Каникулы строгого режима - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 35

Едва физрук скрылся за трибуной, кружковод проявил свою истинную сущность. Для начала он выматерился раз восемь без остановок. В самых педагогических выражениях. От души. Потом, выплеснув всю ярость, принялся торговаться с напарником:

– Слушай, давай махнемся. Это ж даже не косяк, это ж, это ж… – Воспитатель так и не смог подобрать нужное слово к этой чудовищной ситуации. – Юный кореш ментов!.. Утопиться легче!

– То есть хочешь вести «Умелые руки»? А может, макраме?

– Да ничего я не хочу. Но раз уж обещали, надо отвечать за базар… А ты мент – тебе и ментенышей воспитывать.

– А вдруг у тебя тоже получится? Попробуй ради прикола. Покажи пионерам свою наколочку, объясни ее значение, если не поймут. А в «Умелых руках» чему ты их научишь? Замки вскрывать да дверь отжимать?

– Ну чего ты до этой наколки докопался? Сказал же, по малолетке наколол, когда в карцере трое суток без харчей прессовали.

– Так не менты же прессовали. Цирики.

– Все вы одной масти!

– Ах, вот оно как?..

В конце концов Виктор Сергеевич уломал Евгения Дмитриевича сделать ченч. Да тот особо и не сопротивлялся. Действительно, чему пять раз судимый кружковод детей научить может, кроме бескорыстной любви к органам?

В каморке перегорела лампочка.

– Поменять надо, – заметил Сумрак. – Ты в электричестве что-нибудь сечешь?

– Понимаю. Но у меня допуск только к батарейкам. Вообще-то ты у нас умелые руки. Давай, чини. Здесь шнырей нет.

Несчастному авторитету пришлось выкрутить лампочку из кладовой, благо там оказалось две. Перед тем как отойти ко сну, вожатый раскрыл подаренный начальницей блокнот.

– Я вас как поэт поэта хочу спросить: вы речевки знаете?

– А чего это такое?

– Короткие стихи. Под них удобно маршировать.

– Стишата? Ну, знаю… Только голимые.

– Любопытно… Не прочтете ли? Воспитатель потер раненый глаз и выдал:

– Прекрасная речевка! Лермонтов отдыхает!.. А нет ли у вас чего-нибудь на детскую тему? Например, со сказочными героями… Может, из раннего.

– Со сказочными? – Положенец оттопырил губу, вороша файлы памяти. – Можно…

– Браво! Пре-вос-ходно! – зааплодировал вожатый. – Но как-то слишком метафористично. Не каждый пионер поймет – зона, петух… Еще не почитаете? Про животных, например…

Виктор Сергеевич, как выяснилось, обладал завидной памятью, поэтому тут же воспроизвел вирш про животных:

– Ох, мама… Это кто ж такое сочиняет?..

– Народ.

– Что-то у вашего народа темы однообразные. Все вокруг задницы… Ладно, оставим речевки в покое. Надо еще девиз придумать. Предложения есть?

– Ударим белой горячкой по красному террору! – не задумываясь, выпалил воспитатель.

– Зэ бест! Вы только представьте, как обрадуется уважаемая Зинаида Андреевна, когда на линейке детишки такое прокричат.

– А сам-то что можешь? Хаять все горазды. Ты обещал, ты и придумывай.

Кольцов призадумался, но, кроме заезженного «Мальчик в болоте нашел пулемет – больше в деревне никто не живет!», ничего достойного не вспомнил.

– Вилы… Еще и гимн сочинять.

– Я гляжу, ты тоже на феню перешел… Вилы…

– Это нечаянно. Короче… Утро вечера мудренее. Давай спать. Чего-то я от свободы устаю больше, чем от неволи.

– Я, кстати, тоже.

* * *

Погода в первый день смены выдалась на славу. Чистое, безоблачное небо, двадцать пять градусов тепла по Цельсию, легкий освежающий ветерок. Мрачная тайга вокруг лагеря в одночасье превратилась в сказочную.

Автобусы прибыли в лагерь точно по расписанию – в час дня. На стекле каждого висела табличка с номером отряда. Родители детей не сопровождали – только несколько педагогов, отвечающих за организацию этапа, тьфу ты, заезда.

