Вражда и любовь - Линдсей Джоанна - Страница 2

— Вы хотите, чтобы я призвал вас к отмщению? Я сделаю это с радостью, ведь нападавшие на вас нападают и на меня. — Джейми смело обвел взглядом все лица, глаза в глаза, и каждый безошибочно увидел его холодную и твердую решимость. — Но я не намерен возобновлять кровавую вражду без причины. Вы будете отомщены, клянусь. Но месть постигнет только виновных.

— Какие же еще нужны доказательства?

— Причина, друг! — все так же твердо повторил Джейми. — Мне нужна причина. Все вы воевали с Фергюсонами во времена моего отца. Вы знаете, что это не слишком сильный клан. Вы знаете, что мы уменьшили их количество вдвое, даже после того, как они объединились с кланом Макэфи. Дугалд Фергюсон хотел покончить с враждой. Моя собственная тетка настаивает, чтобы вражда больше не возобновлялась, и я пошел на мировую после того, как наш набег два года назад остался без ответа. Может кто-то из вас указать мне причину того, что произошло ночью?

— Причину? Нет. Но вот доказательство. — Старший сын Айена выступил вперед и бросил к ногам Джейми обрывок пледа в желто-зеленую клетку с полосами серого цвета.

В эту самую минуту подъехали человек тридцать верховых — арендаторов и их сыновей, живущих поблизости от замка Киннион; отряд собрал брат Джейми.

— Да будет так, — с угрозой проговорил Джейми, медленно втирая сапогом в землю обрывок брошенного ему под ноги, безусловно, фергюсоновского пледа. — Мы направляемся на юг, в Ангусшир. Они, разумеется, ждут нас, но не так скоро, не по горячим следам. Едем прямо сейчас, чтобы явиться туда на рассвете.

Глава 2

Джеймс Маккиннион ехал медленно. Волокнистый туман все еще стелился по мокрой от росы земле; Джейми здорово вымок, переправляясь через второй рукав реки Эск. Он устал от недосыпа и долгой езды по скверной дороге. К тому же отряду пришлось уклониться больше чем на милю в сторону от прямого пути в поисках неглубокого брода. Решение было принято, это так, но на душе у Джейми было тяжело. Он никак не мог побороть внутреннюю тревогу. Во всей этой истории что-то было не то, но он не мог понять что.

Он ехал один, в то время как весь отряд пробирался в тумане берегом реки. Джейми, его брат и Черный Гоуэн отделились от остальных, чтобы разведать, нет ли где засады. Джейми всегда поступал так, если предполагался набег, а теперь именно набег и был задуман. Он только сам выезжал в разведку — не потому, что хотел показать свою храбрость, хотя в одиночку вполне мог попасть в плен, но потому, что за благополучие своих сородичей ответственность нес он, и никто больше. Он не имел права просить кого-то сделать то, чего не сделал бы сам.

Легкий порыв ветра развеял клубящийся впереди туман и ненадолго приоткрыл лесистый склон. Туман сгустился снова, и видение исчезло. Джейми двинулся в ту сторону: приятно было поглядеть на деревья после тощих болот и поросших вереском холмов.

Никогда еще он не углублялся так далеко на восток в земли Фергюсонов. И никогда не совершал набеги на лоулендеров весной. Осень — вот время для набегов: реки широки, но мелководны, а скот нагулял жиру за летние месяцы на пастбищах, и его в самую пору гнать на базар. Джейми всегда переправлялся через реку прямо напротив Тауэр-Эска, дома Дугалда Фергюсона, но весеннее половодье не дало сегодня такой возможности. Однако задержки в пути оказались недолгими, и Джейми полагал, что от нападавших они отстали не больше чем на час, хоть нигде и не заметили их следов. Что ж, он не даст им времени отпраздновать победу. Хотя… Гнев Джейми боролся со здравым смыслом. Надо ли было немедленно, без дальнейших размышлений, отправляться на юг? Да, конечно, факты налицо — клич, клочок пледа… И убитые взывают к отмщению. И тем не менее… Действия нападавших граничили с безумием. А может ли он быть вполне уверен в разумности того, что предпринял?

Неуверенность грызла его и внушала отвращение ко всему предстоящему. Дугалд Фергюсон не мог не понимать, что Джейми со своим отрядом в состоянии уничтожить весь их клан. Маккиннионы справились бы с этим и в одиночку, а ведь они имели союзниками еще два сильных северных клана благодаря замужеству двух сестер Джейми.

