Меч Пересвета - Дробина Анастасия - Страница 11

– Пустите! – рванулась девушка.

– Непременно, – послышался вежливый ответ.

Вскинув голову, Таня увидела высокого парня с хулиганскими синими глазами. Он нахально улыбнулся, посмотрел через плечо девушки на ее преследовательниц и добавил:

– Сразу же, как только узнаю, какое у моей сестрицы к вам дело.

– Пашка! Фу! Слава богу! – выпалила Полундра, подлетая к брату и барахтающейся в его объятиях Татьяне. – Как ты так быстро успел? Я же три минуты назад позвонила!

– А я у палатки был, когда ты звонила, сигареты покупал. Значит, вот эту даму и нужно было задержать?

Татьяна снова побелела, как стена.

– Вы… из милиции? – тихо спросила она.

– А похож?! – поразился Пашка.

– Пашка, она знает кузнеца! – выпалила, переводя дух, подбежавшая Белка. – Его Всесвет звали! Всесвет Чермный! И вообще, она что-то знает!

– Факт, знает, – поддержала ее Юлька. – Вон как помчалась, едва расспрашивать стали! Кошмар, в ее-то возрасте…

– Мадемуазель, сколько вам лет? – пряча улыбку, поинтересовался Пашка.

– Восемнадцать… – всхлипнула девушка. – Отпустите меня, я не могу дышать…

– Прошу прощения. – Пашка выпустил беглянку.

Юлька тут же напряглась, но Татьяна больше не собиралась никуда бежать. Глубоко вздохнув, она опустилась на ближайшую скамейку и закрыла лицо руками. Белка сочувственно положила рядом с ней коробку мелков. Юлька сбегала и принесла берет. Пашка предложил сигарету, но девушка жестом отказалась. Тогда он достал из кармана рисунок мечей, сделанный вчера Соней.

– Таня, вам знакомы эти вещи?

Мокрые серые глаза грустно взглянули на измятый рисунок.

– Да… Знакомы. Вы знаете, где они?

– Знаем, – коротко ответил Пашка. – А где вы их видели?

– Я нашла их.

– Где?!! – хором закричали Юлька и Белка.

– Здесь. – Татьяна, не поворачиваясь, показала рукой на башни монастыря. И начала рассказывать.

В июне отряд студентов Суриковского училища работал на восстановлении Симонова монастыря. Впрочем, работы было мало: занимались, в основном, тем, что вытаскивали хлам и битый кирпич из одной башни. Работа была монотонная, нудная, не имеющая ничего общего с реставрацией старинной постройки, и ребята скучали. Единственным интересным происшествием за всю практику оказался неожиданный обвал части северной стены башни. Собственно, и обвалом-то происшествие нельзя было назвать: постройка, стоявшая несколько сотен лет, и сейчас держалась замечательно, но пара-тройка древних увесистых кирпичей все же скатились вниз и поранили одного из студентов. Парень отделался царапинами и ушибами, но пока все вокруг охали, бегали и вызывали «Скорую», древняя кладка оставалась без присмотра. Татьяна случайно заметила торчавший из разлома стены длинный ящик – деревянный, скрепленный железными скобами. Без особой надежды на успех она потянула ящик, и тот неожиданно легко вытащился. Татьяна оглянулась. Рядом никого не было.

– Там были два меча и чаша… Очень красивая, с красными и синими камнями по ободку. Судя по весу, золотая, – удрученно рассказывала сейчас девушка. – Понимаете, у меня в мыслях не было украсть… оставить находку себе… Честное слово! Но вы понимаете, такой клад – это ведь сенсация! Особенно мечи. Их вообще очень мало найдено, а тут целых два, да к тому же один с клеймом мастера… И еще чаша. С первого взгляда видно – очень дорогая вещь! У меня бы их сразу отобрали и больше бы не подпустили, а я… а мне… Просто очень хотелось посмотреть! Разглядеть поближе, подержать в руках – и больше ничего… Ведь другого такого случая у меня и в жизни, может быть, не было бы! Понимаете?

Юлька с Белкой переглянулись и искренне сказали, что да, еще как понимают. Пашка ничего не сказал: он думал, сосредоточенно сдвинув брови.

– Я положила клад в свою сумку… Мечи ведь не особенно тяжелые, мне показалось, килограмма по три, не больше, и я решила, что спокойно донесу их до дома. Спрятала сумку в кирпичах, а вечером вынесла. Никто ничего не заметил. Я хотела дома как следует рассмотреть мечи и чашу, а на другой день всем рассказать… и показать. Но… – Таня снова заплакала.

