Как влюбить в себя жену - Крейвен Сара - Страница 4

Сделав для храбрости глубокий вдох, Эмили открыла дверь в оранжерею. Там было тепло, и влажный, пахнущий землей воздух окутал ее, словно одеялом. Она остановилась и попыталась справиться с волнением, прислушиваясь к знакомому тихому гулу отопительных батарей. Никаких других звуков – кругом тишина.

Эмили опустилась на ближайшую скамейку около карликовых пальм и, сцепив руки на коленях, приготовилась ждать, поглядывая на часы. Почему так долго тянется время? Где же Саймон? Ей почти хотелось, чтобы он не пришел вовремя. Тогда она сможет уйти, а при их следующей встрече скажет ему, что ей не удалось выйти из своей комнаты, поскольку в коридоре был отец.

Эмили уже встала, как вдруг услышала, что дверь, ведущая в сад, тихо открылась. Она замерла на месте, увидев фигуру мужчины. Бежать поздно! Но ведь это Саймон, которого ты любишь, сказала себе она и сделала шаг вперед, затем подбежала к нему, и его руки обхватили ее. Она подняла лицо, готовая принять страстный поцелуй, но он сдержанно и нежно коснулся ее губ, словно делал это впервые. Словно…

И тут Эмили поняла, что ошиблась, что она прижимается к мужчине, который выше и мускулистее Саймона. И его объятие, и поцелуй были совсем другие. Да и пахло от него по-другому: более изысканно.

Она узнала этот запах. О господи! Это… он.

Задыхаясь, Эмили оттолкнула его и дрожащим голосом выкрикнула:

– Отпустите меня! Сейчас же, черт возьми!

– Этот теплый прием был адресован не мне? – с насмешкой спросил Рафаэль Ди Салис. – Я удручен. – И он разнял руки.

Эмили, с трудом удержавшись на ногах, отпрянула от него, а он щелкнул выключателем у двери и зажег свет как раз в тот момент, когда она яростно терла губы после поцелуя. Чтобы скрыть смущение, Эмили набросилась на него:

– Что вы себе позволяете? Прокрались сюда, словно грабитель…

Он насмешливо поднял брови.

– Вы приняли меня за вора? А не за Саймона Обри?

– Какое вам дело до Саймона? – взвилась Эмили.

– Видите ли, Эмилия, боюсь, что он не сможет прийти к вам на свидание сегодня вечером.

Она насторожилась.

– Он… вам это сказал?

– Нет. – Рафаэль Ди Салис пожал плечами. – Это сказал ему я, когда встретил его недавно в саду.

Эмили едва не задохнулась.

– Вы подсматривали за нами?

– Я отвозил синьорину Обри домой и, вернувшись, увидел, как он лезет через кустарник. Его счастье, что у вас нет собак, иначе он поднял бы на ноги всех в доме, включая вашего отца… – Ди Салис выдержал многозначительную паузу. – Я убедил его, что этот визит неуместен, и он ушел.

– Какое вы имеете право вмешиваться в мои дела? – Эмили задыхалась от возмущения.

– А у вас были и другие дела? – Он пощелкал языком. – Разве Саймон Обри не первый ваш опыт? – Он обвел взглядом оранжерею. – Должен вам сказать, cara,[2] что это едва ли подходящее место для такого важного события, как потеря невинности.

Эмили лишилась дара речи. Ей казалось, что у нее горит каждая клеточка в теле.

– Вы… отвратительны, – наконец срывающимся голосом вымолвила она.

Он засмеялся.

– Я просто практичный человек. И к тому же ваш возможный любовник показался мне обозленным, что мало способствует цели вашей встречи. В доме его дяди, где часом раньше я побывал, разгорелся скандал, и причиной тому был он.

– Это не ваше дело!

– Согласен. Вот поэтому я, извинившись, удалился, не выпив обещанный кофе.

Она с ненавистью посмотрела на него.

– По-видимому, вы не получили не только кофе, синьор. Вам не досталась Джилли, и поэтому вы решили помешать моему свиданию с Саймоном?

– Подобная пошлость вам не к лицу, mia cara,[3] – мягко ответил он. – Эмилия, ваш отец – мой друг, и я постараюсь предотвратить все, что может его огорчить. Если бы он узнал о том, что у вас тайное свидание в его собственном доме, то для него это стало бы большим ударом. Вам следует это знать. А вашему молодому человеку надо бы подумать о вашей чести.

