Мистер Паркер Пайн – мастер счастья - Кристи Агата - Страница 33

Дельфийский оракул

В сущности, миссис Уиллард Дж. Питерс вовсе не привлекала Греция, а Дельфы и того меньше.

По-настоящему она любила только Париж, Лондон и Лазурный Берег. Конечно, ей нравилась жизнь в отеле, но при условии, что в номере лежит на полу чистошерстяной ковер, стоит роскошная кровать и всюду изобилие электрических ламп, вволю горячей и холодной воды, телефон, чтобы заказывать чай, обед, коктейль или минеральную воду и звонить приятельницам.

Увы, отель в Дельфах ничего этого не имел. Прекрасный вид из окна, чистая постель, выбеленные известью стены комнаты. Из мебели – стул, туалетный столик, комод. Ванну нужно заказывать заранее, и горячей воды всегда не хватало.

Миссис Питерс считала, что по возвращении будет приятно рассказывать о пребывании в Дельфах, а потому искренне пыталась заинтересоваться античной Грецией, но это оказалось так трудно! Статуи некомплектны: одна без головы, другая – без руки или ноги… И куда больше ей нравился красивый мраморный ангел с крыльями, которого она водрузила на могилу покойного Уилларда Питерса.

Но так или иначе, она хранила свое мнение при себе, в противном случае ее сын Уиллард потерял бы к ней всякое уважение. Только ради него она согласилась поселиться в этом неудобном отеле, где всегда была чем-то недовольна горничная с раздраженным лицом и постоянно нервничал шофер.

Уилларду, которого еще совсем недавно все называли малышом, что его страшно бесило, исполнилось восемнадцать, и мать его обожала.

Он увлекался античным искусством и потащил свою бедную рабыню-родительницу в Грецию. Он был худ, бледен, и казалось, только что перенес какую-то непонятную изнурительную болезнь.

Они побывали на Олимпе, который миссис Питерс называла не иначе, как ужасным нагромождением камней. Парфенон ей понравился, но Афины разочаровали. Экскурсии в Коринф и Микены вселили в нее мучительную тревогу неясного происхождения, что, впрочем, разделял и шофер.

И теперь миссис Питерс находила, что из всех мест, где она побывала с сыном, самое худшее – Дельфы. Тут совершенно нечего делать, кроме как ездить по дорогам и смотреть развалины. Уиллард часами мог стоять на коленях, расшифровывая надписи, и в восторге от этого кричать.

– Послушай, мама, разве это не великолепно? – Он громко читал вслух текст, который интересовал миссис Питерс как прошлогодний снег.

В то утро молодой человек уехал из отеля очень рано, чтобы посмотреть византийскую мозаику, а его мать всячески уклонялась от этой поездки.

– Понятно, – ответил сын на ее сетования. – Ты хочешь остаться одна, чтобы сходить в цирк или на стадион и сохранить об этом самые теплые воспоминания?

– Ты прав, милый, – не спорила миссис Питерс.

– Я знаю, что ты не в восторге от этого места, – восхищенно заявил Уиллард.

Теперь после отъезда сына миссис Питерс, вздыхая, готовилась подняться наконец с постели и позавтракать в свое удовольствие.

Она спустилась в ресторан и нашла там лишь четверых постояльцев: мать с дочерью, туалеты которых показались американке весьма странными и граничащими с вызывающей экстравагантностью; типа, назвавшегося Томсоном, который помог миссис Питерс вынести чемодан, когда она выходила из вагона поезда, и еще одного человека, которого накануне в отеле не было: вновь прибывший сидел в столовой рядом с миссис Питерс, и она не замедлила вступить с ним в разговор, будучи очень общительной и любившей поболтать. Однако мистер Томсон оказался несловоохотливым, что, решила американка, отчасти объяснялось его британской сдержанностью, а обе женщины выглядели претенциозными, хотя девушке, как ей показалось, понравился ее сын Уиллард.

