100 великих диктаторов - Мусский Игорь Анатольевич - Страница 129

Египетская кампания Наполеона не имела серьезного военно-политического успеха.

Некоторые историки называют ее в военном отношении провальной. Истинным успехом оказалась эта экспедиция в научном отношении. Она положила начало новой научной дисциплине — египтологии. Много полезного дала она и для развития Египта. Но не этого искал там молодой генерал.

Тем не менее его возвращение в Париж стало настоящим триумфом. Население, напуганное угрожающим положением Франции, видело в нем единственного спасителя и встречало его ликованием. Было очевидно для всех, что только Наполеон, чья популярность столь велика, а влияние на армию, известную своими якобинскими настроениями, столь сильно, может склонить войска пойти против парламента. Перед генералом стояла цель привести к власти умеренных, защитить революционные завоевания, содействовать установлению мира и обеспечить себе в новом правительстве влиятельное положение. На встрече Бонапарта с Сьейесом и Талейраном, который, не привлекая к себе особого внимания, держал в своих руках нити заговора, была определена программа действий. Путч был назначен на 18 Брюмера (9 ноября 1799 года). Местом действия избрали монастырь Сен-Клу, тогда располагавшийся за городской чертой. Люсьен Бонапарт перевел туда заседания Пятисот, якобы ввиду угрозы беспорядков в Париже. Большинство в Сенате и обеих палатах парламента было обеспечено заранее.

Однако требовалось соблюсти видимость законности. Обе палаты должны были «добровольно» принять поправки к Конституции, а войскам Бонапарта предстояло лишь «поддержать» парламент..

Несмотря на четкую подготовку, путч в какой-то момент был на волосок от провала. Депутаты без особых возражений позволили перенести свои заседания в Сен-Клу.

Однако когда 19 Брюмера встал вопрос о внесении изменений в Конституцию, это вызвало протест. Ораторы громогласно обвиняли Бонапарта в измене, угрожали объявить его вне закона. Положение спас Люсьен. Он ввел свои войска в зал, который сразу же обезлюдел. Сам Наполеон представлял собою в собрании жалкое зрелище. Он отнюдь не был оратором, а с тех пор возненавидел парламентские дебаты. Его стихией было действие, а не разговоры.

И после переворота он действовал очень решительно, желая обеспечить себе при дележе власти львиную долю — если уж не мог забрать ее всю. Он тоже старался всеми путями соблюсти видимость законности. Сьейес, Роже-Дюко и он добились того, что совет старейшин назначил их консулами. Попытка Сьейеса, используя новую конституцию, присвоить Бонапарту титул «почетного избирателя» и сделать из него лишенный власти символ натолкнулась на решительное сопротивление последнего. И вопреки замыслам бывшего Директора в течение недели была подготовлена совершенно иная конституция, составленная в соответствии с принципом Бонапарта «Конституции должны быть короткими и неясными».

Отныне во главе государства стояли три консула: Первый консул — а это был Бонапарт — получал фактически диктаторские полномочия. Как и оба соконсула, он избирался Сенатом на десять лет. Оба соконсула выполнялилишь совещательную функцию. Только объявление войны и мира было компетенцией не Первого консула, а законодательного органа. Зато право законотворчества являлось прерогативой Первого консула. И только он мог назначать министров, генералов и т. д. Правда, Первый консул подлежал переизбранию.

Конституция давала псевдодемократическое оправдание фактической диктатуре Бонапарта. Он был настолько уверен в своих позициях, что в январе 1800 года вынес конституцию на всенародное обсуждение. Его предположения подтвердились с впечатляющим результатом — три миллиона «за» и лишь 1562 голоса «против». В прокламации, выпущенной 15 декабря 1799 года, Бонапарт без обиняков говорит, что «революция вернулась к своим исходным принципам Она завершилась».

Власть Первого консула была отнюдь не бесспорна. Против него выступали правые и левые, монархисты и якобинцы. Наполеон очень быстро понял свое положение и так определил его: «Первый консул не равен королю милостью Божией, получившему свое государство в наследственное владение. Ему необходимы впечатляющие события — ему необходима война».

