Багдадская встреча - Кристи Агата - Страница 36

Виктория так и сделала. Удерживая равновесие, она быстро пошла по стене. Вот угол. Дальше начинаются пальмовые посадки. На углу стена слегка обрушилась. Виктория, съехав по осыпи, спустилась на землю, пробежала между пальмами к пролому в наружной стене. И вылезла на узкую старинную улочку, где не проехать автомобилю и впору только передвигаться на осле. По обе стороны тянулись глинобитные заборы. Виктория припустилась между ними со всех ног.

Поднялся яростный собачий лай. Из одной подворотни на нее рыча выскочили два бездомных пса. Но она подобрала горсть щебня и бросила в них. Псы поджали хвосты и убрались. Виктория заспешила дальше. Улочка кончилась, влившись под углом в главную деревенскую улицу, изрезанную глубокими колеями и стиснутую с двух сторон глиняными домиками, которые казались белесыми под бледной луной. Тут и там из-за стен выглядывали пальмы. Виктория набрала в грудь воздуху и побежала. Собаки лаяли, но из людей никто не выглянул посмотреть, что за разбойник бежит по деревне. Улица вывела Викторию на широкий пустырь, перерезанный глинистым ручьем, через который был перекинут горбатый мостик. А за мостиком тянулась дорога, уходя в неоглядную пустоту. Виктория бежала, не сбавляя хода, покуда совершенно не задохнулась.

Деревня осталась позади. С высокого неба смотрела луна. А слева, справа, впереди раскинулась каменистая равнина без каких-либо признаков растительности и человеческого обитания. Широкая равнина казалась совершенно плоской, только по краю шел еле различимый низкий вал. В какую сторону идти дальше, было совершенно непонятно, а по звездам Виктория ориентироваться не умела. Пустое пространство пугало ее, но обратного пути не было, надо было продолжать бегство.

Виктория отдышалась, посмотрела назад, нет ли погони, и двинулась ровным шагом навстречу неизвестности со скоростью не меньше трех с половиной миль в час.

Рассвет застал Викторию без сил, с натертыми ногами и почти в истерике. Глядя на посветлевший край неба, она прикинула, что шла все это время примерно на юго-запад, но, поскольку она не знала, где находилась, это ей ничего не дало.

Впереди, чуть в стороне от дороги, возвышался какой-то крутобокий холм или пригорок. Виктория свернула с дороги к этому пригорку и взобралась на вершину.

Отсюда открывался вид во все стороны, и Виктория, озираясь, вновь ощутила безотчетную жуть. Куда ни посмотришь – ничего. В раннем утреннем свете равнина была по-своему красива. Расчерченная вдоль и поперек тенями до самого горизонта, она переливалась нежными оттенками желто-оранжево-розового цвета. Красиво, да. Но жутко. «Теперь я знаю, – подумала Виктория, – что значит: человек один-одинешенек на всем белом свете».

Кое-где темными пятнами росла низкая худосочная травка, торчали сухие колючки. И сверх того – никакой растительности, ни малейших признаков жизни. Одна только Виктория Джонс.

Деревни, из которой она сбежала, тоже не было видно. Та же дорога уходила и вперед и назад – в пустоту. Даже не верилось, что можно было за ночь прошагать так далеко, чтобы совсем потерять из виду жилище человека. На минуту ее, охваченную страхом, потянуло вернуться назад. Туда, где люди…

Но Виктория сразу же взяла себя в руки. Она ведь задумала убежать – и вот выполнила, что задумала. Но не все трудности позади, несколько миль, отделяющие ее сейчас от ее тюремщиков, – это, конечно, еще не спасение. Для автомобиля, даже самого старого и дребезжащего, тут рукой подать. Как только побег обнаружат, они выедут на поиски. А где здесь укрыться, спрятаться? Негде. Виктория вдруг вспомнила про старое покрывало, которое прихватила, убегая. Она расправила его и завернулась с головой, натянув край на лицо. Интересно, как она теперь выглядит? Жаль, нет зеркала. Если еще скинуть туфли и чулки и остаться босиком, пожалуй, ее не узнают. Арабская женщина, пусть бедная, но добродетельно закутанная в покрывало, пользуется неприкосновенностью. И ни один мужчина не вправе с ней заговорить, это было бы верхом неприличия. А вот если преследователем окажется европеец, его такой маскировкой, пожалуй, не обманешь. Но, как бы то ни было, выбора у нее нет.

