Багдадская встреча - Кристи Агата - Страница 15

– Иными словами, А.Ш. ее ни во что не посвятила. Этого следовало ожидать. Продолжайте держать под контролем авиарейсы. Это единственное, что осталось. Она должна попасть в Багдад, и иначе как по воздуху ей не успеть, и вот еще что, Сэндерс…

– Что?

– Чтобы больше никаких проколов. Вам дан последний шанс реабилитироваться.

Глава 9

Молодой сотрудник Британского посольства мистер Шривенхем, переминаясь с ноги на ногу, смотрел на небо – над багдадским аэродромом, гудя, кружил самолет. А на земле разыгралась песчаная буря. Пальмы, здания, люди потонули в густом коричневом мареве. Буря началась внезапно.

Лайонел Шривенхем с отчаянием произнес:

– Десять к одному, они не смогут приземлиться.

– Что же они будут делать? – спросил его приятель Хэролд.

– Наверно, полетят в Басру. Там как будто бы ясно.

– Встречаешь знатного гостя?

Молодой мистер Шривенхем застонал в голос:

– Да уж, мое везение. Новый посол еще не прибыл на место. Советник Лэндаун находится в Англии. Райе, советник по Востоку, болен, у него дизентерия, высоченная температура. Бест в Тегеране. И все хозяйство целиком на мне. Такой переполох из-за этого господина. Уж и не знаю почему. Даже ребята из секретной службы и то забегали. Он знаменитый путешественник, изъездил весь мир, главным образом – на верблюдах по недоступным местам. Что в нем такого особенного, в толк не возьму, но, выходит, важная птица, раз я обязан выполнять его малейшие капризы. Теперь увезут его в Басру, вот он небось обозлится! Прямо не знаю, как распорядиться насчет него: чтобы сегодня вечером посадили его на багдадский поезд или завтра доставили сюда военным самолетом?

Мистер Шривенхем снова вздохнул, совсем сникнув под бременем обиды и ответственности. Все три месяца, что он работает в Багдаде, его постоянно преследуют неудачи. Если он теперь опять сядет в лужу, то, пожалуй, можно ставить крест на своей карьере, которая так многообещающе начиналась.

Самолет снова с ревом пронесся над головами.

– Так и есть, решил не садиться, – с горечью сказал Шривенхем. И вдруг оживился: – Эй, смотрите-ка, по-моему, он идет на посадку.

А через несколько мгновений авиалайнер солидно подрулил к тому месту, где стоял по стойке «смирно» мистер Шривенхем, приготовившийся к встрече знатного гостя.

Непрофессиональным взглядом он еще успел заметить на трапе девушку «вполне ничего», но тут же вынужден был по долгу службы ринуться навстречу грозному господину в развевающемся плаще.

«Маскарадный разбойник», – подумал про себя Шривенхем.

А вслух произнес:

– Сэр Руперт Крофтон Ли? Я Шривенхем, из посольства.

Сэр Руперт поздоровался не слишком приветливо, но это Шривенхема нисколько не удивило: человек только что описывал круги над городом, не зная даже вообще, удастся ли приземлиться.

– Ужасная погода, – продолжал он исполнять свои обязанности. – У нас в этом году то и дело такие бури… Я вижу, мешки при вас? Тогда идемте со мной, сэр, ваши вещи погрузят в автомобиль.

А потом, когда отъехали от аэропорта:

– Я уже думал, что вы полетите на другой аэродром, сэр. Впечатление было такое, что посадка невозможна. Не ждешь – не гадаешь, и вдруг на тебе – песчаная буря.

И тут сэр Руперт, важно надув щеки, произнес:

– Это была бы катастрофа, молодой человек, настоящая катастрофа. Нарушение моих планов возымело бы самые бедственные и далеко идущие последствия, имейте в виду.

«Как бы не так, – неуважительно подумал Шривенхем, – эти шишки воображают, что от их дурацких затей зависят судьбы мира».

А вслух почтительно ответил:

– Легко могу себе представить, сэр.

– У вас есть сведения о том, когда ожидается прибытие посла в Багдад?

– Точная дата пока неизвестна, сэр.

– Жаль, если я с ним разминусь. Мы не виделись с… сейчас вам скажу… да, после Индии, с тысяча девятьсот тридцать восьмого года.

Шривенхем почтительно промолчал.

