Каникулы строгого режима - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 61

После отправились на вокзал, брать билеты. Поезд до Москвы проходил через Тихомирск завтра вечером, но на него был только один билет. До Питера прямые поезда не ходили вообще. Кинули жребий. Выиграл Виктор Сергеевич. Кольцов взял на следующий поезд, идущий через четыре дня.

На вокзале их тормознул скучающий постовой милиционер, дежуривший здесь в рамках операции «Антитеррор». Господа, не стесняясь, предъявили документы и, на всякий случай, деньги.

– Из Москвы? – прочитал место прописки постовой. – А у нас что делаем?

– Шоп-тур, – показал пакеты Кольцов, – костюмы здесь классные. У нас в Москве таких уже не шьют. Дефицит… Завтра уезжаем.

– Всего доброго.

Перед тем как идти на остановку, Виктор Сергеевич завернул в небольшой спортивный магазин.

– Зачем тебе туда? – удивился Евгений Дмитриевич. – И так опаздываем. Скоро баскетбол.

– Надо.

Воспитатель купил пару четырехместных палаток.

* * *

Ночью Виктор Сергеевич на цыпочках вышел из каморки, убедился, что лагерь спит мирным сном, и прокрался к беседке. Ножом подцепил половые доски, достал пакет. На всякий случай проверил, нет ли подмены, – от пионеров всего можно ожидать. Вернулся в кладовую и спрятал пакет под матрас.

Утром встал пораньше. Ведь сегодня «звонок». В смысле – дембель. Праздник. День побега.

Но настроение почему-то было не очень праздничным. Вроде все шло хорошо, как надо, как запланировано. Вечером он сядет на поезд и послезавтра окажется у своих. Его обнимет Паша и повезет в самый дорогой столичный ресторан. И начнется новая жизнь. Хватит хандрить!

Виктор Сергеевич в последний раз побрился в отрядной умывальной, глядясь в осколок зеркальца, висевшего над кранчиком. Начал смывать пену, но тут, как назло, кончилась вода – забыл вчера натаскать. Придется сейчас, пока пионеры не проснулись…

Он взял ведра, вышел на улицу. «А зачем? Все, для тебя каникулы кончились. Ты теперь не шнырь. Ты снова Витя Сумрак! Пускай другие горбатятся! Брось!»

С такими приятными мыслями он добрел до колонки, набрал воды, залил ее в бак. Вернулся в каморку, чтобы разбудить вожатого. Евгений Дмитриевич тоже не светился от счастья.

– Что по поводу тебя Зинаиде сказать? – вместо утреннего приветствия спросил он.

– Ничего… Сам зайду. Скажу, семейные обстоятельства, нужно срочно вернуться домой.

– Чего-то ты не очень радостный.

– Погода дерьмо.

Протрубили подъем, выгнали пионеров на зарядку. Шандыбкин не хотел идти, симулируя боль в животе.

– Не вопрос. В поход ты не идешь, – вылечил его воспитатель.

Тема нехотя поднялся с койки и присоединился к остальным.

На линейке Зинаида Андреевна объявила, что начался грибной сезон и пионеры могут собирать грибы в окрестностях лагеря, но только под руководством и присмотром педагогов. Из расчета пятеро детей на одного взрослого. Грибы необходимо сдавать Мальвине Ивановне, она приготовит их на ужин.

После обеда Виктор Сергеевич начал собираться. Собственно, все сборы свелись к переодеванию в новый костюм. Обрадовать Зинаиду Андреевну авторитет решил перед самым отъездом.

Кольцов собирался в клуб – помогать массовице-затейнице готовить конкурс «А ну-ка, девочки!». Прощание двух педагогов было сухим и коротким.

– Счастливо добраться, Виктор Сергеевич. Скажу откровенно, эти четыре дня мне вас будет не хватать.

– Тебе того же.

– К сожалению, не могу оставить своего контактного телефона. Мне было бы интересно встретиться с вами в других условиях и поболтать о проблемах педагогики.

– Может, и встретимся.

Они пожали друг другу руки, после чего вожатый удалился.

Оставшись один, Сумрак попытался настроиться на нужную волну. По методу доктора Курпатова, которого иногда видел в клубе по черно-белому «Горизонту». «Я снова Сумрак, я снова бродяга и вор! Все, мучениям конец. Меня ждет настоящая жизнь. Жизнь бессмысленна, если в ней нет подвигов и приключений! Я Сумрак, я Сумрак, я не воспитатель шестого отряда, я положенец, я положенец, я…»

В принципе, настроился. Уговорил. Облегченно вздохнул. И начал переодеваться.

