Легенда Лукоморья - Набокова Юлия - Страница 46

Все закончилось в одно мгновение. Мы по инерции еще бежали, но легкие уже вдохнули свежий воздух без примеси дыма, ноги увязли в высокой свежей траве, и только налипшие на лапти пожухлые листья напоминали о том, что мы только что были в горящем лесу.

Варфоломей удивленно затормозил. Кузьма повалился лицом в зеленую траву. Я обернулась, увидела за спиной зеленое полотно леса и тут же оглохла от птичьего щебета.

– Зачарованный лес, – выдохнул запыхавшийся кот, – мы его миновали.

– Но где же он? – Я настороженно вглядывалась в зеленые макушки деревьев, в прозрачное голубое небо над ними и не находила ни отблесков бушующего пламени, ни серых облаков дыма.

– Где-то там, – дернул хвостом кот, – спрятанный от людей.

Я вытерла пот со лба и без сил упала на землю рядом с Кузьмой. Похоже, зачарованный лес находится в другом измерении, и мы только что благополучно оттуда выбрались.

Чумазая рожица Кузьмы поднялась над травой, и мальчик робко улыбнулся:

– Неужели все обошлось?

– А теперь мне кто-нибудь расскажет, откуда взялось огниво? – Я внимательно взглянула на кота.

– Это ты у него спроси, – проворчал Варфоломей, махнув хвостом в сторону Кузьмы.

– А чего я? – удивился мальчик.

– Спроси-спроси у этого дурня, почему он огниво прятал, вместо того чтобы сразу там все подпалить, – вздыбил шерсть кот.

– Огниво? – Кузьма удивленно округлил глаза.

– Кожаный мешочек с двумя железяками и трутом внутри, – подсказала я.

– Так это же я у Соловья свистнул! – сообразив, о чем речь, просиял Кузя. – Еще вчерась.

– Молодец, что свистнул, – рявкнул Варфоломей. – Чего молчал-то?

– Так ведь это… – Кузьма смущенно захлопал рыжими ресницами. – Я ж не знал, для чего оно!

Кот закатил глаза.

– Я ведь решил, что это кошель с деньгами, – признался Кузя. – А потом, когда дома-то его открыл, смотрю – железки какие-то, веревочка. Хотел сразу выбросить, потом думаю: «Нетушки, раз Соловей эту диковину на поясе в мешочке привязанной держал, значит, какая-то ценность в ней есть». Я уж ее и так, и эдак крутил, все гадал, что к чему. А оно вон чего, оказывается…

Он сконфуженно почесал вихрастую голову, выудил из шевелюры дубовый лист и с отвращением отбросил его. Мы молча переглянулись и отвели глаза. Каждый из нас успел почувствовать, каково это – быть деревом. Еще немного, и мы бы навек остались в зачарованном лесу.

– Варфоломей, спасибо, – хрипло выдохнула я. – Если бы не ты…

– Да чего уж там, – добродушно проворчал кот. – Как пенек вас раскидал в разные стороны, так у Кузьмы-то огниво и выпало да ровно посередке меж вами упало. Я его сразу узнал, да только где уж мне с огнивом управиться? – Он развел лапками. – Вот и подкатил к твоим ногам. Да звал тебя, звал, пока эти бревна треклятые тебя своими ветками щупали.

– Ну что, предлагаю двигаться дальше. – Хоть мы и выбрались из зачарованного леса, но, честно говоря, от этих мест мне до сих пор не по себе.

– Поддерживаю! – вскочил на ноги Кузьма.

– Только в порядок себя сперва приведи, вон чумазый какой, – посоветовала я, поднимаясь следом.

– На себя погляди, царевна, – фыркнул мальчишка. – На лбу царапина, щеки в саже.

– Яна, – тихонько мяукнул Варфоломей у меня из-за спины, – есть еще кое-что.

– Что, у меня хвост вырос?

– Наоборот, – скорбно потупил глаза кот.

– Что наоборот? – поразилась я, оглядываясь на спину.

– Твоя коса, – мяукнул он.

Но я уже держала в руках кончик изрядно обгоревшей косы. Пламя целиком сожрало алую ленту и укоротило косу на целую ладонь. Опаленные светлые волосы паклей рассыпались в ладонях. Зато сарафан, за который я волновалась, цел.

– Не горюй, – Варфоломей ободряюще потерся о ноги, – до свадьбы отрастет!

– Держи вот! – Кузьма, смущаясь, протянул кусок тесьмы, который срезал с края рубахи. – Подвяжешь.

Я быстро заплела остатки косы, закрепила Кузиной тесемкой, дала команду двигаться и только сейчас поняла, что не знаю, куда теперь лежит наш путь.

