Невинность и соблазн - Джордан Николь - Страница 46

– Но я вовсе не желала заходить так далеко, – пробурчала она. – У вас какая-то совершенно непристойная власть надо мной.

– Ты действуешь на меня точно так же, Красотка. Ты способна единственным прикосновением возбудить меня.

Розлин расстроено нахмурилась.

– В этом вся наша беда, Дру, Неужели не видите? Мы испытываем друг к другу вожделение, но ничего более глубокого. Наши сердца в этом не участвуют.

Дру промолчал, не желая снова касаться неудобоваримой темы любви. Но Розлин, очевидно, была иного мнения.

– Вы великолепный любовник, Дру, никто этого не отрицает. И точно знаете, как пробудить мое тело. Но это все.

– Неужели все? – Дру вскинул брови. – Хочешь сказать, что не наслаждалась тем, что мы только что делали?

– Конечно, наслаждалась. Но я хочу от брака большего, чем физическое наслаждение.

– Да, ты говорила.

– Но вы, похоже, не услышали.

Она сложила руки на груди, то ли из упрямства, то ли защищаясь.

– Наша помолвка была неизбежной. Но я не выйду за вас, пока мы не полюбим друг друга.

Дру пристально уставился на нее:

– Что случилось с твоим планом влюбить меня в себя?

– Я была наивной, считая, что, воспламенив в мужчине желание, можно завоевать его сердце. Но теперь понимаю, как сильно ошибалась. Страсть не обязательно ведет к любви. Желание не заставит вас полюбить меня, как, впрочем, и эти игры в обольщение, в которые мы играем. Теперь я поняла, насколько они пошлы и ограниченны.

– Возможно, но это не имеет ничего общего с нашей помолвкой и будущей свадьбой.

– Ошибаетесь! Имеет, и много! – настаивала Розлин, глубоко вздыхая, чтобы успокоиться. – Не думаю, Дру, что вы действительно хотите жениться на мне. Вам нужны наследники, а на это сгодится любая.

– Но я хочу жениться на тебе.

– Я этого не хочу. Мне нужна любовь, и только любовь.

– Думаю, ты вкладываешь слишком много в само понятие любви, – сухо ответил он.

– Возможно, – прошептала она еле слышно, – но без нее брак может стать причиной сердечной боли. Я не вынесу постоянных скандалов с мужем. Не вынесу, если он изменит брачным обетам, как мой отец. Любовь – единственная основа настоящего брака.

– Ты путаешь любовь с увлечением.

– Вовсе нет. Увлечение – это сильное взаимное притяжение. Истинная любовь рождается в сердце. – Ее голос смягчился. – Сердечная любовь разительно отличается от физической.

– Сердечная любовь?

Она прижала ладонь к груди:

– Говорю, Дру, она исходит отсюда. Это ощущение тепла, нежности… Сердечная любовь – когда думаешь прежде всего о том, кого любишь. Когда готова все для него сделать. Когда хочешь быть с ним и тоскуешь, если его нет рядом. И твоя жизнь становится куда ярче и радостнее, потому что в ней присутствует он. И невозможно представить, что он смотрит не на тебя. Вы когда-нибудь испытывали нечто подобное к женщине?

Дру промолчал, хотя мог бы уверенно сказать, что никогда ничего подобного не испытывал. Не дождавшись ответа, Розлин грустно улыбнулась.

– Не верю, что существует опасность влюбиться в меня.

Для этого нужно изведать, что такое настоящее чувство. Не просто похоть и желание.

– Ты любишь Хэвиленда?

Розлин резко вскинула голову и уставилась на Дру, но почти сразу же отвела взгляд.

– Теперь мне вообще нет смысла думать о лорде Хэвиленде.

Дру снова ощутил свирепый укус ревности. Совершенно очевидно, что Розлин неравнодушна к графу. Только сейчас Дру понял, что экипаж замедлил ход и свернул на подъездную аллею Данверз-Холла. Отбросив мрачные мысли, он осторожно отвел выбившуюся прядку с лица Розлин. Та дернулась, как обожженная.

– Видите, – тихо сказала она, – именно это я имею в виду. Наше влечение чисто физическое.

