Беседы с Кришнамурти - Кришнамурти Джидду - Страница 9

Это объяснение и пустословие раздувают гнев, затаенный или проявленный, придают ему масштаб и глубину. Объяснение, высказанное или нет, действует как щит против раскрытия нас, таких, какие мы есть. Мы хотим, чтобы нас похвалили или польстили, мы ждем чего-то. Но когда это не происходит, мы разочарованы, становимся ожесточенными или ревнивыми. Тогда яростно или мягко мы обвиняем кого-то. Мы говорим, что другой ответственен за нашу горечь. Вы приобретаете большую значимость, потому что мое счастье, мое положение или престиж зависит от вас. Благодаря вам я действую, так что вы важны для меня. Я должен охранять вас, я должен обладать вами. Благодаря вам я убегаю от себя. И когда я отброшен назад в себя, пугаясь своего собственного состояния, я гневаюсь. Гнев принимает множественные формы: разочарование, возмущение, горечь, ревность и так далее.

Сохранившийся гнев в виде возмущения требует противоядия в виде прощения, но сохранение гнева имеет большее значение, чем прощение. Прощение не нужно, когда нет никакого накопления гнева. Прощение необходимо, если есть возмущение. Но свобода от лести и ощущения уязвленности, не породив черствого безразличия, приносит сострадание и милосердие. Усилием воли не избавиться от гнева, так как воля – это частично насилие. Воля – это результат желания, жажда быть, а желание по природе своей агрессивное, доминирующее. Подавлять гнев с помощью желания означает отставить гнев на иной уровень, дав ему другое название, но он все-таки часть насилия. Для того, чтобы быть свободным от насилия, не посредством отказа от него, должно быть понимание желания. Нет никакой духовной замены желанию, его нельзя подавить или возвысить. Должно быть молчаливое и лишенное выбора осознание желания. Это пассивное осознание есть прямое переживание желания, когда переживающий не дает этому название.

Психологическая безопасность

Собеседник сказал, что очень тщательно вник в данный вопрос, настолько глубоко, насколько смог, изучив все, что было написано о предмете. Он был убежден, что в различных частях мира существовали определенные мастера. Они не проявляли себя физически, кроме как их особым ученикам, но были в контакте с людьми иными способами. Они оказывали благотворное влияние и вели лидеров всемирной мысли и дел, хотя сами лидеры не осознавали этого. Они творили революцию и мир. Наш спутник был убежден, что у каждого материка есть группа мастеров, формирующая их судьбу и дающая им свое благословение. Он знал нескольких учеников этих мастеров, по крайней мере, они сказали ему, что существуют, добавил он сдержанно. Он был полностью серьезен и желал знать больше об этих мастерах. Было ли возможно получить опыт напрямую, вступить в контакт с ними?

Как тиха была река! Две блестящие небольшие королевские рыбки плавали вверх и вниз, близко к берегу, прямо у поверхности. Летало несколько пчел, собирая воду для своих ульев, и рыбацкая лодка стояла посередине русла реки. Деревья вдоль реки были богаты листвой и отбрасывали обильные и темные тени. В полях недавно посаженный рис ярко зеленел, и кричала рисовая птичка. Это был очень умиротворяющий пейзаж, и жаль было обсуждать наши мелкие, незначительные проблемы. Вечернее небо было голубого цвета. Шумные города остались далеко. Через реку стояла деревня, и вьющаяся дорожка тянулась, извиваясь, вдоль берега. Какой-то мальчик пел чистым, высоким голосом, который не нарушал спокойствия места.

Мы – странные люди, блуждаем в поиске чего-то в отдаленных местах, когда это все так близко к нам. Красота всегда где-то там и никогда не здесь. Истина никогда не находится в наших домах, а находится в каком-то отдаленном месте. Мы отправляемся на другую сторону планеты, чтобы найти мастера, господина, и забываем о слуге. Мы не понимаем обычные вещи в нашей жизни, каждодневную борьбу и радость, все же пытаемся уловить таинственное и скрытое. Мы не знаем себя, но желаем служить тому или следовать за тем, кто обещает вознаграждение, надежду, утопию. Пока мы запутанны, то, что мы выбираем, также запутанно. Мы не можем видеть ясно, пока остаемся полуслепыми, и если мы что-то видим, то оно неполное и нереальное. Мы знаем все это, но все-таки наши желания, стремления настолько сильны, что ведут нас к иллюзиям и бесконечным страданиям.