Эмили вскинула голову.

– Раз уж об этом зашла речь, синьор, то мы с Саймоном собираемся пожениться. И сегодня мы хотели встретиться, чтобы обсудить дальнейшие планы, а вовсе не по той низменной причине, на которую вы намекаете.

Он шагнул к ней и быстрым движением почти до пояса расстегнул молнию на ее халате. Полы распахнулись, и его взору предстали два прозрачных черных треугольника, едва прикрывавших соски.

– Выходит, я не единственный, у кого низменное воображение, синьорина, – презрительно произнес он. – Позвольте вам сказать, что вы еще очень юны и слишком хороши собой для такого безвкусного наряда. Вы меня разочаровали.

– Да как вы смеете? – Слова с хрипом вырывались из горла, а негнущиеся пальцы тянули молнию, которая никак не застегивалась. – Боже мой, как вы посмели… дотронуться до меня? И после этого вы считаете себя папиным другом? Он выкинет вас из дома, когда я ему расскажу…

– Когда расскажите… что? – прервал ее Рафаэль Ди Салис. – Расскажете о том, что вы здесь делали? И почему так оделись? – Он покачал головой. – Нет, Эмилия. Советую молчать о сегодняшнем вечере. И я тоже буду молчать. А теперь идите к себе, – устало добавил он. – Я сам запру дверь.

Эмили не стала с ним препираться и убежала прочь. У себя в комнате она бросилась на кровать и зарылась лицом в покрывало. Ей было стыдно и страшно, рыдания подступали к горлу и хотелось одного: умереть, чтобы никогда в жизни не видеть Рафаэля Ди Салиса. Но пока что придется жить и свыкнуться с ужасным воспоминанием о его презрительном взгляде и уничижительных резких словах.

Но ее точила еще одна мысль: укрощенный Саймон ушел домой и это… в общем-то не так уж плохо.

На следующее утро Эмили спустилась к завтраку с кругами под глазами. Она отрепетировала множество достойных ответов на случай, если Рафаэль позволит себе бестактные замечания по поводу прошлой ночи. Но этого не понадобилось, потому что их гость, как сказал отец, рано утром улетел в Нью-Йорк.

Как странно, думала Эмили, ерзая в большом кресле, события трехлетней давности стоят перед глазами так отчетливо, словно это было вчера. Но, возможно, неприятности живут в памяти дольше, чем радость.

Эмили сжала губы, вспомнив, как после той ужасной ночи с отчаянием ждала вестей от Саймона. Но прошло двое суток, а он так и не объявился. Гордость не позволила ей связаться с ним и потребовать объяснения. Эмили поехала в деревню и, когда ставила свой велосипеду магазина, увидела Джилли Обри.

– Привет. – Джилли бросила на Эмили пренебрежительный взгляд. – А где тот потрясающий итальянец? Я хотела пригласить его к нам на вечеринку по случаю Нового года.

Эмили холодно ответила:

– Боюсь тебя разочаровать, но он уехал и к Новому году не вернется… и вообще не вернется. – «Если мои молитвы будут услышаны».

Джилли дернула плечом.

– Нечего радоваться, душечка. Мы с тобой в одной лодке, так как Саймон остается в Лондоне.

– В Лондоне… – повторила Эмили.

– А ты не знала? – У Джилли злорадно заблестели глаза. – Папа выяснил, что он снова одолжил денег у мамы, и устроил грандиозный скандал. В общем, полный обвал. В результате милашку кузена Саймона выгнали попытать счастья где-нибудь еще либо найти работу, чтобы расплатиться с долгами. – Джилли усмехнулась. – Так что на твоем месте я бы поискала нового бойфренда.

– Но я не ты, – ответила Эмили. – Я верю в Саймона и готова ждать.

– Ну и дура, – пожала плечами Джилли. – Я тебя предупредила.

Она села в машину и уехала.

Саймон мог бы мне сказать, должен был сказать, повторяла Эмили, чувствуя себя несчастной. Она ехала на велосипеде домой и старалась найти в сообщении Джилли хоть что-то хорошее. Например, то, что Саймон ищет работу. Это первый шаг к их общему будущему.

За обедом Эмили спросила у отца:

– У нас будут гости на Новый год?