Виктор Сергеевич Сумароков по случаю праздника решил не пугать прибывшую детвору своими бинтами. По совету своего коллеги, Евгения Дмитриевича Кольцова, он соорудил что-то вроде карнавального костюма «Пират Балтийского моря». Раз уж у лагеря тематика морская… Вместо пилотки нацепил треуголку, свернутую из куска черной бумаги, глаз перевязал черной девчоночьей ленточкой для волос, найденной в каюте под кроватью, а на руку натянул черный носок. Кольцов прикрепил к носку крюк, согнутый из алюминиевой проволоки. Бороды, сабли и говорящего попугая, увы, не нашлось. Только легкая щетина. Для полной идентичности вожатый дружески посоветовал отрубить ногу и поставить деревянный протез, но воспитатель отказался: «Себе руби!»

Автобус с шестым отрядом оказался самым последним в колонне. Пришлось тащиться.

Самые нетерпеливые детишки уже покинули салон и носились вокруг, играя в пятнашки. Упитанный пацан, увлекшись, выскочил из-за автобуса и с разбега въехал стриженой головой в живот товарищу воспитателю, у которого от неожиданности перехватило дыхание. Треуголка слетела на землю.

– Чтоб тебя так кобыла лягнула! – Виктор Сергеевич в последний момент сумел удержаться от непарламентских выражений.

– Ух ты! – Пацан восхищенно вытаращился на Сумарокова. – Пират! Класс!!!

– Я воспитатель по жизни… Здравствуй, мальчик.

– Здрасте… А у вас крюк только из руки растет? Или еще откуда?

– Ах ты, шкет!..

Шкет тут же исчез в автобусе, откуда на траву спрыгнула невысокая девушка лет двадцати с прической «гипережик», в тельняшке и военных брюках (видимо, морских в гардеробе не нашлось). Размахивая папкой, она застрекотала, словно сорока:

– Дети, быстренько выходим из автобуса и строимся парами! Я сказала: выходим из автобуса. Прекратите кидаться яблоками! Арсений, оставь бутылку в покое! Быстренько, быстренько выходим!

Заметив морячков, девушка улыбнулась, видимо, ей уже сообщили, что она попадет в теплую мужскую компанию.

– Ой, здравствуйте! Вы вожатые из Питера? Как здорово, как здорово! А я Лена. Лена Бичкина! Младший воспитатель! Очень приятно!

– Нам тоже, – уныло отозвался Сумрак, отрывая от сломанной руки крюк, – я Витя, он – Женя.

Кольцов приподнял пилотку, словно шляпу, и улыбнулся:

– С прибытием, мадам…

Кричащая и визжащая толпа тем временем вывалилась из автобуса и разлетелась по ближайшим кустам, игнорируя законные требования воспитателя.

– Дети! Немедленно постройтесь! Ну, пожалуйста!.. – Леночка попыталась снова призвать к порядку. Но безуспешно. Видимо, не пользовалась авторитетом у юных пионеров.

Пришлось гоняться за ними по кустам.

– А ну-ка, ша, спиногрызы! – вдруг рявкнул Сумрак, которому надоели это мельтешение и беготня. – Встать в строй! До кого не доходит через голову, постучимся в печень!

Удар ногой по тонкой березе сопровождал сказанное. Деревце переломилось и медленно рухнуло на траву, словно нокаутированный боксер. Детишки тут же замерли, испуганно переглянулись. Дяденька пират, похоже, не шутил.

Через минуту все разбились по парам. Мальчики с мальчиками, девочки с девочками. Пацан, врезавшийся в Виктора Сергеевича, спрятался от строгих пиратских глаз во второй ряд.

Леночка бросила на воспитателя благодарный взгляд, после повернулась к строю.

– Сейчас проведем перекличку, – как-то стеснительно и неуверенно объявила она, поднеся к глазам папку. – Я буду называть фамилию и имя, а вы говорить: «Здесь»… Запомнили, да?.. Алексеев Игорь.

Алексеев Игорь не ответил. Он увлеченно спорил с соседом по поводу качественных характеристик своей плевательной трубки и плевать хотел на какую-то воспиталку.

– Алексеев Игорь. – Взволнованная Леночка обвела глазами строй.