Квинканкс. Том 1 - Паллисер Чарльз - Страница 50

— Мэри, сколько лет, сколько зим! Ты ли это? Матушка шагнула вперед, и они обменялись поспешным объятием.

— Дорогая миссис Фортисквинс, — проговорила матушка.

— Миссис Фортисквинс? — повторила дама. — К чему такая холодность, Мэри? Не помнишь разве, как ты звала меня Джемайма?

— Помню-помню. Конечно помню, Джемайма.

— Так-то лучше, дорогая Мэри. Садись, прошу.

Матушка села, миссис Фортисквинс удобно устроилась на оттоманке, повернулась ко мне, оглядела с загадочной полуулыбкой и только потом мягко произнесла:

— И с юным спутником, совсем взрослым!

— Это Джонни, — пояснила матушка.

— А как же! Сходство поразительное. Ты не думаешь? — Она обратилась к матушке, которая опустила глаза. — Как по-твоему?

— Я… я не знаю.

— В самом деле? Ты меня удивляешь. Прямо вылитый твой отец.

— Мой отец? Ну да, конечно, — с готовностью отозвалась матушка, поднимая взгляд.

Глядя, к моему удивлению, не на меня, а в упор на матушку, миссис Фортисквинс добавила:

— Но с его собственным отцом ничего общего.

Матушка вновь залилась краской и опустила глаза.

— Разве?

— Ровно ничего. А ты как считаешь?

Матушка бросила на нее робкий взгляд, скосила глаза в мою сторону и мимолетным движением приложила к губам палец.

Миссис Фортисквинс, подняв брови, обратилась ко мне:

— Садитесь, молодой человек.

Я взгромоздился на краешек единственного свободного стула, который стоял у самого огня (экран отсутствовал, и жара там была неимоверная).

— Когда же мы виделись в последний раз? — задумалась миссис Фортисквинс.

— Тому уж много лет, — пробормотала матушка.

— Дай-ка подумать, когда это было.

Я заметил, что матушка закусила губу.

— А, конечно, — встрепенулась миссис Фортисквинс. — Как я могла забыть? В ту самую ночь, правильно?

Матушка молча кивнула.

— Дорогая, я сболтнула не подумав. Но ведь столько лет прошло, — задумчиво продолжала миссис Фортисквинс. — И столько всего случилось. Любопытно знать, что привело тебя в Лондон. Нет ли какой-нибудь перемены в скорбных обстоятельствах твоего бедного…

— Мне об этом ничего не известно, — прервала ее матушка и перевела взгляд на меня. — Джонни, не мог бы ты подождать на лестничной площадке, пока я тебя не позову?

— Нет нужды, — проговорила миссис Фортисквинс. — Можешь ничего мне не рассказывать.

Матушка вспыхнула.

— Но тогда мне непонятно, что тебя нынче сюда привело? Удивительно, почему ты до отъезда ничего мне не написала!

— Времени не было. Я объясню. Но, Джемайма, я ни словом не обмолвилась о твоем… Мне так жаль…

Она примолкла.

Миссис Фортисквинс вздохнула:

— Я, конечно, глубоко скорблю. Однако, по крайней мере, это не застигло меня врасплох. Имея супруга намного тебя старше, такое событие можно предвидеть. Но довольно о моих печалях. Расскажи, что привело тебя в Лондон.

— Все понятно с двух слов. Я разорена. У нас с Джонни не осталось ни гроша.

— Кошмар, да и только, — ровным голосом отозвалась миссис Фортисквинс. — Как подобное могло случиться — расскажи, будь добра.

Матушке пришлось изложить всю нашу печальную историю. Миссис Фортисквинс, вначале принявшая новость с философским спокойствием, по ходу рассказа все более оживлялась. Посыпались вопросы о характере спекуляции, условиях аренды, выкупе залога — вопросы столь специфические, что мы не знали, как отвечать; в особенности ее интересовал дословный пересказ советов, данных мистером Сансью, а также финансовые обязательства, взятые на себя матушкой (от последних она пришла в ужас).

Ее любопытство явственно насторожило матушку, и та спросила:

— Как ты думаешь, мистер Сансью меня обманывал? Видишь ли, Джонни считает, раз его советы вышли нам боком, мне не следует больше иметь с ним дело.

— Полная ерунда. — Обернувшись ко мне, миссис Фортисквинс улыбнулась. — У ребенка развито воображение. Дорогая Мэри, я уверена, мистер Сансью был вполне честен. В такого рода спекуляциях всегда присутствует доля риска; ты и сама признавала, что он этого от тебя не скрыл.

— Вот видишь, Джонни. — Матушка торжествующе улыбнулась.