Вера в мастера создает мастера, а опыт формируется верой. Вера в особый образец взаимодействия, или в идеологию, действительно дает то, чего очень хочется, но какой ценой и в каком страдании! Если индивидуум способный, то вера становится мощью в его руках, оружием куда более опасным, чем ружье. Для большинства из нас вера имеет большее значение, чем действительность. Понимание того, что есть, не требует веры. Наоборот, вера, идея, предубеждение являются определенной помехой для понимания. Но мы предпочитаем наши верования, наши догмы, они согревают нас, обещают, вдохновляют. Если бы мы поняли суть наших верований и почему мы цепляемся за них, одна из главных причин антагонизма исчезла бы.

Желание извлекать пользу, личную или для общества, ведет к невежеству и иллюзии, к разрушению и страданию. Это желание не только все большего и большего физического комфорта, но и власти: власти денег, знаний, отождествления. Тяга к большему – это начало конфликта и страдания. Мы пытаемся спастись от этого страдания через любою форму самообмана, через подавление, подмену и возвеличивание. Но тяга продолжается, возможно, на ином уровне. На любом уровне эта тяга есть конфликт и боль. Одно из наиболее легких спасений – это гуру, мастер. Некоторые спасаются через политическую идеологию с ее деятельностью, другие – с помощью ощущений от ритуалов и дисциплины, третьи – через мастера. Тогда способ спасения становится существенным, а страхи и упрямство стоят на страже этого способа. Тогда неважно, кто вы, важен только мастер. Вы важны только как слуга, неважно, какой, или как ученик. Чтобы стать одним из них, вы должны выполнять определенные вещи, соответствовать определенным условиям, пройти через определенные трудности. Вы охотно делаете все это, так как отождествление дарит удовольствие и силу. Именем мастера удовольствие и сила стали уважаемыми. Вы больше не одиноки, не смущены и растеряны, вы принадлежите ему, партии, идее. Вы в безопасности.

В конце концов, именно этого большинство из нас хочет быть в безопасности, быть защищенным. Быть в растерянности вместе со многими – это форма психологической безопасности, быть отождествленным с группой или с идеей, светской или духовной, значит чувствовать себя в безопасности. Именно поэтому большинство из нас примыкают к националистам, даже притом, что это увеличивает разрушение и страдание, именно поэтому организованная религия так сильно удерживает людей, даже если это вызывает разногласия и взращивает антагонизм. Тяга к личной или групповой безопасности навлекает разрушение, а безопасность в психологическом отношении порождает иллюзию. Наша жизнь – это иллюзия и страдание, с редкими минутами просветления и радости, поэтому все, что обещает нам рай, мы с удовольствием принимаем. Некоторые видят тщетность политических утопий и поэтому переключаются на религиозность, что, опять же, для того чтобы найти безопасность и надежду в мастерах, в догмах, в идеях. Поскольку вера формирует опыт, мастера становятся неизбежной действительностью. Единожды испытав удовольствие от отождествления, ум твердо убежден, и ничто не сможет его поколебать, поскольку его критерий – это опыт.

Но опыт – это не действительность. Действительность не может быть пережита. Она есть. Если переживающий думает, что он переживает действительность, то он знает только иллюзию. Все знание действительности – это иллюзия. Знание или опыт должны прекратиться, чтобы существовала действительность. Опыт не может встретиться с действительностью. Опыт формирует знание, а знание обращается к опыту. Они оба должны умолкнуть для того, чтобы настала действительность.

Искренность

Был виден небольшой участок зеленой лужайки с великолепными цветами. Она была заботливо ухожена. Поскольку солнце прилагало все усилия, чтобы сжечь лужайку и высушить цветы, было видно, что ей уделялось большое внимание. За этим восхитительным садом, в стороне от домов, начиналось синее море, искрящееся на солнце, и с белеющим вдали парусом. Из окна комнаты были видны сад, здания и вершины деревьев. Ранним утром и вечером открывался красивый вид из окна на море. В течение дня вода в нем становилась яркой и жесткой, но даже в жаркий полдень там всегда виднелся парус. Скоро солнце опустится в море, создавая ярко-огненную дорожку, и сумерек не будет. Вечерняя звезда будет парить над горизонтом и исчезнет. Узкую полоску молодой луны подхватит вечер, но и она также исчезнет в беспокойном море, и темнота воцарится над водой.