Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА] - Офин Эмиль Михайлович - Страница 57

— Как это — ничего? — недоверчиво спросил он. — Брал же он у кого-то пластинки.

— Да, брал, — сказал Данилов. — У одной женщины. Его свел с ней какой-то другой «бегунок». Встречались они на улице в разных, накануне условленных местах. Она передавала ему пластинки, тут же получала с него денежки. А сам, мол, продавай где хочешь и за сколько сумеешь. И будь здоров. Ни ее адреса, ни имени он не знает. Только наружность описал: дамочка лет тридцати, рост средний, соломенная блондинка, пальто серое, берет серый, особых примет нет. Да вот она, смотрите сами. — И Данилов вытащил из стола папку, а из папки — большую фотографию.

Студенты разом подошли к столу. В сквере, на фоне коллонады собора, женщина в светлом пальто на ходу вынимает из большой сумки пакет. Рядом идет молодой парень, его рука протянута к пакету.

— Чисто сработано… — сказал Борис и усмехнулся. Он взял в руки фотографию, долго ее разглядывал. — Как это удалось вам?

— Не мне.

Данилов нажал кнопку звонка.

Дверь раскрылась. В комнату вошел уже знакомый студентам милиционер. Он обдернул из-под ремня гимнастерку и опустил по швам руки с перепачканными в чернилах пальцами; одна его щека легонько оттопыривалась.

— Это он запечатлел гражданку Майковскую, — сказал Данилов. — Знакомьтесь, младший лейтенант Петр Воробьев, большой мастер моментальной фотографии, любитель неоспоримых фактов и мятных конфет. Младший лейтенант покраснел, судорожно проглотил леденец.

— Извините, Василий Иваныч…

— Ладно, чего уж там. Садись, Петя, и рассказывай, какие новые аккорды появились в музыке на костях.

— Дело прояснилось, Василий Иваныч. Только вот одно недостающее звено… — Петя поскреб в белобрысом затылке.

Данилов поморщился.

— Вечно у нас с тобой одного звена не хватает. Какого же?

— Разрешите по порядку?

— Да, именно по порядку, чтобы и нашим практикантам было понятно. А вы, молодые люди, не стесняйтесь, задавайте вопросы, предполагайте.

— Есть докладывать по порядку. Значит так… — Петя машинально полез в карман, вытащил жестяную коробочку с монпасье, но тут же спохватился, быстро спрятал ее.

— «Нет, все-таки он растяпа, неорганизованный какой-то», — подумала Рая и посмотрела на своих товарищей. Миша улыбнулся и подмигнул ей так, будто понял ее мысль. Борис продолжал небрежно вертеть в руках цепочку, но его красивое лицо показалось Рае напряженным; он все поглядывал на фотографию, лежащую на столе.

Петя тоже посмотрел на эту фотографию.

— Значит, так. Гражданку мы аккуратненько проводили до ее дома. Ну, в жилконторе выяснили, что она — Майковская Елена Игнатьевна, тридцати лет, незамужняя, работает в районной поликлинике рентгенотехником…

— Ага! — воскликнула Рая. — Оттуда и сырье для пластинок.

Данилов взглянул на девушку, кивнул одобритель но, и она вся зарделась от удовольствия. А Петя продолжал:

— Проживает Майковская в коммунальной двухкомнатной квартире. Ее сосед — тоже холостяк, радиоинженер по специальности.

— Все понятно! — воскликнула Рая и даже хлопнула в ладоши. — Сосед и производит запись.

— На этот раз не угадали, — спокойно сказал Петя. — Этот сосед находится в отъезде второй год, в Арктике работает. Его комната опечатана, и ключи сданы в жилконтору.

— Так, — сказал Данилов и выпустил облако табачного дыма. — Увертюра закончена, надо поднимать занавес. Какие будут версии? Кто хочет?

Рая сейчас же подняла руку и привстала, словно школьница.

— Нет, подожди, — сказал Миша. — Ты и так уж достаточно высказывалась. Разрешите мне, товарищ подполковник?

— Пожалуйста.