— Строительные спекуляции — дело чрезвычайно прибыльное, — объяснила миссис Фортисквинс, — но они же и разорили в последние несколько лет множество народу. Думаю, тебе обязательно нужно снова повидаться с мистером Сансью. Он посоветует, как вести себя в сложившихся обстоятельствах.

— Спасибо, Джемайма. Наверное, так я и сделаю. — Матушка продолжила: — Но в довершение наших несчастий, по прибытии сюда у нас украли весь багаж.

— Какой ужас, — невозмутимо отозвалась миссис Фортисквинс.

Наступило молчание. Убедившись, что продолжения не будет, матушка опустила глаза и проговорила запинающимся голосом (я сгорал от стыда):

— Пока не прибудут деньги за проданную мебель, нам не на что будет жить — у меня в кармане всего несколько фунтов.

— Очень рада слышать, что вы ожидаете денег. Кому, как не мне, знать, каково приходится, когда наседают кредиторы. Тебя это, может быть, удивит, но мне в настоящее время тоже трудно с деньгами: покойному мужу в последние годы изменило благоразумие, и он оставил мне существенно меньше средств, чем я ожидала. Если бы не это, я бы охотно тебе помогла.

При этих словах матушка не сдержалась и бросила на меня взгляд, в котором выразились разочарование и обида. Я стыдился за нее и одновременно негодовал на миссис Фортисквинс.

— Что ты будешь делать? — спросила та. — Наверное, тебе придется наняться гувернанткой?

— Возможно, — отвечала матушка.

— Только вообразить! — Лицо миссис Фортисквинс осветилось улыбкой. — До чего же странно поворачивается судьба! Ведь когда-то я была гувернанткой, а ты обожаемой дочкой состоятельного джентльмена. — Матушка не ответила на ее улыбку, и она слегка дернулась, словно собралась встать. — Но до чего же любезно с твоей стороны, что ты, как только добралась до Лондона, первым делом пришла меня навестить. Тем более что у тебя и без этого хлопот полон рот.

Поняв, вероятно, по ее голосу, что она считает визит оконченным, матушка сказала:

— Думаю, Джонни, нам пора.

— Как, дорогие, уже? — Миссис Фортисквинс встала и позвонила в колокольчик. Когда мы поднялись на ноги, она спросила с вялым любопытством: — Где вы остановились?

Опередив матушку, я быстро отозвался:

— В «Голден-Кросс», на Пиккадилли.

Матушка смотрела удивленно и испуганно. Я свел брови, показывая, чтобы она молчала.

Поскольку в комнату как раз вошла молоденькая служанка, наш обмен взглядами остался незамеченным. На пороге миссис Фортисквинс поцеловала матушку в щеку.

— Жду вас снова, в скором времени. — Перед последними словами она выдержала паузу, странным образом придавшую им противоположный смысл.

Мы спустились по лестнице, и горничная проводила нас к двери. Как только мы очутились на улице, матушка воскликнула:

— Джонни, зачем ты солгал?

— Она мне не понравилась.

— Это еще почему?

— С чего ей понадобилось, чтобы мы поверили мистеру Сансью?

— Перестань, Джонни. Ты не прав насчет мистера Сансью. Зачем ты сказал ей неправду?

— Мама, а ты не думаешь, что она может быть связана с тем, кто нас ищет, потому-то ей и нужен был наш адрес?

— Нет, Джонни, конечно нет. — Тут она заколебалась: — А впрочем, это нельзя исключить.

— Во всяком случае, проку нам от нее никакого не будет, так ведь?

— Вероятно, ты прав.

— Тогда, мама, объясни, о какой это «той ночи» упоминала миссис Фортисквинс? И о ком вы с нею толковали?

Она стиснула мне руку.

— Не теперь, Джонни. Пожалуйста; я обещаю, когда-нибудь ты все узнаешь. Только не надо выспрашивать сейчас. Мне не следовало брать тебя с собой, но я думала, она…

— Что она, мама?

— Я думала, она поможет если не мне, то хотя бы тебе. Ради других людей.

Глава 29

Слова матушки еще более подстегнули мое любопытство, однако она ничего к ним не добавила и обратно мы шли молча. Я обдумывал недавний разговор, стараясь найти объяснение, которое бы не противоречило ничему из мне известного; это было все равно что подбирать из связки ключ к замку. Что происходило в ту давнюю ночь, когда моя мать и миссис Фортисквинс в последний раз встретились? А что это за таинственная личность, о «скорбных обстоятельствах» которой она упоминала? А прежде всего что за тайна связана с моим отцом? И что чувствовала миссис Фортисквинс к моей матери… да и ко мне самому?