Ловчий желаний - Вольнов Сергей - Страница 4

– Её звали Роза Петровна, – перебил хозяин. – Память у тебя продырявилась совсем. При твоей нервной работе неудивите…

– Не-е, это ты башкой стукнутый многажды, – ввернул редко употребляемое словечко Ник. – Звали её Наталья Ивановна Локтева. Розочка нашей постоянной была, а эта заменяла её зимой, в старшей группе. Она ещё тебе чуть на голову не наступила потом, когда ты подкрался сзади на карачках, чтоб под платье зыркнуть.

– А-а… точно, слушай! Я и забыл… А трусики у неё красного цвета!

– Во, теперь вспомнил.

– Памятливые мы с тобой…

– Ну, это профессиональное. Наши профессии реально маразма не предполагают.

– Только я в итоге пульку в глаз получу, а ты Пулькину премию.

– Ха, тебя скорее лучевиком на половинки развалят, это сейчас модно в охоте на политиков, а разрывную пульку и я могу запросто схлопотать. И в спину, и в упор.

– А не фиг лазить куда ни попадя, по всяким дырам и помойкам. Больше негде свои грязные ролики снимать?

– Ради хорошего ракурса я в очко сортирное залезу, ты же знаешь…

– И маму родную продадите, журналюги. Я вот давеча зырил в одной архивной базе ролик. Там пернатый жлоб, стервятник, кажись, заклевал мелкую девчонку, реально, вусмерть… Не монтажный спецэффект. Снимала же в реале какая-то… хе, творческая личность, чтоб ей икнулось тыщу раз! А другой коллега твой собственную мать запечатлел в процессе надевания петли и самоподвешивания к стальному крюку. Особенно выразительным получилось судорожное дрыганье ног крупным планом… Папарацци долбаный! И гнилой штатовский суд его оправдал! Дескать, имел право не препятствовать волеизъявлению.

– Ну, за такую муть Пулитцерку не оторвёшь. Это для конченых маньяков, а у них влияния на процесс отбора номинантов маловато… Пока ещё, во всяком случае.

– Один хрен разница. Слава одинаковая.

– Деньги вроде тоже у всех одинаковые. Разнится только их количество… Ладно, Бедлаша. Пиво у тебя, как всегда, замечательное, твоё ведь. Но я к тебе не америкосовский лучший репортаж года обсуждать припёрся по снегу полуметровому. Сделай мне переход в Чёрный Край.

– К… к-куда?! – Бедлам аж поперхнулся пивом и дёрнул рукой. Баночка улетела куда-то в направлении дальнего угла качзала и возмущённо зазвенела там. – Чё морозишь, ё-моё?!

– Ты не ослышался. Точнее, непосредственно в Чёрную Украину, с юга или востока. Знаю, ты можешь. Я понимаю, что граница с Предзоньем наглухо закрыта с нашей стороны, но уверен, ты знаешь способы. За десяток лет, прошедших с момента возведения периметра, активисты твоей партии наверняка там прокрадывались не раз и не два и не три…

– Да не хочу даже слушать этот бре…

– Погоди, дай же договорю! – Ник повысил голос, он понимал, что совершенно необходимо играть ва-банк и выкладывать всё начистоту о своей заветной мечте нового образца, иначе Бедлам просто пошлёт его и будет совершенно прав. – Я хочу сделать репортаж. Пока из Зоны и её округи пролезала всякая мутотень, пускай даже запредельная дофигища, это было не так интересно, привыкли к мутированным сюрпризам. Но я проанализировал кой-какие свои наблюдения, сопоставил факты…

– Какие, на хрен, факты, стрингер долбаный?! Откудова ты мож…

– Бедлам, дай мне сказать! Я уверен, слышишь, уверен, что назрело нечто… э-э-э… совсем уж мутное! Я бы сказал, новая амба к нам подкрадывается со спины, и никакой забор, хоть до неба, уже не спасёт. Буду очень рад ошибиться. Тебя с собой не зову, твой долг – печься об электорате денно и нощно здесь. А мне – прямая дорога в потустороннюю территорию. Вернусь живой, точно… Пулькину премию отхвачу, хотя на кой чёрт мне эта американская медалька сдалась! Если к тому времени будет кому её присуждать и вручать мне… Если к тому времени мир этот ещё останется нашим. Понимаешь, Бедлам? Далеко не бесспорный факт, что останется.