— Версия напрашивается сама собою, — сказал Миша. — Существует некто Икс — ну, скажем, сердечный дружок этой гражданки или, может, не дружок, это не имеет значения, — который и является душою фирмы. Уж если он такой специалист, что умеет обращаться со сложной звукозаписывающей аппаратурой, так для него, я думаю, не составит труда отлепить сургучовую печать и подобрать ключи к комнате. Туда он поместил свою аппаратуру и там производит запись. Настряпает партию пластинок и прилепит печать на место. Удобно и вполне безопасно. Все шито-крыто. Возможен также и другой вариант: никакого Икса нет; скорее всего, Майковская сама производит запись в комнате отсутствующего соседа. Все-таки она — рентгенотехник.

— Вот! А что я вам говорил, Василий Иваныч? — воскликнул Петя. — Неоспоримый факт, что она сама…

— Подожди, — остановил его Данилов. — Послушаем других. Что вы скажете, Борис?

Борис ответил не сразу. Он соображал — покусывая губу, морщил лоб.

— У меня есть вопрос, — сказал он негромко. — Почему вы не задержали эту… Как ее, Майковскую, кажется?

— Вот! — опять вмешался Петя. — А что я вам говорил, Василий Иваныч? Надо было сразу…

— Да постой ты, — отмахнулся Данилов. — Я вас понимаю, Борис. Вопрос по существу. Конечно, мы могли бы произвести обыск у Майковской. Ну, допустим, обнаружили бы несколько пластинок. А дальше что? Она бы нам спела старую песню: сама купила, подарили — все что угодно, кроме правды. Вот если бы мы действительно нашли в комнате соседа аппаратуру…

— Так ведь это в комнате соседа, — быстро сказала Рая. — Я не я, и лошадь не моя. Она бы все равно отперлась.

— Нет, — сказал Данилов. — Экспертиза с точностью установила бы, что пластинки, найденные у Майковской, записаны именно на этой аппаратуре.

— Так почему же, интересно знать, вы до сих пор не обыскивали эту комнату? — раздумчиво спросил Борис.

— Ордер! — воскликнула Рая. — Ордер на обыск не дают.

— Молодец! — сказал Данилов и во второй раз одобрительно посмотрел на студентку. — Нет, не зря возится с вами старик Леонтий Федорович. Ведь при обыске должны присутствовать понятые — дворники или жильцы дома. А кто нам позволит порочить честного человека, заслуженного полярника, коммуниста? Для получения ордера нужны не версии, а действительно неоспоримые факты. — Тут Данилов строго взглянул на Петю и сердито принялся раскуривать трубку. — К тому же все осложняется еще и тем, что в последние дни Майковская перестала встречаться с «бегунками», — видно, кто-то из них предупредил ее. Соответственно, и бегунки перестали появляться в магазинах с пластинками. Фирма, как говорится, ушла в подполье до лучших времен. Так что теперь предполагаемый Икс, — если он вообще существует, в чем я сильно сомневаюсь, — до нас практически недосягаем, как и сама Майковская. Дело зашло в тупик.

— Не согласен, — сказал Миша. — Все-таки, если в комнате полярника найдется звукозаписывающая аппаратура, Майковской некуда будет деваться.

— Какой ты умный! — сказала Рая и сердито тряхнула челкой. — Коль скоро Майковскую предупредили, так она уж, наверное, позаботилась, чтобы в ее личной комнате не осталось ни одной пластинки. Что ты представишь на экспертизу, что?

— На экспертизу есть что представить. — Петя кивнул на фотографию. — Этот десятиклассник, который навел нас на Майковскую, был задержан нами с ее пластинками. Он и на следствии это подтвердит — неоспоримый факт! И придется ей признать, что она либо сама производила запись, либо это делал Икс. Но все это будет в том случае… Эх, ордер бы нам! — Петя красноречиво развел перепачканными в чернилах руками и замолчал.

Студенты тоже молчали. С Мишиного лица давно уже исчезло разочарование; Рая сосредоточенно теребила кончик своей пестрой косынки; Борис напряженно думал; глаза его были прищурены, губы плотно сжаты. За широким окном солнце склонялось к закату, с улицы доносился приглушенный стук трамвайных колес.

— И все-таки я получил разрешение на обыск, — неожиданно сказал Данилов.

Рая ахнула. Петя заморгал светлыми ресницами, Миша облегченно вздохнул, улыбнулся.

Улыбнулся и Данилов.

— Комиссар помог, поверил в нашу версию. Я говорю «нашу», потому что и вы ее сейчас выдвинули, а я тем самым лишний раз проверил себя. Завтра в девять часов утра будет ордер, и сразу поедем к Майковской. Точнее — к полярнику.