Протекторат (Призрачная реальность) - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 34

Ещё выходя из такси, я украдкой шепнула Еве, чтобы она ни о чём не спрашивала меня при посторонних, поэтому, пока я договаривалась с администратором, она благоразумно помалкивала, лишь глядела меня с недоумением, к которому примешивалась изрядная доля страха — страха перед нашей новой разлукой.

Когда мы наконец поднялись в номер и остались наедине, Ева немедленно набросилась на меня с расспросами:

— Что это значит, Вики? Ты передумала лететь на Дамогран? Ты остаёшься здесь?

Убедившись, что нас никто не подслушивает, я устало опустилась в кресло и сказала:

— Всё в порядке, Ева, не беспокойся. Я лечу с тобой.

— Тогда зачем ты сняла номер на две недели?

— Так нужно. — Я немного помедлила, собираясь с мыслями. — Помнишь, ты как-то говорила мне, что когда-нибудь я доиграюсь со своим покером?

— Помню, — кивнула она, присев на подлокотник моего кресла. — И что, доигралась?

— Да.

— Тебя поймали на жульничестве?

Протестовать против её нелепого предположения и настаивать на том, что мне просто сказочно везёт, я не стала. Ева наотрез отказывалась верить в моё везение и считала, что я выигрываю в карты благодаря обману. Впрочем, по-своему она была права: читать мысли игроков вполне подпадает под определение жульничества. Ведь это, по сути, то же самое, что заглядывать в чужие карты.

— Нет, не поймали, — ответила я. — Но я очень неудачно выбрала себе партнёра. Им оказался один злопамятный мафиозо по имени Оганесян, который не смог простить мне, что я выиграла у него почти миллион земных марок.

— Ого!.. — Ева покачала головой. — Аппетитик у тебя ещё тот. Где это случилось?

— На Арцахе, одной захудалой планетке в пяти тысячах световых лет отсюда.

— Приличное расстояние.

— Да, я тоже так думала. Поэтому имела неосторожность сделать банковский перевод на Эль-Парайсо и тем самым фактически сообщила Оганесяну, куда направляюсь. А его обида оказалась настолько сильной, что он послал за мной погоню. Пассажирский корабль с Арцаха обогнал мою яхту и сделал здесь остановку ещё несколько дней назад. На нём прибыл по меньшей мере один человек Оганесяна — а может, их было двое или трое. Но одного я узнала точно. Сегодня он летел вместе со мной на челноке, и я далека от мысли, что это была случайная встреча.

— А ты не обозналась?

— Нет, у меня хорошая память на лица. Я точно видела его на Арцахе — и ни где-нибудь, а в окружении Оганесяна. Судя по всему, он не знал об этом, иначе избегал бы попадаться мне на глаза.

— И что ему от тебя нужно? Деньги или жизнь?

— Похоже, и то и другое. Первое — по возможности, второе — наверняка. Оганесян уже пытался расквитаться со мной. — И я вкратце рассказала о подброшенном на мою яхту контейнере со смесью бериллия и радия. — Глупо, конечно, но весьма злобно. Вряд ли он послал своего человека в такую даль, чтобы тот просто погрозил мне пальцем. А что касается денег, то они, по-моему, особого значения не имеют. Думаю, Оганесяна возмутил сам факт, что я осмелилась выиграть у него, а не то, сколько я выиграла.

Ева удобнее устроилась на подлокотнике кресла, оперлась локтем на его мягкую спинку и задумалась. Я с тревогой ожидала её дальнейших вопросов, понимая, что ей не составит никакого труда запутать меня, если она заподозрит, что я лгу или что-то скрываю.

К счастью, у Евы не было причин подозревать меня во лжи. После недолгих раздумий она произнесла:

— Да, неприятная ситуация. Как я понимаю, ты сняла этот номер и заплатила за него вперёд, чтобы обмануть своего преследователя?

— Совершенно верно. Пусть он думает, что я здесь надолго и не спешит с выполнением задания. А я тем временем ускользну от него и окажусь на борту «Отважного», где он меня не достанет.

— Что ж, неплохо задумано, — одобрительно кивнула Ева. — Хоть и немного авантюрно. Ты такая хладнокровная, Вики! Я бы на твоём месте бросилась к ближайшему полицейскому с мольбой о защите… — Тут она зябко поёжилась, внезапно сообразив, что, находясь рядом со мной, тоже подвергается смертельной опасности. В следующую секунду Ева спрыгнула с подлокотника кресла, быстро подбежала к входной двери и проверила, заперта ли она. — Знаешь, мне страшно. Я очень боюсь — и за тебя, и за себя. За нас обоих.

