Адвокат под гипнозом - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 17

Наступила тишина, и стало слышно, как бьется на циферблате секундная стрелка.

– Что вы хотите этим сказать? – произнесла Кристина дрожащим голосом.

– Только то, что уже сказал. Профессора Каменева убили. Это ясно как божий день! – произнес Агент.

– Но… он попал под машину, – пробормотала девушка. – Это не может быть убийство. Было проведено следствие, и его выводы…

– Следователи все болваны, – как будто выплюнул мужчина. – Неужели вы думаете, что можно убивать только посредством ножа и пистолета? Настоящий убийца действует более осторожно. Вы ни за что не отличите убийство от несчастного случая или, на худой конец, суицида. В этом вся соль! Остаться безнаказанным… Профессора просто толкнули под машину. А что? Надежно, как в банке. И ни у кого нет вопросов. Был дождь, верно? Пожилой возраст, точно? Небольшая неадекватность, так ведь?

– Но у отца не было врагов, – проговорила Кристина, чем вызвала еще одну издевательскую усмешку на лице Агента.

– Враги есть у всех, – сказал он. – Даже у вас…

Больше всего Кристине хотелось сейчас громко заявить, что врагов у нее нет. Но, вспомнив свою прелестную мачеху, она внезапно поняла, что это не так.

– Подумайте, кому смерть профессора была выгодна, – навел ее на мысль Агент. – Кому он мешал? В последний свой визит он выглядел очень решительно, даже позволил себе сорвать маску. Он все твердил про какие-то перемены в жизни, которые намеревался затеять не откладывая. Значит, кому-то такое перерождение профессора не было выгодно!

Кристина сидела не шевелясь. Действительно, раньше ей в голову не приходила мысль о насильственной смерти отца. Конечно, она обвиняла Нику во всех грехах, а также в том, что отец умер раньше времени. Но при этом она говорила образно, не имея в виду, что чья-то предательская рука толкнула профессора Каменева под колеса автомобиля. Но теперь…

– Я примерно представляю, о ком может идти речь, – сказала она, глядя перед собой куда-то в пустоту.

– Не торопитесь с выводами, дорогая, – остановил ее презрительной улыбкой Агент. – Я тоже знаю по меньшей мере трех человек, кому смерть ученого была на руку.

Кристина была обескуражена.

– Но вы… Вы же знали отца только по занятиям в группе доктора Левицкого? – произнесла она еле слышно.

– Так точно! – проговорил он. – Но если помните, именно из этой студии профессор пошел навстречу своей смерти.

– Да. Но… – Она чувствовала, что сходит с ума. – Вы так говорите, словно в этой студии и находится убийца моего отца.

– Все возможно, – сказал он, склонив голову.

– Хватит! – раздался громкий голос. Кристина не сразу поняла, что он принадлежит доктору Левицкому. – Хватит! На сегодня закончим! – произнес он. – Агент, вы уйдете первым. Через десять минут, Фиалка. Потом, Супруг. А вас, уважаемая Лиса, я попрошу остаться…

– Я предупреждал, что ваша затея добром не кончится, – говорил Левицкий, а Кристина, безучастно рассматривая концы собственных туфель, сидела в одном из его мягких кресел. – Признаться, я сам во всем виноват…

Он всплеснул руками и заходил по комнате из конца в конец.

– Я должен был просчитать риск, но легкомысленно решил, что он минимален! – воскликнул он. – Вы должны были выступить под вымышленным именем, и никто из моих пациентов не смог бы заподозрить ваше родство с погибшим профессором!

Кристина перевела взгляд на затейливый узор ковра на полу. Стебли растений, переплетаясь между собой, выбрасывали побеги все выше и выше, прямо к центру роскошного покрытия. Видимо, под влиянием момента воображение играло с девушкой в какие-то странные игры. Вместо стеблей ей мерещились скользкие клубки змей, а соцветия нежно-персикового цвета казались разверстыми пастями мерзких чудовищ, утыканными острыми зубьями.

– Ну что за бредовая идея пришла вам в голову – назваться этим странным прозвищем! – недоумевал доктор. – Я же вас предупреждал, даже одобрил выбранный вами псевдоним. Роза, хризантема, трепетная лань, душечка… Да мало ли приятных имен для девушки! Но вам пришло в голову самое неподходящее…

– Но никак не комментируете, что сказал Агент, – напомнила Кристина. – Он заявил, что моего отца убили!

