. Мое имя будет тебе наилучшей защитой, Александра. — Люсьен взял ее руку в свои теплые ладони. — Когда ты станешь моей женой, никакое злословие уже не сможет тебе навредить. Выходи за меня, я прошу!

Александра испытала мучительное, всеобъемлющее желание прильнуть к своему рыцарю и позволить увлечь себя в сияющие дали, дать ему возможность самому обо всем позаботиться. Но она не могла. Не могла просто потому, что в этом предложении и теперь было больше практического подхода, чем чувства, в нем по-прежнему недоставало слова «люблю».

— Ты женишься на мне и в результате будешь избавлен от необходимости брать в жены свою кузину, так?

— Я бы не взял ее в жены ни при каких условиях.

— Думаю, этот благородный шаг ни к чему, Люсьен. В глазах твоей тетки я — соперница Розы, она не станет мне вредить, если я уеду.

— Сплетни тем и страшны, что расстояния им не помеха, — возразил Люсьен со вздохом. — Может статься, школа мисс Гренвилл будет вынуждена выбирать между одной учительницей и всеми своими ученицами.

— Но зачем это Фионе?

— Ты — ее оружие в борьбе со мной.

— Значит, я всего лишь пешка в шахматном турнире сильных мира сего? — Александра опустила Шекспира на постель и снова взялась за вещи. — По-твоему, у меня нет выхода, кроме как сдаться королю или пасть жертвой королевы? Я не пешка, Люсьен, и хочу сама решать свою судьбу. Поэтому я все-таки уеду.

— Нет, не уедешь! — Он выхватил у нее из рук сорочку. Хотя Люсьен был выше, шире в плечах и несравненно сильнее, Александра не испугалась.

— Ах так! — Она рванула тонкую ткань. — Я уеду, потому что решила это еще неделю назад! Что тебе нужно? Чего ради ты явился сюда? Чтобы защитить меня? Нет, чтобы защитить богатство Килкернов, которое в противном случае достанется Фионе! Я — твое оружие в борьбе с ней!

— Что ты, черт возьми, несешь?

— Не кричи, я не глухая. — Александра швырнула порванную сорочку в сундук. — А сейчас, милорд, мне пора готовиться к балу, поэтому я прошу вас оставить меня!

Лицо Люсьена застыло словно маска. Потрясенный очередным крушением своих далеко идущих планов, он, ничего не замечая кругом, молча вышел.

Александра упала на постель и разрыдалась. Почему, ну почему все в этом мире было так несправедливо, так неправильно устроено? Мужчина ее мечты снова сделал ей предложение, и снова в нем не оказалось самого главного — признания в любви.

Выплакавшись, Александра попробовала трезво взглянуть на ситуацию. При всей своей наивности и недалекости Роза была милой, доброй девочкой и уж точно имела на Люсьена куда больше прав, чем она, и, конечно, Фиона отлично это понимала.

Укрепив себя столь разумной мыслью, Александра отправилась прощаться. Это не принесло никаких сюрпризов: Роза было заплакала, но успокоилась сразу, как только вспомнила про распухшие глаза и лицо в пятнах, а Фиона не взяла на себя труд хотя бы притвориться огорченной, но и не выразила злорадства. Она даже пожелала Александре всего наилучшего на новом месте.

Вскоре начали прибывать первые гости, а затем появился Люсьен. Он был само очарование, сама любезность — именно такой, каким когда-то она советовала ему стать. На Александру он бросил только один свирепый взгляд. Вскоре он исчез, и она даже не успела подойти к нему. Ну ладно, тем легче ей будет уехать.

Она уже собралась ускользнуть из зала, как вдруг краем глаза заметила Люсьена у себя за спиной. Ей пришлось сделать вид, что ровно ничего не происходит, пока он давал указание лакею открыть несколько окон и впустить внутрь прохладный воздух.

— Мисс Галлант! — Его голос прозвучал неожиданно громко. — Как только уложите вещи, пусть их перенесут в желтую комнату, как вы знаете, дверь золотой пострадала в результате небольшого недоразумения.

— Хорошо, я распоряжусь, милорд.

— Я хочу заранее проститься с вами на случай, если хлопоты не позволят мне сделать это поутру. Карета отвезет вас по любому названному адресу. — Люсьен понизил голос и добавил: — Советую встать пораньше. Чем меньше слез будет пролито, тем лучше.

Александра молча кивнула. При этом у нее возникло абсурдное желание, чтобы Люсьен подхватил ее на руки и унес на глазах у гостей, но похоже, уроки хороших манер надежно отложились у него в памяти, потому что дело свелось лишь к небрежному прикосновению губ к ее перчатке. Затем он отошел и затерялся в толпе.

Фиона не упустила ни единого мгновения их прощания.

От нее не укрылась ни небрежная манера Люсьена, ни потухшее лицо мисс Галлант. Сожаления о том, что среди приглашенных нет леди Уилкинс, рассеялись без следа — все шло прекрасно и без этой старой курицы. Все равно она не измыслила бы ничего более эффектного, чем воспользоваться нежными чувствами Люсьена к этой наглой девчонке.

Фиона перевела взгляд на круг танцующих как раз в ту минуту, когда закончился вальс, который Роза против всех ее советов оставила для виконта. Когда молодые люди приблизились к кружку светских матрон, который успела собрать вокруг себя Фиона, та благосклонно улыбнулась Роберту.

— Как жаль, что мои ноги уже не те. Виконт, вы превосходный кавалер, и я могу лишь позавидовать любой из ваших дам.

— Вы можете стать одной из них, только скажите! — Он засмеялся.

— Вот это я называю безупречными манерами. Я бы охотно вышла с вами на кадриль, но траур по мужу все еще свеж в моей памяти. — Фиона поправила выбившийся локон Розы, думая о том, что не растрепать в танце прическу выше сил ее дочери. — Дорогая, будь добра, принеси мне стакан пунша.

— Я охотно сделаю это за нее, — вызвался виконт.

— Нет, милорд, мне доставит удовольствие быть объектом заботы моей ненаглядной доченьки.

— Хорошо, мама, — с кислым видом ответила Роза и отошла к столу с напитками.

— Этот бал великолепен, миссис Делакруа, — заметил виконт, когда они остались вдвоем. — Во время вальса Роза неустанно повторяла, что очень счастлива.

— Да уж, поверьте, мне ничего не жаль для дочери.

— А вот и Килкерн! — воскликнул виконт, без сомнения, желая поскорее избавить себя от общества старой дамы. — Мне нужно сказать ему пару слов.

«Не так быстро, дорогой мой», — подумала Фиона.

— Без сомнения, вы намерены поставить моего племянника в известность о своих намерениях относительно Розы? Хотите сделать ей предложение?

— Вы весьма проницательны, — с улыбкой ответил несколько удивленный виконт. — Я бы и раньше это обсудил, но Килкерн всю неделю был просто неуловим.

— Вернее, он вас избегал, — с сочувственным видом заметила Фиона. — Я не люблю вмешиваться в дела племянника, но здесь особый случай — вы мне по душе.

— Простите, мне не совсем понятно, о чем речь… — Молодой человек нахмурился.

— Я вовсе не желаю, чтобы вы остались в дураках, милорд. Мой племянник — большой шутник.

— Ну да, это известно, — осторожно произнес Роберт.

— Видите ли… но быть может, мне лучше промолчать…

— Нет уж, говорите, раз начали!

— Если племянник позволил вам надеяться на брак с Розой, это не слишком красиво с его стороны, поскольку он сам хочет на ней жениться.