Ева действительно была напугана, притом так сильно, что растеряла изрядную долю своей обычной проницательности. При других обстоятельствах ей непременно пришло бы в голову, что для пущей верности преследователь мог прицепить ко мне «жучка» — в лучшем случае, следящего, а худшем — подслушивающего. И тогда бы она испугалась ещё больше.

Однако мысль о «жучке» не посетила Еву — ни в тот момент, ни в последующие сорок минут, которые мы провели в номере, обсуждая различные возможности незаметно выскользнуть из гостиницы. Ева предлагала не хитрить, а просто нанять нескольких опытных телохранителей, которые без проблем доставят нас на орбитальную станцию и посадят на катер с эсминца. В её предложении был свой резон, и если бы моим преследователем был обычный головорез, я бы, пожалуй, согласилась с ней. Но за мной охотился Ньето — профессиональный убийца с семнадцатилетним стажем, и я не хотела рисковать. Он вполне мог оставить в дураках и дюжину самых опытных телохранителей.

Никакого приемлемого плана действий мы придумать не успели. Дальнейшие события решили всё за нас, и нам оставалось только следовать их логике. Мы с Евой продолжали спорить о том, что предпринять дальше, когда раздался мелодичный звонок в дверь, и из динамика послышался ровный мужской голос:

— Простите за беспокойство, сеньорита, это коридорный. Администрация отеля желает угостить вас нашим фирменным хересом — лучшим напитком на всём Эль-Парайсо.

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы пробиться сквозь плотный металлопластик двери и заглянуть в разум коридорного. Контакт получился очень слабым, но вполне достаточным, чтобы я могла прочесть его текущие мысли. Когда я это сделала, у меня резко поднялось давление, закружилась голова, а внизу живота вновь запульсировала боль. Всё моё тело мгновенно сковал ужас, и на то были веские причины — за дверью стоял Хуан Игнасио Ньето…

Покинув челнок, он первым делом воспользовался услугами общественного видеофона и заглянул в свой секретный почтовый ящик. Там уже лежало письмо от Серхио де Артьеды, который сообщал, что в последний момент открылись новые обстоятельства — оказывается, я не намерена оставаться на планете, а через несколько часов улетаю с Эль-Парайсо на сицилианском эсминце «Отважный». Это давало Ньето полное право разорвать контракт, оставив себе задаток в качестве неустойки, но он всё же решил выполнить заказ нанимателя. Дело представлялось ему простым и несложным, а обещанный гонорар был достаточно высок, чтобы отступить от своего правила не совершать убийств без тщательной подготовки. В конце концов, речь шла не о политическом деятеле, крупном бизнесмене или влиятельном мафиозо, а о совершенно беззащитной девчонке, которую достаточно припугнуть оружием, чтобы она померла от страха. И вот Ньето был здесь — с серебряным ведёрком, в котором, помимо бутылки шампанского и кубиков сухого льда, лежал снятый с предохранителя лучевой пистолет.

Слегка трясущимися руками я открыла сумочку, достала оттуда разрешённый законами Эль-Парайсо парализатор и направила его в сторону двери. Ева бросила на меня затравленный взгляд и тихим шёпотом, почти беззвучно, спросила:

— Это его голос?

Я неопределённо качнула головой и указала взглядом в ближний угол комнаты. Ева всё поняла и беспрекословно отступила с линии огня, а я тем временем прикрыла правую руку с парализатором своей сумочкой, в левую взяла дистанционный пульт и разблокировала дверной замок.

— Входите, открыто!

За два часа, прошедшие со времени посадки челнока, Ньето совершенно преобразился, и я бы ни за что не узнала его, если бы не умела читать мысли. Сейчас он походил не на скромного клерка, как раньше, а на заправского гостиничного слугу — красная с золотым шитьём ливрея, чёрные брюки, блестящие остроносые туфли, элегантные белые перчатки, прилизанные волосы и любезная улыбка на профессионально невозмутимом лице. Держался он так уверенно и непринуждённо, будто последние двадцать лет только тем и занимался, что прислуживал в отелях.