Земля вечерних звёзд - Минич Людмила - Страница 19

– Я же сказал тебе, поступай как знаешь, – ободряюще кивнул ему Правитель Адья Тэрэк, – я знаю твои способности и верю: ты найдешь правильный путь. Только, что бы ни случилось, старайся оставлять как можно меньше следов… чтобы не переполошить всех вельдов в их землях. Ведь нам даже приблизительно неизвестна их численность. Мой человек побывал лишь в одном поселке, но даже там около тысячи вельдов.

И он резко встал, показывая, что беседа закончена.

– Меня ждут дела. Этот свиток, – и он протянул его Таю, – я отдаю тебе. Это знак большого доверия. Если его увидит еще кто-нибудь…

Глаза его потемнели. Тай сначала прижал свиток к груди, но тут же спрятал его под свое широкое придворное одеяние.

– Я знаю, что мне не надо рассказывать тебе о последствиях. Изучишь его подробно. Завтра он должен быть у меня в этот же час. Я пришлю за тобой кого-нибудь. – Он уже сделал несколько шагов к дверям, и Тай подался за ним, но Хаадид опять остановился. – Если кто-нибудь из твоего рода будет интересоваться разговором со мной или приготовлениями к походу, а уж этого скрыть никак невозможно, то скажешь, что отправляешься договариваться с квирайя. Знаю, знаю, – добродушно заметил он в ответ на смятение в глазах молодого Кальги, – они будут смеяться над тобой. Гиблая затея. Но не смей даже и намекать на то, что на самом деле у тебя куда большая задача, тайное поручение!

Тай молча поклонился. Предупреждение весьма кстати. Все-таки Хаадид был хорошо осведомлен не только о его способностях, но и о его недостатках.

Король дернул за шнур около двери, и очень быстро в дверях возник знакомый ахад охраны. Тай удалился. Хаадид же вернулся обратно и снова раскинулся в кресле, отдыхая после трудного разговора. В таком положении и застала его Гайят.

– Я сказала им, что ты меня ждешь, отец, – проговорила она с прелестной улыбкой.

Хаадид посмотрел на нее, но его лицо было столь непроницаемо, что Гайят забеспокоилась.

– Что-то случилось, отец? – тревожно спросила она.

– Пока нет, – проворчал Правитель Адья Тэрэк, – потому-то мы и славим Кайятрэ.

– Что же ты так мрачен? – незаметно вздохнув с облегчением, она обежала кресло, наклонилась и прижалась сзади щекой к щеке отца.

В ответ Хаадид потрепал ее рукой по свободной щечке.

– Я устал, Гайят. Трудный выдался день. Что бы там ни говорили охотники до чужих прав… не просто править Адья Тэрэк. Совсем не просто.

– Так что же Кальги? – вкрадчиво спросила она, приподнявшись немного, но все еще нависая над головой отца.

Хаадид усмехнулся.

– Нерасторопности он не проявит, это уж точно. Не так уж он несообразителен, как тебе кажется…

– Я не об этом спрашиваю. Ну, не делай вид, будто ты не понимаешь меня. Неужели я зря старалась? А мне-то показалось, что он будет ползти к цели до последнего вздоха…

– Не зря, конечно, не зря, дочка, – Хаадид уже улыбался в открытую. – Видела бы ты его лицо! Сам не свой от счастья.

– И что? – настойчиво продолжала вытягивать она.

– И что? Можешь быть уверена, уж он-то будет ползти к цели до последнего вздоха.

Отец и дочь переглянулись, и довольные улыбки осветили их лица.

Тай летел в свой дворец в Чатубе, как на крыльях, и его конь, словно чувствуя радость хозяина, нетерпеливо рвался вперед всю дорогу. Хорошо, что отца сейчас нет в столице. Тай успеет собраться в короткий срок, чтобы избежать вопросов, а никто другой, кроме отца, и не посмеет допытываться. Весь вечер он провел над бесценным свитком, стремясь запомнить каждую букву, каждое слово запечатлеть в своей памяти.