– Одну минуту. Здесь ведь служит Райс, я не ошибся?

– Не ошиблись, сэр. Он советник по Востоку.

– Толковый работник. Знающий. Рад буду с ним повидаться.

Шривенхем кашлянул.

– Видите ли, сэр, Райс сейчас болен. Лежит в больнице на обследовании, с острой формой гастроэнтерита.[67] Это посерьезнее, чем обычное багдадское расстройство.

– Что такое? – резко повернул к нему голову сэр Руперт. – Острый гастроэнтерит? Гм. Заболел внезапно?

– Да, сэр. Позавчера.

Сэр Руперт нахмурил брови. Напыщенное самодовольство с него вдруг слетело. Он стал другим человеком, попроще. И озабоченнее.

– Гм, не знаю, – пробормотал он. – Приходит в голову, что….

Шривенхем смотрел вежливо-вопросительно.

– Я думал, может быть, это «зелень Шееле», – загадочно пояснил сэр Руперт.

Шривенхем, недоумевая, промолчал. На подъезде к мосту Фейсала машина свернула влево к Британскому посольству.

Неожиданно сэр Руперт наклонился к водителю.

– Остановитесь-ка на минутку, – распорядился он. – Да-да, вот тут, с правой стороны. Где продают горшки.

Автомобиль плавно подъехал к тротуару и встал.

Здесь находилась туземная лавчонка, доверху заваленная грубыми серыми горшками и кувшинами.

Приземистый европеец, разговаривавший с лавочником, при приближении машины отошел в направлении моста. Шривенхему показалось, что это был Кросби из «И.П», с которым он раза два встречался.

Сэр Руперт выскочил на тротуар и подошел к прилавку. Здесь, взяв в руку один из серых горшков, он оживленно заговорил с лавочником по-арабски – слишком быстро и слитно для Шривенхема, который до сих пор разбирал арабскую речь с трудом и имел довольно ограниченный словарь.

Лавочник сиял, жестикулировал, раскидывал руки, что-то объяснял. Сэр Руперт перебирал горшки, задавал какие-то вопросы. Под конец выбрал один кувшин с узким горлышком, бросил лавочнику несколько монет и вернулся в машину.

– Интересная техника, – сказал он. – Они пользуются ею уже тысячи лет, и точно такая же форма отмечена в одном из горных районов Армении.

Просунув в горлышко палец, он пошарил внутри.

– Грубая работа, – равнодушно заметил Шривенхем.

– О да, художественных достоинств никаких. Но представляет исторический интерес. Видите, тут отбиты ручки? Предметы повседневного обихода дают нам немало исторических подсказок. У меня таких целая коллекция.

Автомобиль въехал в ворота Британского посольства.

Сэр Руперт пожелал, чтобы его немедленно проводили в предназначенную ему комнату. Любопытно, однако, что, прочитав Шривенхему целую лекцию на тему о кувшине, он сам этот кувшин преспокойно забыл в автомобиле. Шривенхем заботливо захватил его наверх и поставил на тумбочку у его кровати.

– Ваш горшок, сэр.

– А? Да-да. Благодарю вас, милейший, – рассеянно отозвался сэр Руперт.

Шривенхем напомнил ему, что обед будет готов очень скоро, а пока к услугам сэра Руперта большой выбор напитков. И ушел.

Когда дверь за молодым человеком закрылась, сэр Руперт подошел к окну и развернул на свету сложенную полоску бумаги, которую он вытащил из горлышка кувшина. Разгладил ее. На ней оказались написаны две строчки. Он прочитал их внимательно, потом чиркнул спичкой и бумажку сжег.

Затем позвонил слуге.

– Да, сэр? Распаковать ваши вещи, сэр?

– Пока еще не надо. Пригласите ко мне мистера Шривенхема. Сюда.

Встревоженный Шривенхем явился.

– Чем могу быть полезен, сэр? Что-нибудь не так?

– Мистер Шривенхем, мои планы подверглись радикальным изменениям. Я могу на вас положиться, надеюсь?

– Полностью, сэр.

– Я довольно давно не был в Багдаде, точнее, со времени войны. Большинство гостиниц расположено ведь за рекой, верно?

– Да, сэр. На улице Рашид.

– На берегу Тигра?

– Да. Самый большой отель – «Вавилонский дворец». Так сказать, официальная резиденция.