Вилла «Белый конь» - Кристи Агата - Страница 20

Глава 11

РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК

1

Сперва Гермия. Потом Корриган. Что ж, может, я и в самом деле валяю дурака? Принимаю всерьез сущую ересь... Эта притворщица и лгунья Тирза Грей совсем меня загипнотизировала. А я простак, суеверный осел. Я решил забыть обо всем этом. Что мне за дело, в конце концов? И в то же время в ушах у меня звучал голос миссис Дейн-Колтроп: «Вы должны что-то предпринять!»

Хорошо, но что именно?

«Найдите кого-то, кто бы вам помог!»

Я просил Гермию о помощи. Просил Корригана – больше обращаться не к кому.

Разве что... Я задумался. Потом подошел к телефону и позвонил миссис Оливер.

– Алло. Говорит Марк Истербрук.

– Слушаю.

– Не можете ли вы мне сказать, как зовут ту девушку, которая была на празднике у Роуды?

– Как же ее зовут... Постойте... Ах да, Джинджер. Вот как.

– Это я знаю. А фамилия?

– Представления не имею. Теперь никогда не называют фамилий. Только имена. – Миссис Оливер помолчала, а потом добавила: – Вы позвоните Роуде, она вам скажет.

Мне ее предложение не понравилось, я почему-то испытал неловкость.

– Нет, не могу, – ответил я.

– Но это же очень просто, – подбодрила меня миссис Оливер. – Скажите, что потеряли ее адрес, не можете вспомнить фамилию, вы обещали ей прислать свою книгу, или назвать точно лавку, где дешевая черная икра, или вернуть носовой платок – она его вам дала, когда у вас носом шла кровь, или вы ей хотите сообщить адрес одних богатых знакомых, им нужно реставрировать картину. Подойдет? А то я могу еще что-нибудь придумать, если хотите.

– Подойдет, подойдет, – заверил я.

Через минуту я уже разговаривал с Роудой.

– Джинджер? – отозвалась Роуда. – Сейчас я тебе дам номер ее телефона. Каприкорн 35987. Записал?

– Да, спасибо. А как ее фамилия? Я не знаю ее фамилии.

– Фамилия? Корриган. Кэтрин Корриган. Что ты сказал?

– Ничего. Спасибо, Роуда.

Странное совпадение. Корриган. Двое Корриганов. Может быть, это предзнаменование?

Я набрал ее номер.

2

Джинджер сидела напротив меня за столиком в «Белом какаду», где мы договорились встретиться. Она выглядела точно так же, как и в Мач-Диппинг, – копна рыжих волос, симпатичные веснушки и внимательные зеленые глаза. Одета она была по-другому: узенькие брюки, свободного покроя кофта из джерси, черные шерстяные чулки – истинная представительница лондонской богемы. Но в остальном это была прежняя Джинджер. Мне она очень понравилась.

– Найти вас было целое дело, – сказал я. – Я не знал ни фамилии, ни адреса, ни телефона. А у меня серьезная проблема.

– Так говорит моя приходящая прислуга. Обычно это означает, что ей нужно купить новую кастрюлю, или щетку для ковров, или еще что-нибудь такое же скучное.

– Вам не придется ничего покупать, – заверил я.

И рассказал ей все. Говорить с ней было легче, чем с Гермией: Джинджер уже знала «Белого коня» и его обитательниц. Кончив свой рассказ, я отвел взгляд, боясь увидеть снисходительную усмешку или откровенное недоверие. Моя история звучала еще более идиотски, чем обычно. Никто (разве что миссис Дейн-Колтроп) не понимал моей тревоги. Я рисовал вилкой узоры на пластиковой поверхности стола.

Джинджер спросила деловито:

– Это все?

– Все, – ответил я.

– И что вы собираетесь предпринять?

– А вы думаете – нужно?

– Конечно! Кто-то должен этим заняться. Разве можно сидеть сложа руки и смотреть, как целая организация расправляется с людьми?

Я готов был броситься ей на шею и спросил:

– А что я могу сделать?

Отпив из своего стакана, она задумчиво наморщила лоб. У меня потеплело на сердце. Теперь я не один.

Затем Джинджер медленно произнесла:

– Нужно выяснить, что все это значит.

– Согласен. Но как?

– Придумаем. Пожалуй, я сумею помочь.

– Сумеете? Вы же целый день на работе.

– Можно многое успеть после работы. – И она снова задумчиво нахмурилась. – Та девица. Которая ужинала с вами после «Макбета». Вьюнок, или как ее там. Она что-то знает, это точно, раз она такое сказала.

