Прелестная наставница - Энок Сюзанна - Страница 27

— Значит, не скажете?

— Нет.

— А я думаю, скажете. Позже, когда доверитесь мне безоговорочно.

— Я никогда и никому не доверяюсь безоговорочно, милорд, а вы — человек, которого лишь завещание вынудило принять у себя тетку и кузину. Вы ничуть не лучше моего дяди!

— Но и вы не кроткая голубка, мисс Галлант. Не пытайтесь отыграться на мне за чужие грехи — это бессмысленно и несправедливо. Доброй ночи!

Граф поднялся и, не оглядываясь, пошел к дому. Александра подождала, пока он войдет в парадную дверь, и прошептала:

— Доброй ночи…

Глава 10

Вирджил Реттинг длинно зевнул, стараясь удержать глаза открытыми. Он терпеть не мог рано вставать. Всем его приятелям предстояло видеть сны еще по меньшей мере часов пять, и он охотно поменялся бы местами с любым из них. Всю ночь он топил в вине досаду на лорда Килкерна и теперь мучился от жестокого похмелья.

— Вирджил! Я к тебе обращаюсь! Если ты так по мне соскучился, что не мог подождать до ужина, по крайней мере не спи за столом! Ты похож на отравленную стрихнином крысу.

— Ты приказал мне рта не открывать, отец, — буркнул он, уставив налитые кровью глаза на импозантного человека, сидевшего во главе стола.

— Я приказал не открывать рта, если речь идет о деньгах, — уточнил герцог Монмут, доедая медовую коврижку. — Против других тем у меня возражений нет.

Взгляд черных, как угли, глаз неприятно напомнил Вирджилу ту пору его детства, когда он еще мочился в постель и бывал за это наказан. К счастью, герцог вернулся к утренней газете. Без сомнения, он встал еще затемно и успел отдать все необходимые распоряжения по обустройству городского дома к сезону. Казалось, он вообще не нуждался в отдыхе, а если ему случалось задремать, его чуткие уши ловили все, что нужно знать такой важной персоне.

Вирджил ни за что не явился бы лишний раз к отцу, если бы не крайняя необходимость. Нельзя допустить, чтобы тот узнал скандальную новость из посторонних уст.

— Я пришел не за деньгами. Отец, почему ты всегда предполагаешь худшее?

— Потому что мои лучшие предположения вряд ли когда-нибудь оправдаются.

— Ну, тогда…

— Ваша светлость, прибыли лорд Ливерпуль и лорд Хастер, — сообщил дворецкий.

— Я буду через пару минут.

— Да, ваша светлость.

— А теперь, Вирджил, или говори, зачем пожаловал, или приходи завтра. Завтра я свободен от десяти до одиннадцати утра.

— Вчера я встретил Александру.

Герцог помедлил, держа чашку с чаем у тонкогубого, неулыбчивого рта.

— И одно это вытащило тебя сегодня из постели? Разумеется, Александра в Лондоне — ведь Фонтейны прибыли четыре дня назад.

Вирджил помотал головой, испытывая в этот момент неописуемое злорадство, удивить его светлость было так же трудно, как сорвать банк в казино, а раздосадовать — как сорвать банк дважды подряд.

— Она не была с Фонтейнами.

— А, так ей повезло найти место! Ну и хорошо. Значит, с прихлебательством для нее покончено. Я ухожу, нельзя заставлять премьер-министра ждать.

Вирджил хорошо знал, что другой такой возможности может я не представиться.

— Место она и в самом деле нашла… в Балфур-Хаусе, — сказал он в спину отцу.

— Где?! — Герцог круто повернулся.

— В Балфур-Хаусе, — с наслаждением повторил Вирджил. — Я встретил ее в Воксхолл-Гарденз, в ложе Килкерна, бок о бок с ним. Когда я подошел, чтобы всадить в нее пару словесных шпилек, он чуть не вцепился мне в горло.

— Что ж, у Килкерна есть кузина, которая только что вошла в пору.

— Я видел и ее. Прехорошенькая! Но до Александры ей далеко.

— Хм! — Герцог вернулся к столу и сел. — А ты ничего не перепутал? Когда ты как следует наберешься…

— Что ты, отец! — Вирджил и в самом деле начал пить (то есть пить в полную меру) уже после того как покинул Воксхолл. — Это был Килкерн собственной персоной. Он так на меня фыркал, что пришлось поставить наглеца на место. И все это при свидетелях.