Она, наверное, права, потому что он испытал столь же сильный шок. Искра, проскочившая между ними, опалила пальцы. Но были и другие признаки того, что его тянет к ней. Стоило ей приблизиться, как его сердце начинало биться неровно. Он постоянно ощущал ее присутствие. И хотел проводить с ней все ночи… до конца их дней.

Когда лошади остановились, Дру открыл дверцу и попытался выйти, но Розлин его остановила.

– Пожалуйста… совсем необязательно провожать меня в дом. Сегодня вы уже сделали более чем достаточно. Я искренне благодарю вас за помощь моей подруге Уинифред. И за то, что пытались защитить мою репутацию, обручившись со мной. Но я не верю, что мы подходим друг другу.

Дру ничего не ответил. Конюх спустил подножку и помог Розлин спуститься. Сам Дру, не шевелясь, проводил ее взглядом и подождал, пока за ней закроется дверь.

– Ваша светлость? – почтительно спросил лакей, отвлекая его от невеселых мыслей.

– Да?

– Куда прикажете, ваша светлость?

– Домой. В Мейфэр, – сухо приказал Дру, пытаясь выбросить из головы неприятный разговор с Розлин. Но когда лошади тронули, вновь стал перебирать в памяти все, что она сказала насчет эмоций.

Да, сам он редко проявлял их по отношению к другим людям. Но она ошибалась, считая, что он не испытывает к ней никаких чувств. Как она могла сказать такое?! Ведь ей удалось пробудить в нем веселость, желание, влечение, раздражение, досаду, ревность, страсть. Особенно страсть.

Розлин привнесла что-то совершенно новое в его прекрасно организованную, упорядоченную жизнь, тепло в его холодное существование, и Дру обнаружил, что наслаждается каждым днем.

А она? Что чувствует к нему она? Уж конечно, не любовь. Он может возбудить ее чувственность, но не чувства. Разжечь страсть, но ничего больше.

Дру задумался. Что ж, придется добиться от Розлин больше, чем просто страсти.

Придется завоевать ее сердце.

Глава 15

Подъехав к своему лондонскому особняку, Дру неожиданно увидел Элинор в модном маленьком фаэтоне. Как только он спустился вниз, Элинор швырнула поводья конюху и спрыгнула на землю, чтобы вслед за Дру взлететь по ступенькам крыльца.

Разумеется, не было смысла в том, чтобы журить ее за вторжение в холостяцкий дом. Подумать только, она даже не взяла с собой горничную! Но младшая сестра Маркуса, едва научившись ходить, беспрепятственно бегала по его особняку.

– Чему обязан такой честью, плутовка? – спросил Дру, пропуская ее вперед.

– Кто-то должен повезти меня в парк на прогулку, Дру. Маркус все еще не приехал, а у Хита вдруг появились какие-то спешные дела в Гемпшире.

Дру молча повел ее в кабинет, где принимал самых близких друзей. Втайне он гадал, какие причины неожиданно заставили Хита отправиться в Гемпшир.

– Так ты повезешь меня на прогулку? – настаивала Элинор.

Дру, прищурясь, разглядывал девушку. Элинор считалась богатой наследницей, обладавшей не только исключительной красотой, но и живым, веселым характером. У нее никогда не было недостатка в поклонниках, стремившихся всячески угодить прелестной особе.

– Почему именно я? Любой из твоих обожателей был бы рад покататься с тобой в Гайд-парке.

– Но я устала от них! Мне нужен ты! Сегодня утром я послала тебе записку, но ты не ответил, так что я лично явилась, чтобы убедить тебя. Ты никогда не мог устоять против моих просьб.

Дру уселся на удобный кожаный диван, продолжая подозрительно разглядывать девушку.

– Интересно, почему я тебе не верю? Ты ведь вовсе не из-за этого приехала, так ведь?

Элинор, лукаво улыбаясь, опустилась в свое любимое кресло.

– Ну… собственно говоря, мне хотелось знать, как твоя помолвка. Все засыпают меня вопросами, и, похоже, в Лондоне только об этом и говорят. Но у меня не было возможности обсудить с тобой эти новости. Тебя постоянно нет дома. А прошлым вечером у леди Фримантл мне не удалось побеседовать с тобой с глазу на глаз.