По направлению к нулю - Кристи Агата - Страница 14

Реакция двух женщин была практически одновременной. Кей сказала:

– О, чудесно, дай мне посмотреть его. – А Одри, поглощенная своими мыслями, не поворачивая головы, почти машинально протянула руку.

Невиль остановился посередине между двумя дамами, не зная, как ему поступить. На лице его отразилось легкое замешательство. Он хотел что-то сказать, но Кей опередила его.

– Невиль, я хочу посмотреть журнал! – воскликнула она с истерической ноткой в голосе. – Дай мне! Дай же, Невиль.

Одри Стрендж, вздрогнув, повернула голову в ее сторону.

– О, извини, – тихо проговорила она с едва заметным смущением. – Я думала, ты обращаешься ко мне, Невиль.

Томас Ройд заметил, что шея Невиля Стренджа приобрела кирпично-красный оттенок. Сделав три быстрых шага в сторону Одри, он протянул ей журнал. Ее смущение заметно возросло, и она нерешительно сказала:

– О нет…

Внезапно оттолкнувшись, Кей отъехала от балюстрады вместе со стулом и, резко поднявшись, стремительно направилась к дому. Ройд не успел отойти в сторону, и она слепо столкнулась с ним в дверях гостиной.

От неожиданности она отступила назад и удивленно посмотрела на него. Томас пробормотал извинения, он понял, почему она не увидела его, – ее глаза блестели от слез… гневных слез, как ему показалось.

– Привет, – сказала она. – Вы кто? А-а… Наверное, вы малайский гость!

– Да-да, – сказал Томас. – Я ваш малайский гость.

– Боже, как бы мне хотелось оказаться сейчас в Малайе! – воскликнула Кей. – Где угодно, только не здесь! Как же я ненавижу этот противный, мерзкий дом! Я ненавижу всех его обитателей!

Эмоциональные сцены всегда вызывали у Томаса чувство неловкости. Он настороженно приглядывался к Кей и нервно выдавил свое обычное:

– М-да… Гм…

– Им следует быть поосторожнее, – продолжала Кей, – иначе я могу убить кого-нибудь! Или Невиля, или эту кисломолочную мадам!

Она проскользнула мимо него в гостиную и вышла в холл, сильно хлопнув дверью.

Томас Ройд неподвижно стоял на месте, размышляя, как ему поступить, но был рад, что юная миссис Стрендж удалилась. Он стоял и смотрел на дверь, которой она хлопнула с такой яростью. В этой новоявленной миссис явно было что-то от тигрицы.

Невиль Стрендж остановился в проеме балконной двери, загородив собой свет. Дыхание его было слегка учащенным.

– О-о!.. Ройд, приветствую тебя. Не знал, что ты уже приехал. Скажи, ты не видел мою жену?

– Она прошла здесь минуту назад, – ответил Томас. Невиль, в свою очередь, проследовал через гостиную и скрылся за дверью. Вид у него был определенно рассерженный.

Томас Ройд медленно вышел на балкон. Походка его была легкой. Ему оставалось сделать несколько шагов, когда Одри повернула голову.

Он увидел, как удивленно распахнулись ее глаза, как дрогнули и раскрылись губы. Она соскользнула с перил и шагнула ему навстречу, протягивая руки.

– О Томас! – сказала она. – Милый Томас! Как я рада, что ты приехал!

Мери Олдин появилась возле балконной двери как раз в тот момент, когда маленькие белые руки Одри исчезли в загорелых руках Томаса и он склонился перед ней в приветственном полупоклоне. Заметив на балконе эту парочку, Мери остановилась, немного понаблюдала за ними. Затем она тихо развернулась и ушла обратно в дом.

2

Поднявшись на второй этаж, Невиль нашел Кей в ее спальне. Единственная большая спальня в этом доме с широкой двухспальной кроватью принадлежала леди Трессильян. Заезжавшим в гости супружеским парам обычно предоставлялись две смежные спальни с маленькой общей ванной комнатой. Такие небольшие изолированные апартаменты находились в западном крыле дома.

Невиль Стрендж не стал задерживаться в своей комнате, а прошел прямо к жене. Кей лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку. Подняв заплаканное лицо, она гневно выкрикнула:

– Явился все-таки? Какое счастье! Решил проявить внимание.