…И лишь когда совсем затих рокочущий звучок двигателей патрульных бронеджипов и бээмпэшек, Луч позволил себе окончательно поверить в то, что выжил. И на этот раз в очередном гнезде барабана судьбы вновь не оказалось последнего патрона. Шутка не зря говорила, что за ним присматривает какая-то звезда с неба. Хранит и ведёт. Знала бы наставница и подруга незабвенная, и сама не чуждая роли ангела-хранительницы, куда затащила его звездочка путеводная!

Точнее, куда ведёт и ведёт, тянет и манит, тащит и не отпускает. С той самой минуты, как у него благодаря встрече с нею, легендарной старожилкой по прозвищу Шутка, появилась чёткая цель. С той минуты, когда он вместе с новой напарницей отправился в поход по Зоне и окрестностям за хабаром, ценнее которого нет и быть не может. Но этого Шутке не узнать, не похвалить любимого ученика за сообразительность, прилежность и старание. Сожрала Зона неуловимую сталкершу, без всяких шуток отняла её у Луча.

Причём он так и не врубился, что именно произошло, и от этого больнее ему стократно. Её не убил враг, не втянуло какой-нибудь из зонных пакостей, не поразило контролем какой-нибудь сущности, и от голода, жажды, усталости она не сваливалась. И ровный участок почвы, на котором она стояла, не испарился, вместо себя явив озерцо воды, раскалённый гейзер или глубокий овраг, например, как это бывает в Предзонье.

Просто вот она была, а вот её уже нет. Шутка просто исчезла. Ушла сама, кто-то или что-то её утащило – Луч так и не узнал. Просто однажды он проснулся, а её больше нет. Как же он по ней скучает, знал бы кто… Хотя кому оно надо, знать такое. У каждого и у каждой – своей тоски накопилось, девать некуда. Понятное дело, речь о тех, кто ещё человеки!

На звезду надейся, но и сам не плошай. Сталкер не торчал столбом на месте, прислушиваясь к удаляющемуся звуку моторов. Он энергично, крейсерским шагом, начал утекать в западном направлении, как только за углом исчезла корма замыкающего патрульного кара.

Там, прямёхонько по курсу, – Зона.

И там уж точно выражение «смерть на каждом шагу поджидает» переносного смысла не имеет. Чтобы не потерять шанс ещё один, следующий шаг сделать, чтобы выжить, надо не в переносном, а в буквальном смысле пропитаться ЕЁ правилами поведения.

К армейского образца ременной суме с подарками патрульных он даже не притронулся. Взять хоть что-нибудь у этих чернокомбезных означало обречь себя на участь простофиль, соблазнившихся дарами коварных данайцев. Патрульные и отраву в жратву сунуть могут, и бомбочку с включённым таймером подложить в виде банки тушёнки. Хочешь жить – умей не поддаваться соблазнам… Только вот жалко лекарств. Целительных артефактов на всех не хватит, и фармация очень бы пригодилась, при желании всегда найдётся кому помочь, но – любое лекарство может стать ядом. Конкретно эти, дареные, – в смысле буквальном.

Уж кто-кто, а Луч прекрасно знаком с подобными натурами, которых полным-полно что по эту, что по ту сторону периметра. Не первоходок сопливый… давным-давно НЕ. Уже и забыл, поди, точную дату, когда в «скобочный» мир занырнул впервые. А что её помнить, здесь от этого никакой пользы! Помнить надо то, что выжить помогает. Чтобы не ходить по неверным тропкам. Уцелеть в Зоне может лишь тот, кто способен играть по её правилам, улавливать её промахи и даже иногда слышать подсказки. И если туза в рукаве прячет, то о-очень глубоко. Чтобы не выпал раньше времени, а то нечем будет ответить в момент истины, выстраданный и долгожданный.

Но всё-таки почему эта майорша на удивление ласково с ним обошлась? Не иначе, у неё сегодня день рождения. А он ей подарок преподнёс, целую банду проказников…

Заветную кока-кольную бутылочку с жидкой, коричнево отсвечивающей субстанцией, предположительно являющейся Эликсиром Таланта, о котором обитатели Зоны, способные общаться друг с дружкой, у костров на привалах шептались с благоговейным придыханием и жгучей завистью, он успел снять с тела Шеста. Уже после того, как сжёг временному напарнику голову остатком заряда, последними эргами, буквально с «донышка» энергопакета своего лучемёта.