Стоп!.. Таня! Он должен увидеть ее. Хотя бы со стороны. Он подготовил почву для расставания. Последнюю неделю они почти не встречались. Таня, умная женщина, поняла, что он не хочет продолжения банкета. И не бегала за ним с уговорами. Да, между ними слишком много километров, как поется в одной песне, под которую старшие пионеры танцевали на дискотеке.

Сумрак (а это был уже Сумрак, а не воспитатель Виктор Сергеевич) снял надетую рубашку. Снова влез в тельняшку. Через пять минут он уже наблюдал за территорией первого отряда, спрятавшись за сосну. Таня сидела в беседке и читала книгу. Наверное, своего Ошо, или как там его… Сегодня она снова не надела форму, как требовала Зинаида.

Неожиданно, словно почувствовала взгляд, она оторвалась от книги и посмотрела в его сторону. Положенец проворно убрал голову.

«Возьми себя в руки! Ты авторитет, ты не пионер! Ты – Сумрак! Все, сопли кончились!»

Он встряхнулся и, не оглядываясь, вернулся в каморку. Быстро скинул тельняшку, шорты и облачился в костюм. Галстук не повязывал – отродясь не умел, а попросить Кольцова забыл. Посмотрелся в зеркальце. Силён бродяга! Кросафчик!

Как полагается, он присел на дорожку. Достал из матраса заветный пакет, переложил его в портфель. Нацепил шляпу. Пора!

Окинул взглядом каморку, приютившую их в критический момент биографии. Поднялся. Раскладушка в последний раз отсалютовала скрипом пружин. Взял портфель, сделал шаг к двери.

Дверь распахнулась сама…

– Виктор Сергеевич… Там… Там… Такое…

На пороге стояла Ленка. Она тяжело дышала и тряслась, словно жертва электрического стула, размазывая грязь по щекам. И не только грязь. Но и кровь.

– Ленка?! Что случилось?!

Он отошел в сторону, пропуская ее в комнатку. Но она не прошла, а просто вцепилась трясущимися руками в отвороты нового пиджака. Вряд ли до такого состояния ее довел новый прикид воспитателя и его шляпа.

– Виктор Сергеевич, миленький… Они… Они зовут вас. Они убьют детей, если вы не придете… Пожалуйста, помогите…

– Да объясни, что стряслось?! – гаркнул Сумрак.

– Мы пошли в лес… За грибами. И вдруг они…

– Кто?!

– Не знаю… Их четверо… Страшные все. С автоматом. Меня избили. Потом сказали, чтобы я нашла вас и передала, что, если вы не принесете какую-то вещь, они начнут убивать детей… Они страшные, Виктор Сергеевич, очень страшные… Они убьют…

– Ч-черт!!! Какую им надо, в жопу, вещь?

– Они сказали, вы знаете… То, за что отвечаете.

Сумрак взглянул на портфель. Общак… Кто-то хочет заполучить общак. Хрен вам в обе руки!

– Если через час вы не придете… Я бежала…

– Понял я, понял!.. Кто там из детей?

– Костик Жуков, Арсений, Ложкин Юра, Яна и Лиза Потемкина…

– Где они?!

– Полянку помните, где мы гнездо осиное нашли? Вот там.

Сумрак знал это место. Как-то еще в первую смену он с Ленкой повел детей в лес на экскурсию. Виктор Сергеевич увидел большое осиное гнездо и сбил его палкой, рассчитывая, что оно пустое. Бежали к лагерю очень быстро… А за ужином Зинаида Андреевна, заметив опухшие лица пионеров, спросила: «Что это?!» – «Дети не хотели есть кашу, – мрачно ответил педагог, – пришлось заставить».

– Они сказали, если я пойду в милицию…

– Ясен перец, – перебил Сумрак, – садись и жди… Я сейчас. Не дрейфь, разберемся.

Он схватил портфель, бросил шляпу на раскладушку и выскочил из каморки.

«Отдашь общак – дорога домой будет закрыта. Паша слушать не станет. Вернее, он просто не поверит… Выбирайте, Виктор Сергеевич… Ты отвечаешь за общак, ты отвечаешь за детей…»

Выберу, выберу, сейчас только монетку найду, чтобы подбросить… И понесла ж вас нелегкая в лес именно сегодня. Шняга голимая…

Спустя минуту после случившегося в каморку зашел Евгений Дмитриевич, чтобы забрать рабочую тетрадь.