— Проклятие! — взорвался герцог. — Даже с примесью низкой крови можно вести себя более рассудительно! После истории с этим ничтожеством, Уилкинсом, Александра могла бы поумнеть. Что будет с нашей репутацией, с нашей фамильной честью, если она влипнет в историю с таким человеком, как Килкерн?

— Я сам был потрясен до глубины души, — подтвердил Вирджил, скрывая усмешку. — Делает, что ей заблагорассудится, у всех на виду. Ей совершенно все равно, какой ущерб будет нанесен нашему доброму имени.

— Если у нее на уме была карьера содержанки, могла бы убраться подальше от Лондона, в какой-нибудь Йоркшир! — Герцог стукнул кулаком по столу, и фарфор, стоящий на нем жалобно зазвенел. — А я как раз собрался провести через парламент новый билль о пошлинах. Надо разнюхать, что думают обо всем этом в свете. — Он встал. — Если понадобится, я выступлю с публичным порицанием.

Вирджил дождался, пока отец хлопнет дверью, и приступил к более чем обильным остаткам завтрака. При этом он тешил себя мыслями о том, что покажет Александре и этому задаваке Килкерну, как связываться с сыном самого герцога Монмута. То-то они удивятся, когда их интрижка будет вытянута на свет божий!

— Глупая была затея, — сказала Александра, глядя в окно на тихую узкую улочку.

— Твоя глупая затея, — уточнила Виктория. — Только не надо смотреть с такой тревогой, словно лорд Реттинг вот-вот выскочит из-за угла.

— Ничего не могу с собой поделать.

Александра улыбнулась служанке, подошедшей с приборами и чаем. Идея увидеться в этой маленькой харчевне была сама по себе хороша, вот только возникла она еще до фейерверка в Воксхолле и конфронтации с Вирджилом Реттингом.

— Твой кузен наверняка еще спит, но даже если нет, он отсюда далеко…

— Ты права, я веду себя нелепо.

Дело было не только в Вирджиле, но и в том, что разговор состоялся при свидетелях и уже был достоянием всего Лондона. Александра принужденно улыбнулась.

— Расскажи лучше о своей последней победе.

— Знаешь, никто не желает верить, что я не хочу выходить замуж, — пожаловалась Виктория. — Зачем мне это? Выйдя замуж, я буду хранить верность и уже не смогу поболтать с мужчиной запросто, как с твоим Килкерном тогда на балу.

— О! Я знала, что вы болтали, но понятия не имела, что запросто.

— Ревнуешь? — обрадовалась Виктория, — Она ревнует, ревнует!

— Вот уж нет, — возмутилась Александра. — Как я могу ревновать мужчину, если он мне даже не нравится? И потом, он не мой. Так о чем вы болтали?

— Ты мне больше не гувернантка. В чем хочу, в том признаюсь, а об остальном могу и умолчать. Мало ли о чем можно поболтать с Килкерном!

Александра спросила себя: если она нисколько не ревнует, почему же ей хочется придушить Лисичку?

— Подумаешь! Наверняка он и слова дельного не сказал!

— Надо лучше скрывать свои чувства, дорогая, — назидательно заметила Виктория.

— Перестань!

— Ладно уж, я по натуре не жестокосердна. Он выспрашивал о тебе.

— Что именно?

— Разное. Всегда ли ты так несносна, почему упорно стараешься всех переспорить… и тому подобное.

— Неправда!

— Клянусь! — Виктория залилась смехом.

— В таком случае он об этом пожалеет. — Александра встала взялась за сумочку.

— Прежде чем испепелить несчастного, вспомни, что он был с тобой мил.

Александра покраснела. Откуда Лисичка могла знать о происшедшем между ней и Люсьеном в ту ночь в розарии? Она ни словом об этом не обмолвилась! С некоторым опозданием она сообразила, что речь идет о сцене в Воксхолле.

— Да… верно!

— Вижу, не только мне свойственно умалчивать. — Виктория снова принялась хохотать, к большой досаде Александры.

— Пойдем отсюда, пока мой тяжко заработанный выходной не подошел к концу.

— Так ты говоришь, что понятия не имел о ее родстве с герцогом Монмутом? — спросил Роберт за кружкой эля и жареной куриной ножкой.