Миссис Питерс нашла нового собеседника очень приятным: он оказался человеком эрудированным, но лишенным всякого педантизма, и сообщил сидящим за столом множество интересных сведений о древних греках. Вот почему после его рассказа миссис Питерс стала видеть в греках живых людей, а не каких-то роботов.

Она, в свою очередь, не могла не похвастаться своим сыном, его умом и образованностью, но ничего так и не узнала о незнакомце, за исключением, пожалуй, того, что он путешествует и отдыхает от дел, сущность которых не уточнил.

День прошел быстрее, чем она могла надеяться. Мать с дочерью и Томсон не стали более общительными, и даже когда миссис Питерс и ее спутник, появившийся утром, столкнулись с Томсоном, выходящим из музея, тот явно намеренно свернул в противоположную сторону.

– Кто бы это мог быть? – озадаченно бормотал сопровождавший ее новичок.

Американка назвала его имя, но не могла сообщить более никаких подробностей.

– Томсон… Томсон… Не думаю, чтобы я его знал, однако его лицо кого-то мне напоминает… Не знаю, где я мог его видеть прежде…

После обеда миссис Питерс устроилась на скамейке в тенистом уголке парка. Она взяла с собой книгу, но не великолепную работу о греческом искусстве, которую рекомендовал посмотреть ей сын, а детективный роман «Тайна шлюпки», где банда опасных преступников совершала четыре убийства и три похищения.

Миссис Питерс чувствовала себя вполне удовлетворенной подобным легким чтением. В четыре часа она вернулась в отель, убежденная, что сын уже там. Ее никогда не мучили никакие предчувствия. К тому же она отличалась временами легкой рассеянностью, поэтому чуть не забыла вскрыть письмо, доставленное в отель, как сказала хозяйка, каким-то незнакомцем. Конверт выглядел очень неопрятно – был помят и засален в нескольких местах. Миссис Питерс вскрыла его, прочла первые строки, тут же побледнела и чуть не упала в обморок. Почерк был неуверенным, писал явно иностранец, с ошибками, однако по-английски:

Невозможно описать ужас несчастной матери. Послание казалось каким-то абсурдом, стиль был явно наивным, однако миссис Питерс связывала его с ужасной опасностью, грозившей ее ребенку, ее обожаемому хрупкому Уилларду!

Она хотела было тотчас же известить полицию, служащих отеля… Но если она это сделает…

Она вздрогнула, вспомнив угрозу, содержавшуюся в письме.

Взяв себя в руки, миссис Питерс решила расспросить хозяина отеля, говорившего по-английски, и начала издалека.

– Уже поздно, – сказала она, посмотрев на часы, – а мой сын что-то не возвращается.

Маленький человек улыбнулся:

– Не беспокойтесь, мэм! Молодой джентльмен ходил по музеям и, наверное, возвращается пешком. Но он должен, судя по всему, уже быть здесь. Видимо, задержался в пути.

– Скажите, – резко спросила мисс Питерс, – в окрестностях города последнее время все спокойно?

Хозяин отеля не понял последних слов, и мисс Питерс должна была пояснить свою мысль. Хозяин заверил, что обитатели Дельф – люди честные, очень спокойные и очень хорошо относятся к иностранцам.

Несчастная женщина так и не сказала того, что просилось на язык, – мешала страшная угроза. Возможно, это был всего лишь блеф… Но в Америке, вспомнила она, одна из ее подруг при подобных обстоятельствах известила полицию о похищении сына, и ребенок был убит.

Она сходила с ума. Что делать? Конечно, десять тысяч фунтов ничего не стоят в сравнении с жизнью Уилларда, но как достать такую сумму? У нее с собой был только аккредитив на несколько сотен фунтов… Поймут ли это бандиты? Дадут ли отсрочку?

Пришла горничная, но миссис Питерс сухо попросила ее уйти, сказав, что ни в чем не нуждается. Ударил гонг к обеду. Она машинально пошла в ресторан, ни на кого не глядя.