– Из-за чего, собственно, весь этот шум, Кей? По-моему, ты совсем помешалась.

Голос у Невиля был тихий и спокойный, но крылья его носа напряженно расширились, выдавая сильное внутреннее раздражение.

– Почему ты отдал журнал ей, а не мне?

– О господи, Кей, ты ведешь себя как ребенок. Устроить скандал из-за несчастного маленького еженедельника.

– Да, потому что ты отдал его ей, а не мне, – упрямо повторила Кей.

– Ну и что особенного? Неужели это так важно?

– Да, очень важно.

– Я не понимаю, что с тобой случилось. Мы ведь не у себя дома, и ты не должна закатывать истерики по любому поводу. Неужели ты не знаешь, как надо вести себя в обществе?

– Почему ты отдал его Одри?

– Потому, что она хотела его посмотреть.

– Так же как и я, а я, между прочим, твоя жена.

– Вот именно. Элементарная вежливость побудила меня отдать этот журнал старшей женщине, с которой я не связан супружескими узами.

– Она намеренно обидела меня. Она хотела показать свое превосходство, и ей это с твоей помощью удалось.

– Ты говоришь как глупый, ревнивый ребенок. Ради бога, постарайся сдерживать свои эмоции и вести себя на людях прилично!

– Кажется, ты хочешь поставить ее мне в пример?

– Уж во всяком случае, – холодно сказал Невиль, – Одри умеет вести себя. И никогда не выставляет напоказ свое дурное настроение.

– Она настраивает тебя против меня! Она ненавидит меня и стремится отомстить.

– Послушай, Кей, может, ты прекратишь разыгрывать мелодраму? Не будь идиоткой! Я по горло сыт твоими выходками.

– Тогда давай уедем отсюда! Уедем завтра же! Я ненавижу это место!

– Но мы прожили здесь только четыре дня.

– Более чем достаточно! О Невиль, давай уедем, прошу тебя.

– Послушай хорошенько, дорогая, что я скажу тебе. Больше я не буду возвращаться к этому разговору. Мы приехали в Галлс-Пойнт на две недели, и я не намерен уехать отсюда ни на день раньше.

– Ах так? – сказала Кей. – Тогда ты сильно пожалеешь об этом. И ты, и твоя драгоценная Одри, которой ты так восхищаешься!

– При чем тут восхищение? Я просто считаю, что Одри исключительно приятный и доброжелательный человек, с которым я обошелся по-свински. А она была настолько великодушна, что простила мне все грехи.

– Вот тут ты как раз ошибаешься, – сказала Кей, поднимаясь с кровати. Ее ярость уже утихла. Она говорила спокойно, почти хладнокровно. – Одри не простила тебя, Невиль. Пару раз я видела, как она смотрит на тебя… Взгляд был отнюдь не доброжелательным, хотя, конечно, я не знаю, что у нее на уме… По ее лицу никогда не скажешь, о чем она думает.

– Мне очень жаль, – сказал Невиль, – что такие люди встречаются довольно редко.

– Это камешек в мой огород? – В ее голосе опять послышались угрожающие нотки.

– Ну ведь ты не слишком сдержанна в проявлении своих чувств! Все твои капризы или вздорные мысли, приходящие тебе в голову, тут же выплескиваются наружу. Ты ведешь себя просто глупо и ставишь меня в неловкое положение!

– Отлично! Ты еще не закончил свои нравоучения? – ледяным тоном спросила она.

– Мне очень жаль, – спокойно и холодно сказал он, – если ты думаешь, что я несправедлив к тебе. Но все, что сказал, – чистая правда. Самообладания у тебя не больше, чем у ребенка.

– А ты никогда не выходишь из себя, не так ли? Всегда такой сдержанный и благовоспитанный – истинный джентльмен! Похоже, у тебя вообще нет никаких чувств. Ты просто рыба, хладнокровная, скользкая рыба! Ты не способен даже разозлиться по-настоящему! Почему ты не наорал на меня, не отругал и не послал меня к дьяволу?

Невиль вздохнул. Его плечи устало поникли.

– О боже! – сказал он и, развернувшись, вышел из комнаты.