– Да, но она перепугалась, не стала даже разговаривать со мной, когда я хотел ее расспросить. Она боится. От нее ни слова не добьешься.

– Вот тут-то я и сумею помочь, – уверенно заявила Джинджер. – Мне она скажет многое, чего ни за что не скажет вам. Устройте, чтобы мы все встретились, сможете? Она с вашим приятелем и мы с вами. Поедем в варьете, поужинаем или еще что-нибудь. – Она вдруг остановилась. – Только, наверное, это очень дорого?

Я сказал ей, что в состоянии понести такие расходы.

– А вы... – Джинджер задумалась. – По-моему, – продолжала она медленно, – вам лучше все-таки приняться за Томазину Такертон.

– Как? Она ведь умерла.

– И кто-то желал ее смерти, если ваши предположения верны. И устроил все через «Белого коня». Есть две возможные причины. Мачеха или же девица, с которой Томми подралась у Луиджи в баре. Вполне вероятно, что Томми собиралась замуж. Замужество могло не устраивать мачеху, а соперницу, если та любила того же парня, тем более. Обе эти женщины могли обратиться к «Белому коню». Здесь, кажется, есть зацепка. Кстати, как соперницу звали, не помните?

– По-моему, Лу.

– Прямые пепельные волосы, средний рост, пышный бюст?

Я подтвердил, что описание подходит.

– Кажется, я ее знаю. Лу Эллис. Она сама отнюдь не из бедных.

– По ней не скажешь.

– А по ним никогда не скажешь, но в данном случае это так. Заплатить «Белому коню» за услуги у нее бы деньги нашлись. Вряд ли те работают бесплатно.

– Вряд ли.

– Придется вам заняться мачехой. Вам это легче, чем мне. Поезжайте к ней.

– Я не знаю, где она живет, и вообще...

– Луиджи знает, где жила Томми. Да ведь – вот глупые мы с вами! – в «Таймс» было объявление о ее смерти. Надо только поглядеть подшивку.

– А под каким предлогом явиться к мачехе? – спросил я в полной растерянности.

Джинджер ответила, что это очень просто.

– Вы заметная личность, – заявила она. – Историк, читаете лекции, у вас всякие ученые степени. На миссис Такертон это произведет впечатление, и она будет вне себя от восторга, если вы к ней пожалуете.

– А предлог?

– Что-нибудь насчет ее дома, – туманно высказалась Джинджер. – Он наверняка представляет интерес для историка, если старинный.

– К моему периоду отношения не имеет, – возразил я.

– А ей такое и невдомек, – сказала Джинджер. – Обычно все считают, что если вещи сто лет, то она уже интересна для археолога или историка. А может, у нее есть какие-нибудь картины? Старые. Должны быть. В общем, договаривайтесь, поезжайте, постарайтесь ее к себе расположить, будьте обаятельны, а потом скажите, что знали ее дочь, то есть падчерицу, и какое горе, и так далее... А потом неожиданно возьмите и упомяните «Белого коня». Пугните ее слегка.

– А потом?

– А потом наблюдайте за реакцией. Если ни с того ни с сего назвать «Белого коня», она должна будет себя как-то выдать, я убеждена.

– И если выдаст – что тогда?

– Самое главное – знать, что мы идем по верному следу. Если будем знать наверняка, нас уже ничто не остановит. – И добавила задумчиво: – И еще. Как вы думаете, почему эта Тирза Грей так с вами разоткровенничалась? Почему она затеяла этот разговор?

– Разумный ответ один: просто у нее не все дома.

– Я не об этом. Я спрашиваю, почему именно вас она выбрала в наперсники? Именно вас? Не кроется ли здесь какая-то связь?

– Связь с чем?

– Постойте, я должна сообразить. – Джинджер выразительно покивала и сказала: – Допустим. Допустим, так. Эта самая Вьюнок знает о «Белом коне» весьма приблизительно – что-то слыхала, кто-то при ней проговорился. На таких дурочек, как она, обычно не обращают внимания, а у них между тем ушки на макушке. Либо же кто-то услышал, как она вам проболталась тогда в ночном клубе, и взял ее на заметку. А после вы к ней явились с расспросами, напугали ее, и она не стала даже с вами разговаривать. Но и о том, что вы приходили и расспрашивали ее, тоже узнали. Возникает вопрос: почему вас все это может интересовать? Причина одна: вы возможный клиент.