Виктория до того устала, что сразу двинуться дальше у нее не было сил. Еще ей безумно хотелось пить, но с этим пока ничего не поделаешь. Единственное, что можно, – это немного полежать в тени от пригорка. Приближение автомобиля будет слышно издалека, а вжавшись в неглубокую рытвину на склоне пригорка, она сумеет рассмотреть, кто в нем сидит. И можно остаться незамеченной, если осторожно переползать, так чтобы пригорок все время оставался между нею и автомобилем.

Но ведь ее цель – вернуться в цивилизованный мир, а для этого есть, похоже, только один способ: остановить автомобиль, в котором едут европейцы, и попросить, чтобы подвезли. Но только европейцы должны быть такие, как нужно. А как узнать?

Размышляя на эту тему, Виктория совершенно неожиданно заснула, сморенная долгой дорогой и разнообразными переживаниями.

Когда она проснулась, солнце стояло прямо над головой. Было страшно жарко, болели мышцы, и все плыло перед глазами, а жажда стала настоящей мукой. Виктория застонала. И в то же мгновение, когда стон слетел с ее потрескавшихся губ, вдруг замерла и прислушалась. Потому что отчетливо различила далекий звук приближающегося автомобиля. Виктория осторожно выглянула. Действительно приближался автомобиль, но он ехал не от деревни, а с противоположной стороны. И значит, это не погоня. Виктория, припав к склону пригорка, вглядывалась в увеличивающееся черное пятно. Вот бы сейчас бинокль.

На минуту автомобиль скрылся из виду за небольшим подъемом рельефа, потом опять появился, уже совсем близко. За рулем сидел араб, а рядом человек в европейской одежде.

«Ну, – подумала Виктория, – надо решаться. Что делать? Выбежать на дорогу, остановить машину, не упустить шанс?»

Она уже чуть было не встала в рост, но вдруг ее охватили сомнения. А что, если, допустим на минуту, это Враг?

Как узнать? Дорога эта не из людных. Появился первый за все время автомобиль. Других, ни легковых, ни грузовиков, не было. И даже ослов не было. А этот едет, кажется, в ту деревню, откуда она сбежала…

Что же делать? Такое ответственное решение, и надо принять его за какие-то минуты. Если там Враг, тогда конец. А если не Враг, то это, наверно, единственный шанс на спасение. Если она потащится пешком дальше, то, вернее всего, вскоре погибнет от зноя и жажды. Как поступить?

Пока Виктория ломала голову, замерев на карачках, автомобильный мотор забасил, сбавляя скорость, автомобиль съехал с дороги и направился прямо по камням к пригорку, за которым она притаилась.

Ее заметили! Ее разыскивают!

Виктория съехала по откосу вниз и на четвереньках поползла вокруг пригорка, спеша скрыться от подъезжающего автомобиля. Ей было слышно, как он затормозил, встал, хлопнула дверца, один человек вышел. Прозвучали какие-то слова по-арабски. Потом – ничего. И вдруг Виктория увидела у себя над головой мужчину. Он брел поперек склона, глядя себе под ноги, и время от времени, нагибаясь, что-то подбирал. Что уж он там искал, кто его знает, но явно не девушку по имени Виктория Джонс. И более того, он бесспорно был англичанин.

Виктория с облегчением перевела дух, встала во весь рост и шагнула ему навстречу. Он поднял голову и удивленно вытаращил глаза.

– Простите, – произнесла Виктория. – Я так рада, что вы приехали.

Он по-прежнему хлопал глазами.

– Какого черта, – выговорил он наконец. – Вы что, англичанка? Но…

Виктория со смехом сбросила черное покрывало.

– Ну конечно, англичанка, – весело сказала она. – И пожалуйста, будьте добры, подвезите меня до Багдада.

– Я в Багдад не еду. Я как раз оттуда. И что вы тут, черт возьми, делаете одна посреди пустыни?

– Меня похитили, – торопясь, объяснила Виктория. – Я пришла голову мыть, а меня усыпили хлороформом. А очнулась в арабском доме вон в той деревне.

Она указала за горизонт.