Власть пса - Уинслоу Дон - Страница 37

— Для Джонни и Кэти, — бормочет он про себя, — для Джимми и Мэри. Прибывает Санта-Клаус с подарками для всех послушных ребятишек.

Мы могли бы конфисковать столько «снега», что хватило бы на всю миннесотскую зиму, думает он, но «снег» будет все прибывать и прибывать. А наличных — можно было бы выплатить национальный долг, но они все равно будут стекаться ручейками в реки. Пока действует Мексиканский Батут, все это без толку. Кокаин прямо-таки скачет из Колумбии в Гондурас, в Мексику, а потом в Штаты. Превращается в крэк и весело выкатывается на улицы.

Белый ДС-4 стоит на полосе.

Этот «кокс» не предназначен для ноздрей биржевых маклеров или восходящих звезд. Кокаин этот будут продавать по десять баксов за порцию беднякам, в основном черным и испанцам. Этот «кокс» не пойдет на Уолл-стрит или в Голливуд, он отправится в Гарлем или Уоттс, в Южный Чикаго и Восточный Лос-Анджелес, в Роксбери и баррио Логан.

Арт, сидя на обочине, наблюдает, как federales заканчивают погрузку кокаина в грузовики. Все как всегда: четко, слаженно, организованно — по заведенному порядку «СЕТКО».

И он уже готов уехать домой, когда происходит нечто новенькое.

Federales начинают грузить что-то в самолет. Арт наблюдает, как они заносят ящик за ящиком в багажное отделение ДС-4.

Что за черт? — недоумевает он.

Он чуть переводит бинокль и видит: за погрузкой следит Тио.

Нет, какого черта? Что такое они могут грузить в самолет?

Арт строит всякие догадки по пути домой.

О'кей, думает он, у вас самолеты, вывозящие кокаин из Колумбии. Самолеты не управляются никакими радиосигналами и летят не по радару. Они делают посадку на дозаправку в Гондурасе под защитой Рамона Мэтти, чей партнер, кубинец-эмигрант, участвовал в давней «Операции 40».

Затем самолеты летят в Гвадалахару, где их разгружают под защитой Тио, и переправляют в один из трех картелей: в Залив, Сонору или Баху. Картели перевозят «кокс» через границу на надежные базы, откуда его забирают колумбийцы по тысяче долларов за кило. Затем мексиканские картели выплачивают Тио процент от этой сделки.

Это и есть Мексиканский Батут, думает Арт: кокаин перескакивает из Медельина в Гондурас, в Мексику, в Штаты. А гондурасский офис Управления по борьбе с наркотиками закрывают. Мексика не желает заниматься наркотиками. И Департамент юстиции и Государственный департамент знать ничего не хотят. Не видят зла, не слышат про зло и, господи, даже говорить про него не желают.

Ладно, это старая новость.

Но что есть новенького?

А новенькое — груз перевозят в оба конца. Теперь отправляют что-то в другую сторону.

Что?

Арт ломает над этим голову, отпирая дверь и заходя в пустой дом. И тут же в затылок ему упирается ствол.

— Не оборачивайся!

— Не буду. — Пошел ты, конечно не буду. Мне страшно уже от того, что я чувствую пистолет. Мне ни к чему еще и видеть его.

— Видишь, Арт, как это легко? — спрашивает голос. — Прикончить тебя?

Американец, думает Арт. С Восточного побережья. Нью-Йорк. Он рискнул бросить взгляд вниз, но все, что увидел, — носы мужских ботинок.

Черные, отполированные до зеркального блеска.

— Я все понял, Сол, — говорит Арт.

Мгновенная пауза подсказывает — угадал он правильно.

— Это было на самом деле глупо, Арт, — говорит Сол.

И взводит курок.

Арт слышит сухой металлический щелчок.

— Господи, — бормочет он. Колени у него слабеют, ноги подгибаются, сейчас он грохнется на пол. Сердце несется вскачь, тело опалил жар. Он с трудом дышит.

— А следующее гнездо барабана уже не пустое, Арт.

— Ясно.

— Слезай с этого дела! — приказывает Сол. — Ты сам не понимаешь, во что лезешь.

То же самое говорил мне и Адан, думает Арт, почти дословно.

— Тебя послал Баррера?