Вопреки его ожиданиям вернувшийся воин рассказал немного. То, что ему удалось найти дорогу домой, считал он своей огромной удачей, потому что из тех, кто вышел с ним в поход, больше не вернулся никто. Зато очень много ценного он рассказал о лесных людях. Они населяют, видимо, часть заросших лесом земель на западной границе Великих Лесов. Очень маленького роста, как дети. Одеты в шкуры. Очень злобные. Из лесу, похоже, не выходят, но на тех, кто попадается им, устраивают настоящую охоту. Пользуются стрелами, очень легкими, такие поражают только мягкие части, оставляя неглубокие раны или царапины. Поначалу их никто не принял всерьез. Но когда через некоторое время первый человек упал и его грудь содрогалась, не способная дышать, потому что тело было пропитано ядом (вот откуда тот резкий запах, который они учуяли), то люди встревожились не на шутку. Их, воинов, уже проявивших себя на поле брани, вот так из-за деревьев перестреляют какие-то дикие лесные карлики! Они пытались сопротивляться, но в лесу у них не было никакого преимущества. Лесные люди, как их назвали разведчики, исчезали и появлялись, когда хотели, ловко лазали по деревьям, будто животные. И главное, они умело ставили ловушки, рыли ямы на звериных тропах. И некоторые воины из отряда в них попались. После этого помочь им не было возможности, и отряд постарался просто поскорее унести оттуда ноги.

Они думали, кошмар закончился. Оказалось, он только начинался. Они двигались звериными тропами, придерживаясь восточного направления, но проходило время, и ориентироваться становилось все сложнее и сложнее. Верхушки вековых деревьев сплошным пологом закрыли солнце. Некоторые, кто был половчее, сначала лазили вверх по стволам, помогая себе ножами, будто когтями, но деревья делались все выше, а кроны плотнее. Держать направление было все труднее. Выручали редкие прогалины. А потом началась и вовсе чащоба. Порой завалы из веток и трухлявых деревьев оказывались совсем непроходимыми, и надо было возвращаться, обходя неудобные места, теряя завоевания нескольких предыдущих дней.

С чем не было трудностей, так это с водой и едой. Дичь здесь водилась в изобилии, и совсем непуганая, так что они редко когда оставались без добычи. Ручейков и речушек тоже попадалось множество, плохо только, что берега у речушек часто были неудобные, топкие. И воду видно, и не доберешься. Приходилось время тратить, чтобы найти доступ к воде. Но не всюду она хорошая, иногда прохладная и свежая, иногда тухлая на вкус. Такую они старались не пить – одного раза хватило, когда они всем отрядом провалялись на берегу несколько дней в какой-то непонятной горячке. Вообще здесь осторожнее надо. Ягоды, грибы и плоды, которых не знаешь, лучше не трогать. Конечно, на одном мясе выть хочется, но несколько таких любителей разнообразить себе пищу они там же и похоронили.

Иногда они выходили на возвышающиеся над общим пологом леса места или на поляны и с ужасом понимали, что последние несколько дней шли в другую сторону. Они совсем заблудились, но каждый раз упорно поворачивали на восток. Сначала они не ставили меток, обозначая свой путь, боялись, что их найдут лесные люди, потом стали метить деревья специальными знаками. А потом снова перестали, когда начали кругами по лесу ходить. Что это за дорога, что за карта, если она сама блуждает, как они? Несколько раз встречали очень крупных зверей, неизвестных. Прежде чем удавалось их прогнать или одолеть, они забирали свои жертвы. Отряд редел и редел.

А потом начались топи, населенные дикой мошкарой и ужасными растениями. Они больно кололи открытые части тела, и эти места не заживали, там появлялись язвы, гноились, то и дело открывались. Но топи оказались страшнее всего. Тай читал внимательно и понял: о местных топях разведчик говорил с ужасом. Когда же воины дошли до холмистой местности, в которой леса поредели и стали гостеприимнее, их осталось только трое. Какое-то время они проблуждали в тех местах совсем обессиленные и вышли наконец к странным «садам». На небольших пространствах, видимо, расчищенных от леса, стояли деревья одного вида с плодами, да не с дикими, как в лесу, а гораздо больше, вкуснее. Видно было, что тут человек руку свою приложил. Они объедались этими ароматными и вкусными плодами с дикой жадностью, пока их не нашли местные люди. Дикари.

О дикарях он говорил немного. Почти все это Тай уже слышал от Правителя Адья Тэрэк. Охотники, хорошие, впрочем. Возделывают какие-то плоды, корнеплоды, зерновые травы. Пекут лепешки, приятные на вкус, но совсем чужие для народа адья. Почти все время, а пребывали они в этом поселке недолго, их лечили. Но, как и полагалось разведчикам, они совали свой нос во все дыры, предчувствуя щедрую королевскую награду и в то же время страшась обратного путешествия.