Дело озорной наследницы - Гарднер Эрл Стенли - Страница 4

– Что произошло? – поинтересовался Мейсон.

– Внезапно она бросилась к газетному киоску, крича: «Это не налет!», вытащила револьвер из сумочки и три раза выстрелила. Все случилось настолько внезапно и казалось таким бессмысленным, что застало меня врасплох.

– Минутку, – перебил Мейсон. – Она кричала: «Это не налет»?

– Именно так. Я находился в десяти футах от нее и четко слышал каждое слово.

– Продолжайте, – попросил Мейсон. – Вы схватили ее?

– Нет. Как и все окружающие, я застыл на месте. Самая дикая картина, которую мне когда-либо доводилось видеть. Словно ты смотрел фильм: все двигались, разговаривали, куда-то спешили, а тут внезапно пленка остановилась и какой-то кадр остался на экране. Секунду назад кто-то суетился, бежал на посадку, ждал самолета, покупал билет, шел куда-то, и – бам! Все застыли на своих местах.

– А девушка?

– Она единственная не оставалась на месте. Взмахнула револьвером, повернулась и бросилась в женский туалет. Сложилась весьма интересная ситуация. В аэропорту много охраны и полицейских, однако проблематично быстро найти женщину-полицейского. Дамочка с револьвером скрылась в женском туалете – и кто ее оттуда вытащит?

– Это сделали вы? – с огоньком в глазах спросил Мейсон у Нельсона.

– Только не я, – покачал головой оперативник. – Остановить сумасшедшую с оружием – это одно, разбираться с раздраженными женщинами, которым мешают припудрить нос, – это уже другое, а если сложить первое и второе, то получается слишком большой риск для простого смертного. Я занял позицию, откуда мог наблюдать за выходом из туалета.

– А дальше?

– Прибежали несколько полицейских. Они начали совещаться, не представляя, что предпринять. Ситуация казалась им такой же тупиковой, как и мне. Наконец они, видимо, решили взять быка за рога и направились к туалету. В этот момент распахнулась дверь и появилась наша дамочка – само спокойствие.

– С револьвером?

– С каким револьвером? Говорю же вам: абсолютно невозмутимо, как любая нормальная женщина, только что припудрившая нос и направляющаяся к расписанию, чтобы проверить время вылета своего самолета.

– И что произошло?

– Полицейские не видели ее, когда она стреляла, и поэтому не узнали. Она проследовала мимо них, и ей бы вообще все сошло с рук, если бы один человек из толпы не закричал: «Вот она!» Полицейские сразу же обернулись. К этому времени уже трое или четверо из толпы показывали пальцами и кричали: «Вот она! Хватайте ее!» – затем все бросились к ней.

– А потом?

– Никогда не видел ничего подобного, – признался Нельсон. – Эта девушка стояла с выражением полного непонимания на лице, оглядываясь по сторонам и определенно пытаясь разобраться, что случилось. Один из полицейских приблизился к ней и схватил за руку. Она сперва испугалась, потом пришла в негодование и потребовала объяснений. Снова собралась толпа, и все стали говорить одновременно.

– А что с револьвером? – поинтересовался Мейсон.

– Он остался в туалете. Одна женщина вынесла его и вручила полицейским. Женщина увидела его на полу и испугалась до смерти. Полицейские спросили нашу девушку, нельзя ли им обыскать ее сумочку. Она согласилась. Естественно, они не имели права обыскивать ее саму, но сумочку посмотрели. Затем один из полицейских открыл револьвер и пришел в еще большее недоумение, сказал что-то своему напарнику, и тот тоже заглянул внутрь. Не думаю, что кто-либо в толпе слышал слова полицейского, кроме меня: «Холостые».

– Сколько прозвучало выстрелов? – уточнил Мейсон.

– Три.

– Что дальше?

– Внезапно девушка улыбнулась полицейским и заявила: «Ладно, давайте кончать с этим. Мне хотелось разнообразия. Решила посмотреть, какая последует реакция».

– Она призналась в том, что стреляла? – удивился адвокат.

– Да, – кивнул Нельсон. – На этом все и закончилось. Ее отвезли в управление в полицейской машине, правда, без решеток и тому подобного. Вы сами знаете, как ведут себя полицейские при аресте женщины.