– Нам в Замышляевку надо, – подсказал Варфоломей.

– Так это же соседняя деревня с нашим Муходоево! – обрадовался Кузьма.

– С вашим чем-чем? – поперхнулась я. – Вы там что, мух едите?

– Не едим, а доим! – вспыхнул Кузьма, но тут же осекся. – То есть…

Договорить он уже не смог – я расхохоталась, кот со смеху повалился на траву и задрыгал всеми лапами. Спустя мгновение к нам присоединился и сам Кузьма.

– Нет, ну правда, – сквозь смех восклицал он, – ничего смешного тут нет.

– Абсолютно ничего смешного! – Я нашла в себе силы с серьезным видом выговорить эту фразу и тут же снова покатилась со смеху. Видимо, давал о себе знать пережитый стресс.

Нахохотавшись на год вперед, мы еще раз сверили маршрут и отправились в путь.

– Замышляевка от нас не близко, – объяснял Кузьма по дороге. – Деревня наша чуть на отшибе стоит, до Замышляевки, почитай, почти полдня топать.

– А до Муходоево сколько идти? – подпрыгнул на кочке Варфоломей.

– Ежели через лес, то скоро б уже были. Но как я понимаю…

– Правильно понимаешь! – воскликнула я. – В этот лес я больше ни ногой.

– Надо же, сколько тут ходил, никогда в зачарованный лес не попадал! – признался Кузьма. – Всякое было – и волки, и медведь. Но чтобы деревья-призраки!

– Так сколько в обход идти? – напомнил кот.

– Да почти полдня, – «обрадовал» нас Кузьма.

Мы с котом переглянулись и вздохнули.

– Ничего-ничего, – приободрил меня он. – Может, ступа вскорости появится.

– Если появится, я ее на дрова пущу, – пригрозила я.

– Только давай не сразу. – Варфоломей умоляюще прижал лапку к груди. – Давай сперва до избушки доберемся?

– Уговорил, – кивнула я. – До тех пор пусть живет. Ой! – вскрикнула я. – Метла-то там осталась!

Кузьма, поежившись, обернулся на зачарованный лес и сглотнул. Возвращаться за метлой никому не хотелось.

– Не дрожи, – успокоил меня кот. – Это только ступа волшебная, а метла к ней любая подойдет.

Вздохнув с облегчением, мы продолжили путь.

– Кузьма, – окликнула я нашего провожатого, – ты зачем коров воровал?

– Много ты понимаешь, – надулся мальчишка. – В Больших Бобрах богатеи живут, в каждом дворе не меньше пяти коров держат. Все им – и сливочки, и молочко, и творожок, и сметанка. А в Муходоево – одна голытьба. Летом грибами с ягодами кормятся, а в остальное время лапу сосут. А им, может, тоже молочка хочется! – Он с вызовом глянул на меня.

– Так ты что же, – смекнула я, – коров у богатых угоняешь и беднякам отдаешь?

Кузьма горделиво вздернул нос. Вот же Робин Гуд местного розлива!

– Ну ладно, с этим понятно. А вот обязательно было коров из стада Соловья-разбойника красть?

– А сама как думаешь? Что за честь у обычного пастуха корову увести? В пастухи ж кто обычно идет: или мальчишка малый, или калека сухорукий, или дурачок деревенский – все те, кто на другие крестьянские работы не годны. Сладить с ними много ума и силы не надо. А вот попробуй-ка корову у самого Соловья-разбойника увести! Ведь он если свистнет, то мало не покажется.

Кузьма сиял, осознавая опасность, которой подвергался все это время.

– Понятно, любовь к подвигам в тебе неискоренима, – хмыкнула я. – В следующий раз, похоже, придется вытаскивать тебя из пасти Горыныча или вылавливать из омута Водяного… Только я ведь могу и не оказаться поблизости.

– Подумаешь, – обиженно шмыгнул носом Кузьма. – Никто тебя и не просил меня из ямы вытаскивать. Сам бы как-нибудь выбрался.

Интересно, а Соловья-то разбойника что в пастухи привело? Уж явно не желание иметь домик в деревне и быть ближе к природе. У разбойника явно есть свой интерес к богатому селу.

– А давно Соловей пастухом работает? – полюбопытствовала я.

– Да всего с начала лета, – просветил Кузьма и хвастливо добавил: – А я за то время уже восемь коров увел!

– Знаю, Соловей плакался. А скажи-ка мне, Кузьма, – я пристально уставилась на него, – ради кого ты так стараешься? Что за девица тебя на подвиги толкает?