Более пятисот воинов поднялись бы в случае необходимости. Старый Дугалд, конечно, знал об этом. Еще три года назад ему стало известно о первом союзе, а о втором — уже после смерти отца Джейми, когда в качестве нового лэрда клана Маккиннионов Джейми совершил первый — и последний! набег на Фергюсонов. Дугалд не отплатил за этот набег, хоть он и стоил ему двадцати голов крупного скота, семерых лошадей и около сотни овец. Старик понял, что не в силах тягаться с Маккиннионами, но и Джейми тоже кое-что понял.

Никакой чести не было в продолжении долголетней вражды, и Джейми принял совет тети Лидии не задирать больше Фергюсонов. Ей это доставило радость, а Джейми нравилось радовать тетушку. Она настаивала еще и на том, чтобы Джейми женился на одной из четырех дочерей Дугалда, — тогда с междоусобицей было бы покончено навсегда, но Джейми не хотел заходить столь далеко. К тому же его первый брак закончился так трагически… Нет, с него довольно.

Джейми сдвинул брови при мысли о том, как воспримет тетка известие об этом походе и о его разрушительных последствиях. Вполне возможно, что она снова утратит связь с реальной действительностью — и уже навсегда.

Лидия Маккиннион находилась не вполне в своем уме с тех самых пор, как сорок семь лет назад оказалась свидетельницей первопричины вражды между Маккиннионами и Фергюсонами, но никогда не рассказывала о том, что видела, не говорила, почему Найел Фергюсон, отец Дугалда, убил деда и бабку Джейми, положив тем самым начало кровавой междоусобице, тянувшейся десять лет и унесшей чуть не половину мужчин в обоих кланах, прежде чем перейти в менее ужасные по своим последствиям периодические набеги с угоном скота, привычные длят горцев, как собственное дыхание.

Возможно, Найел Фергюсон был безумен. Возможно, безумие наследственный недуг их семьи и Дугалд тоже сумасшедший. Вполне вероятно. А людей, лишенных разума, должно прощать и терпеть. В конце концов, и тетка Джейми малость не в себе.

Спокойствие снизошло на Джейми: нельзя же наказывать весь клан за поступки безумца. Ужасная тяжесть происшедшего, давившая Джейми на сердце, отпустила. Он, разумеется, отомстит, но не станет убивать всех подряд.

Туман начал рассеиваться, когда Джейми въехал в поросшую лесом долину. Он увидел, что проедет через нее за несколько минут — деревья тянулись ярдов сто, не более. Джейми находился примерно в полумиле от своих людей, но пока не видел ни одной фермы и начинал подумывать, в самом ли деле он уже на земле Фергюсонов, не сбился ли весь отряд с дороги, продвинувшись чересчур далеко по берегу реки в поисках брода.

Внезапно Джейми услышал какой-то звук, в мгновение ока соскользнул с седла и кинулся было в укрытие. Однако прислушавшись снова, понял, что до него донесся всего лишь смех… женский смех.

Оставив лошадь, он бесшумно двинулся, раздвигая папоротник и обходя деревья, по направлению к тому месту, где кто-то смеялся. В этот ранний час небо все еще было серовато-розовым, а туман еще льнул к земле.

Увидев ее, Джейми едва поверил собственным глазам. Молодая девушка стояла в небольшой заводи по пояс в воде, туман обвивался вокруг ее головы. Она была похожа на фею, на русалку — существо фантастическое и вместе с тем вполне земное.

Девушка снова засмеялась, плеснув водой на обнаженные груди. Ее смех завораживал Джейми. Очарованный девушкой, он буквально врос в землю, наблюдая за се игрой. Девушка шалила и сама радовалась своим шалостям.

А ведь вода в это холодное утро, должно быть, ледяная. Однако девушка словно не замечала холода. Джейми тоже перестал что-либо замечать, завороженный увиденным.

Она была ни на кого не похожа, она была прекрасна, это несомненно. На мгновение чудесное создание повернулось к нему лицом, и Джейми разглядел почти все пре-дести. Отливающая жемчугом кожа казалась особенно белой по сравнению с блестящими рыжими волосами. Сияющие и длинные, волосы эти отливали красным. Длинные пряди лежали на груди, концы их как бы плыли по воде. А груди — такие дразнящие, округлые, высокие и гордые в своей юной славе; соски заострились от холодной воды. Талия тоненькая, плечи узкие, а упругий живот то погружался в воду, то поднимался над ее поверхностью, и когда девушка поворачивалась, обнажался нежный изгиб бедра. Черты лица, несомненно, были изящны, Джейми только никак не мог определить цвет ее глаз — слишком далеко находился. В зеркальном отражении воды они казались ясно-голубыми и ярко светящимися. Быть может, это всего лишь игра воображения? Джейми захотелось подойти поближе и взглянуть.