— Вот когда приставишь дуло револьвера к моей башке, тогда и будешь задавать вопросы. Говорю тебе, не суйся больше в аэропорт. В следующий раз — а лучше, Артур, чтоб следующего раза не случилось, — никакого диалога не будет. Ты жив, а в следующую минуту — уже нет. Доехало?

— Да.

— Вот и прекрасно. Теперь я уйду. Не оборачивайся. И, Артур...

— Да?

— «Цербер».

— Что?

— Ничего. Не оборачивайся.

Арт слышит, как Сол уходит, но не шевелится. Он не двигается с места целую вечность, пока не слышит, как на улице отъезжает машина.

Тогда он садится, и его начинает трясти. Только через несколько минут, выпив неразбавленного виски, он чуть приходит в себя. И старается сообразить, что к чему.

Не суйся в аэропорт.

Значит, что бы они там ни грузили в самолет, они тщательно оберегают этот секрет.

Но при чем тут, черт побери, «Цербер»?

Арт выглядывает в окно. Его держит под наблюдением уже другой коп из Халиско. Он заходит в кабинет и звонит Эрни по домашнему телефону:

— Мне нужно, чтобы ты подогнал сюда машину. Подъезжай со стороны черного хода, припаркуйся за два квартала. И уезжай домой на такси.

Арт выходит через кухонную дверь, перелезает через изгородь на соседский двор, а оттуда на глухую улочку. Машину Эрни он находит там, где они и договаривались, но... в ней по-прежнему сидит Эрни.

— Я же велел тебе — поезжай на такси домой, — буркает Арт.

— Этой части я, наверное, уже не услышал.

— Езжай домой, — повторяет Арт. Но Эрни не двигается, и он продолжает: — Слушай, я не хочу испоганить и твою жизнь тоже.

— Когда ты меня допустишь к участию в этом деле? — спрашивает Эрни, выбираясь из машины.

— Когда сам буду знать, чем, собственно, занимаюсь.

— То есть, очевидно, никогда.

Арт забирается в машину Эрни и катит в Ла Каза дел Амор.

А что, если меня там уже поджидают, мелькает у него мысль, пока он пробирается к стене, чтобы сменить кассету.

Ты жив, а в следующую минуту — уже нет.

Щелчок.

И вон из жизни.

Стряхнув страх, Арт продирается через кусты к стене. Смотрит наверх: свет в спальне Тио горит.

Согнувшись в три погибели у стены, он втыкает наушники в магнитофон.

— Ну что, сработало? — спрашивает Тио.

— Точно не понял. — А Сол неплохо говорит по-испански, отмечает Арт. — Но вроде да. Парень здорово струхнул.

Да уж, без дураков, думает Арт. Давай я ткну пушкой тебе в шею, посмотрим, не растеряешь ли ты все свое хладнокровие.

— Ему известно про «Цербер»?

— Вряд ли. Он никак не среагировал.

Расслабься, думает Арт. Что еще за «Цербер» такой?

Тут он слышит голос Тио:

— Мы рисковать не можем. Следующий обмен...

Обмен? — недоумевает Арт. Какой еще обмен?

— ...мы произведем в Эль-Норте.

Эль-Норте, вот как, запоминает Арт.

В Штатах.

Ага, думает Арт. Давай, Тио. Вперед.

Переправляй товар через границу.

А как только ты это сделаешь...

Я протяну руку и сорву твой самолет с неба.

Самолет, любой самолет, летит по сигналам VOR — это нечто вроде радиоварианта маяка, вместо лучей света он испускает звуковые волны, которые звучат писком в рации самолета или отражаются пульсирующим огоньком на панели управления. Во всех аэропортах имеется VOR.

Самолет, под завязку нагруженный наркотиками, не станет приземляться в аэропорту США, даже в самом маленьком. Приземлится он на частной посадочной полосе, проложенной где-нибудь в заброшенном районе пустыни. Но без сигналов VOR все равно не обойтись, потому что пилоту требуется определить посадочную полосу, построив треугольник между тремя сигналами VOR, — в данном случае сигналы пойдут из Боррего-Спрингс, Окотилло-Уэллса и Блайта. Люди на земле с АРК, автоматическим радиокомпасом, настроенным на три известные точки передачи VOR, передают пилоту месторасположение посадочной полосы, делая уточняющие ссылки на расстояние и компасный румб, которые называются «векторами» в авианавигации.