– Куда пропали вещи? – резко спросил Пашка.

– У меня их украли-и-и…

– Как? Кто? Когда? Кому вы успели их показать? – выстрелил Пашка пулеметной очередью вопросов.

Таня перестала рыдать. Помолчав, прошептала:

– Я… я никому не показывала. Просто сумку… украли. На… на остановке.

– На какой остановке? Куда вы ехали?

– Господи, я ехала домой! Отсюда! На трамвае!

– Где вы живете?

– Недалеко. На улице Машиностроения.

– То есть сумку у вас украли еще до того, как вы приехали с ней домой? Вы не успели рассмотреть вещи?

– Нет…

– А как произошла кража?

Таня растерялась.

– Ну… как обычно. Сумка стояла рядом со мной, я на секунду отвернулась, потом посмотрела – ее нет…

– На трамвайной остановке? – уточнил Пашка.

– Да! Я ведь сказала уже! Но откуда у вас рисунки мечей? И…где чаша?

– Хороший вопрос… – задумчиво сказал Пашка. – Никакой чаши мы не видели.

– А мечи видели? – всполошилась Таня. – Боже мой! Где они? Вы их… купили?

– Почему купили? – удивился Пашка. – Нашли.

– Где?!

– Не поверите – в картошке. В деревне Михеево, на огороде.

Таня изменилась в лице. Несколько минут она пыталась что-то сказать, но только открывала и закрывала рот.

– Вот что, хватит над человеком издеваться, – деловито заявила Юлька. – Пойдемте к нам, посмотрите мечи, и подумаем, что делать. Если вы не можете идти, то Пашка вас отнесет.

– Спасибо, я сама… – еле выговорила девушка. Но, поднявшись, она пошатнулась, и Пашке все же пришлось предложить ей руку.

Во дворе обнаружились оседлавшие детскую карусель Натэла и Атаманов. Пашка, к крайнему удивлению сестры, сделал им незаметный знак оставаться на месте.

Игорь Петрович, который открыл дверь и увидел внучку с подругой, внука и незнакомую перепуганную девицу в зеленом берете, даже бровью не повел. Объявил:

– Чай будет через четверть часа! – и четким шагом ушел на кухню.

– Золото у нас, а не дед! – похвастался Пашка, помогая Тане снять плащ. – Любопытство атрофировано. Ни одного дурацкого вопроса от него в жизни не слыхал! Вам чай или кофе, Таня?

– Чай… если можно… – вежливо ответила Таня, но было видно, что выбор напитков ее волнует меньше всего.

Оказавшись в Юлькиной комнате, девушка отказалась присесть и, стоя у стола, остановившимися глазами наблюдала за тем, как Юлька, кряхтя, вытаскивает из-под дивана «адидасовскую» сумку. Сумка была открыта. Таня упала на колени рядом с ней, неловко вытащила один меч, затем другой. И вздохнула глубоко, облегченно:

– Слава богу… Это они. Да, это они!

– Таня, вот что еще хотелось бы знать… – осторожно начал Пашка. – Вы сказали, что видели на мече клеймо. Даже полностью назвали имя мастера: Всесвет Чермный, если не ошибаюсь. Так?

Таня, не выпуская из рук меча, кивнула.

– Но когда мы их нашли, клеймо мастера было скрыто. То ли под копотью, то ли просто под грязью. Мы, знаете ли, боялись трогать оружие, чтобы не повредить, и только в результате… мм… – Пашка посмотрел на сестру, – случайного падения меча стала видна часть клейма.

– Но почему? – Таня непонимающе посмотрела на Пашку. – Клеймо было отчетливо видно, я легко прочитала: «Всесвет Чермный, Симонов монастырь». Как оно могло чем-то измазаться?

– Наверное, из-за земли, – предположила Юлька. – Все ж таки сумка под землей лежала. Дожди там, кроты, мыши всякие…

– Возможно, – задумчиво сказал Пашка. – Хотя мечи были обернуты брезентом и еще полиэтиленом… Ну, это мы пока оставим под вопросом. Вы, Таня, сказали, что у вас их украли на остановке. Так?

Девушка кивнула, не сводя глаз со старинного оружия.

– Вероятность того, что вор мог понять ценность украденного, один к миллиону, – продолжал Пашка. – Скорее всего, сумку спер обычный жулик или даже бомж. Она была, как я понимаю, большой и тяжелой, и воришка наверняка решил, что там барахло. Вопрос второй – для чего ему древние мечи? Для него они – старые железки, и больше ничего. Но даже если бы похититель понял их ценность, то что бы он стал с ними делать?