– Что вы имеете в виду? – не понял Мейсон.

– Стараются себя обезопасить, – объяснил Нельсон. – Женщина всегда в дальнейшем может утверждать, что полицейские пытались к ней приставать и все в таком роде. Так что при аресте женщины они всегда связываются по радиотелефону с управлением, называют точное время и свое местонахождение и сообщают, что выезжают вместе с арестованной женщиной. Диспетчер регистрирует время и пункт отправления, а по прибытии в управление снова записывается время. Смысл всего этого в том, что в случае возникновения проблем они без труда докажут, что времени на сексуальные притязания совсем не оставалось. К тому же они стараются гнать на максимальной скорости. В нашем случае они не включали ни мигалки, ни сирены, но так маневрировали в потоке движения, что нам было не удержаться за ними. Мы сидели в машине моего напарника и следовали сзади… мили три или четыре, а потом они не остановились на красный свет, и мы потеряли их из виду.

– И что вы сделали?

– Я позвонил Полу Дрейку и в общем и целом описал, что произошло. Дрейк велел немедленно ехать в контору и отчитаться лично.

Мейсон встретился взглядом с главой детективного агентства.

Дрейк пожал плечами. Мейсон посмотрел на часы.

– При сложившихся обстоятельствах, как я предполагаю, наша клиентка в самое ближайшее время потребует адвоката, – заметил Мейсон. – Через несколько минут, наверное, позвонит.

– Она, очевидно, все тщательно спланировала, Перри, – сказал Дрейк, – и решила нанять тебя заранее. Как хорошо, что ты дал мне задание посадить кого-то ей на «хвост».

– Да, Пол, – кивнул Мейсон.

– Наверное, это все, Джерри, – повернулся Дрейк к своему оперативнику.

– Дело в том, мистер Мейсон, что я оказываюсь в неудобном положении, – обратился Нельсон к адвокату.

– Что вы имеете в виду? – не понял Мейсон.

– Полицейские записали мою фамилию и адрес. Мне пришлось дать им свою визитку. Мой напарник вовремя скрылся, а я пытался услышать, что говорит ваша клиентка. Затем один человек из толпы показал на меня пальцем и заявил полицейскому: «Вот этот мужчина стоял рядом со мной и тоже все видел». Полицейский спросил мою фамилию. Я не осмелился врать или идти на какие-то уловки, потому что, если бы они каким-то образом выяснили, что я частный сыщик и почему-то отказался предоставить им интересующую их информацию, они быстро разобрались бы, что к чему, и поняли, что я тоже как-то связан с делом. Так что я вел себя как самый обычный гражданин в подобной ситуации и назвал полицейскому свои данные.

– Он их проверял?

– Да. Попросил показать ему водительское удостоверение.

– Значит, у него записаны ваши настоящие фамилия и адрес?

– Совершенно верно.

– А если вас пригласят в качестве свидетеля, вам придется открыть то, что вы только что рассказали мне?

– Да.

– Если окажетесь на месте дачи показаний, конечно, нужно говорить правду. Однако вы должны помнить: она сказала, что это не налет.

– Не могу ее понять, – признался Нельсон. – Она бросилась к газетному киоску, открыла сумочку, встретилась взглядом с девушкой, торгующей газетами, вытащила револьвер, закричала: «Это не налет!» и – бах! бах! бах! – повернулась и побежала в женский туалет.

– Но, если потребуется, вы поклянетесь, что она кричала: «Это не налет»?

– Конечно. Однако я, скорее всего, буду единственным. Все остальные, стоявшие вокруг, станут утверждать, что она говорила: «Это налет».

– «Не» может оказаться крайне важным, – заметил Мейсон. – В дополнение к холостым патронам… Вы четко слышали, как один полицейский сказал, что они холостые?

– Да.

– Наверное, это все. Спасибо, мистер Нельсон.

Оперативник встал и пожал руку адвокату.

– Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Мне страшно не хочется выступать свидетелем против вас, вернее, против той стороны, которую вы представляете.

– Что вы имеете в виду – против? Скорее всего, вы окажетесь одним из лучших моих свидетелей! – воскликнул Мейсон.