Первый консул отчетливо осознавал, что его дальнейший успех зависит от победного завершения войны. Окончательно вопрос решился в пользу Франции лишь 3 декабря 1800 года в Германии в результате победы Моро над австрийской и баварской армиями. Наполеон никогда не смог простить Моро этой победы. Только он, Бонапарт, должен быть единственным победителем и вестником мира 9 февраля 1801 года.

Люневильский мир положил конец войне с Австрией, 6 марта к нему присоединилась вся империя. Через год после Люневиля Бонапарт переименовал Цизальпийскую республику в Итальянскую и назначил себя ее президентом.

Стремление к внешнеполитическому объединению в том же году приняло новые масштабы после заключения 8 октября 1801 года мира с Россией. Наполеону при виртуозной поддержке Талейрана удалось сформировать лигу нейтральных государств под эгидой России; в нее вошли также Швеция, Дания и Пруссия. Тем самым он сохранял возможность оказывать давление на Англию, поскольку ее торговля с Германией и странами Балтии оказывалась под угрозой. Когда же в феврале 1801 года вынужден был оставить пост премьер-министра Вильям Питт-младший, самый упорный противник французской политики гегемонии, наметилась возможность заключения мира и с Англией. 23 марта 1802 года был подписан Амьенский мир. Остров Мальта возвращался ордену, Англия обещала вернуть почти все завоеванные колонии Франции, Египет вновь попадал под власть султана, Минорка отходила к Испании. Но этот мир был компромиссом, не решавшим основных проблем. Ничего не говорилось об экономических связях, Англия не признала ни новой границы по Рейну, ни вассальных республик Франции. Все же это был мир, впервые за последние десять лет установившийся в Европе, и условия его французы диктовали на правах победителей. Наполеон приписывал эту заслугу себе одному.

Первому консулу удалось установить мир и внутри Франции. Еще в декабре 1799 года он предпринял первые меры по усмирению «уличных беспорядков» и «анархии». Тогда имелись в виду роялистские и католические мятежи в Вандее и Бретани. Умело сочетая жесткие меры с политикой уступок (духовные лица теперь не были обязаны приносить присягу Конституции, достаточно было заявления, что они ее чтут), он постепенно навел порядок и в этих областях. Осенью 1800 года по приказанию Наполеона из списков эмигрантов было вычеркнуто 52 000 имен. После этого многие священники и дворяне вернулись во Францию и даже получили назад свое имущество, если оно еще не было продано.

Эти меры вызвали протест со стороны старых якобинцев. Бонапарту приходилось защищаться не только от них, но и от роялистских заговорщиков. 24 декабря 1800 года он едва не стал жертвой «адской машины»: от взрыва погибло 26 человек. Хотя ясно было, что это дело рук роялистов, вину за покушение взвалили на якобинцев. Наполеон велел казнить некоторых наиболее влиятельных своих противников. Еще 130 человек были без суда и следствия высланы на Сейшельские острова.

Наиболее значительным, если не решающим вкладом в нормализацию обстановки внутри страны стало примирение с католической церковью. После Маренго начались переговоры с папой Пием VII, а 15 июля 1801 года был заключен Конкордат. Первый консул получил право назначать епископов. Папа лишь утверждал их в этом духовном звании. Для вступления в должность священники и епископы приносили присягу Конституции. Церковные собрания также должны были проводиться по согласованию с властями. Таким образом Наполеон ставил церковь на службу своему государству.

В 1802 году Первый консул мог с полным правом заявить о себе, что он принес Франции внутренний и внешний мир. Безработица и дороговизна как социальные проблемы отошли в прошлое, и эти проблемы Наполеону удалось к концу 1802 году решить мерами исключительно экономического характера. Парламентскую оппозицию он нейтрализовал с помощью проведенного Сенатом расширения состава этого органа.