– Бога ради, Кристина! – воскликнул Левицкий и тут же осекся, осознав, должно быть, что эмоции – не лучший друг психотерапевта. – Выбросьте из головы весь тот бред, который вам довелось сегодня выслушать. Убийство! Ну о чем здесь толковать?

– А разве этого не могло быть? Чем я больше думаю, тем больше мне кажется, что в его словах есть рациональное зерно.

– Не знаю, Кристина! Не знаю! – Доктор поднял руки в знак капитуляции. – Если бы вам об этом сказал следователь, я не был бы столь категоричен. Но Агент… Господи, боже мой! Он больной человек, с извращенным воображением. Мало ли что ему могло показаться! Он болен. Какой с него спрос?

– Но он говорил так уверенно, – продолжала сомневаться девушка. – Кроме того, это странное заявление о трех подозреваемых лицах, которые посещают вашу студию…

– Хорошо, что вы это вспомнили, – обрадовался доктор. – Агент намекает, что среди наших пациентов мог быть убийца профессора. Как вам эта идея?

– Неужели он и себя включает в этот список? – удивилась Кристина. – Пациентов только трое. Значит, кто-то из них…

– Вряд ли он до такого дошел, – покачал головой доктор. – Зная Агента, могу предположить, что в число подозреваемых он включил или меня… или вас!

– Меня?! – воскликнула Кристина, не веря своим ушам. – Но это же абсурдно – заявлять, что я могла способствовать смерти своего отца!

– А вы наверняка хотели, чтобы он назвал меня, – передразнил ее Левицкий, – …доктора, который если и заинтересован, то только в росте клиентуры!

Они рассмеялись, подводя итог странному разговору. Но Кристина не ощутила облегчения. Напротив, в ее душе с этого памятного вечера прочно обосновалась тревога…

Глава 8

Агент возвращался домой в скверном расположении духа. Зачем он вмешался в дело об убийстве старого Лиса? Профессора не вернешь, а излишняя откровенность может дорого обойтись. Девчонка даже открыла рот от удивления, когда он намекнул на происки недоброжелателей ученого. Глупая курица! Она, должно быть, думает, что мир состоит только из друзей и приятелей. Вот он сам всегда знал, что недооценивать врагов опасно. Только благодаря этому он был еще жив.

Зайдя во двор, Роберт быстрым взглядом окинул припаркованные на тротуаре машины. Он имел все основания гордиться своей феноменальной памятью, позволяющей запоминать предметы и людей почти с фотографической точностью. Конечно, на овладение этим навыком ушли годы, но зато теперь, затратив всего десять секунд, он мог сказать со стопроцентной уверенностью, что чужих машин этим вечером во дворе не оказалось. Пять автомобилей теснились на небольшой площадке у трансформаторной будки, еще два – у мусорных баков, шесть – на крошечных пятачках у подъездов, и еще один водитель-нарушитель водрузил своего железного коня прямо на газон, под окна своей квартиры.

Роберт зашел в подъезд и прислушался. Никаких подозрительных шорохов на площадках, никакого клацанья замков. Вдруг наверху что-то завибрировало. Раздался мерный гул. Агент понял, что лифт пошел вниз. В мгновение ока он взлетел на площадку между этажами и затаился. Он никогда не пользовался лифтом, поскольку знал, какая это дьявольская ловушка. Немало людей поплатилось за свою лень подниматься пешком, и Роберт не хотел пополнять печальную статистику. Двери задребезжали и раскрылись, выпуская из недр кабинки веселую молодую пару. Агент облегченно перевел дух.

На площадке седьмого этажа было тихо. Но эта тишина не казалась ему мирной. Напротив, в ней чувствовалось что-то зловещее. Агент напрягся. Так и есть! В углу, прямо под электрощитом, валялся окурок. Достав тонкие резиновые перчатки из правого кармана своего плаща, Роберт поднял находку. Золотистая двойная полоска по окружности, тонкая бумага и название известной марки сигарет говорили сами за себя. Курильщик – человек со средствами, мог себе позволить дорогой табак. Более того, он даже не потрудился выкурить сигарету до конца, а затушив ее, бросил окурок на цементный пол, да еще и загнал в самый угол. Туда, куда недобросовестная уборщица замела собранную на площадке грязь.