Одинокий волк Морган Чейн - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 1

Сергей Сухинов

Одинокий волк Морган Чейн

(Звездный Волк — 11)

Глава 1

Вдали, у самого горизонта, где сходились густая зелень морских волн и синева темнеющего неба, постепенно высветлилась бледная полоса Млечного Пути. Легкий бриз, еще недавно теплый и ласковый, стал прохладным и порывистым. Он со злостью набрасывался на пламя костра, словно намереваясь разорвать его в клочья, и окончательно погасить Огонь бился на ветру, как раненая птица, и никак не хотел сдаваться.

Чейн сидел на валуне и безучастно наблюдал за агонией костра. Он мог одним движением руки помочь пламени выжить в ночи, но не хотел вмешиваться в ход извечной борьбы света и тьмы. Он вообще не хотел больше ни во что не вмешиваться…

Несколько часов назад здесь, на острове Крит, прах бедной Ормеры был предан земле. Прекрасная патрицианка обрела здесь свое последнее пристанище. Ормеру похоронили возле дворца императора Арна Аббаса, в парке на берегу озера.

Чейн и сам не мог понять, почему настоял на этих странных похоронах. Ормера никогда не бывала на Терре, прародительнице человечества. Она родилась и прожила всю жизнь очень далеко отсюда, на Стальной планете — огромном космическом корабле, блуждающем вот уже тысячи лет среди звезд. Чейн попал на этот мир несколько лет назад, когда был захвачен в плен соплеменниками-варганцами из клана Ранроев. А потом последовали месяцы муштры в казарме Фарха Косматого, знакомство с Ормерой — супругой губернатора Селькара, поединки с гладиаторами и самыми жуткими тварями в Галактике…

Разве он мог тогда подумать, что Стальная планета сыграет в его судьбе поистине роковую роль? В какую бы часть Галактики не заносила его судьба, он каждый раз возвращался на этот блуждающий мир, и тот открывался перед ним с новой, неожиданной стороны.

Сначала он попал в Чрево — огромную дыру в стальной кожуре Стальной планеты, пробитую каменным астероидом. И там, в Чреве, в металлических джунглях из бесчисленных механизмов и энергоустановок и кабелей, он неожиданно нашел своего старинного друга Крола. Молодой Звездный Волк в числе тысяч других рабов был отправлен на работы по восстановлению разрушенных планетарных двигателей, поднял там восстание и вскоре стал вожаков сотен отчаянных головорезов. Чейн, потратил немало сил и времени, чтобы сделать Крола своим соратником в борьбе против таинственной Третьей силы, что зловещей тенью нависла над Галактикой. Но все его усилия пошли прахом. Крол, как и подавляющее большинство обитателей Галактики, жил сегодняшним днем и сегодняшними заботами. Он мечтал перерезать горло богу-императору Антиоху, и больше ни о чем и слышать не хотел.

И очень жаль, поскольку именно Третья сила в лице сверхнейна Алсагара убила Крола…

Чейн усмехнулся, почему-то вспомнив о том, как отец нараспев читал ему в детстве первые главы Библии. Слово «родил» звучало в устах преподобного Томаса Чейна устах торжественным речитативом: «У Еноха родился Ирад; Ирад родил Мехиаеля; Мехиаель родил Мафусаила; Мафусаил родил Ламеха…» В эти минуты лицо преподобного Томаса Чейна светилось от умиления. Как же замечательно начинался путь рода человеческого!

И лишь единожды лицо звездного мессионера темнело — когда он говорил про Каина, убившего своего брата Авеля. Наверное, этот кровавый эпизод казался отцу печальным недоразумением, омрачавшим идиллическую картину зари хомо сапиенс.

Но уже тысячи веков назад стало ясно, что братоубийство — отнюдь досадный эпизод в истории человечества. Если бы сейчас некто из новых апостолов взялся писать книгу «Новая Библия: Закат», то ему пришлось бы насытить ее страницы не торжественным словом «родил», а мрачным «убил».

Чейн, наверное, уже заслужил, чтобы одна маленькая главка этой книги была посвящена его жизнеописанию. Правда, родить он так никого и не успел, хотя прожил не так уж мало лет. Зато он много убивал! Так много, что по нормам нынешней морали, после смерти вполне может претендовать на титул святого.

Вот какой могла бы стать очередная страница его славного жизнеописания:

Чейн закрыл глаза, и перед его мысленным взором в который уже раз возникла страшная картина. Дворец Антиоха, большой зал, на полу которого вповалку валяются убитые У’арн, Алсагар и Настар — лидер дьявольских Третьих людей с планеты Алтар. А у порога лежит бедная Ормера, и над ней страшной тенью нависает раненая Граал. В ее руке кинжал, и его острие касается шеи бедной патрицианки…

«Ты хочешь получить эту женщину в награду, Чейн? — хрипя от боли, спросила тогда Граал. — А какую награду получу я? Ты все погубил в моей жизни… И ты погубил варганцев. Ненавижу героев, приносящих смерть в свой дом!»

Но прежде Граал говорила еще о чем-то… Да, она сказала: «Ты всегда выигрывал у мужчин, Морган. Но всегда проигрывал женщинам. Потому что мы все равно сильнее!»

Чейн горько усмехнулся и открыл глаза. Да, Граал была права. Он выиграл у всесильного Алсагара, но проиграл самой Граал — и ценой этого поражения стала жизнь прекрасной Ормеры. А прежде, несколько лет назад, он не смог спасти от гибели свою первую настоящую любовь — златовласую аркунку Врею… Странно даже думать, что именно ему божественные Ллорны вручили в руки меч древнего короля Артура, и сделали одним из Хранителей Галактики.

Хорош Хранитель — не смог сберечь старинного друга и двух любимых женщин!

Чейн поднял с земли камешек и швырнул его в темную водную гладь. «Вот так тонут мечты», — с грустной насмешкой подумал он. Но камешек оказался плоским и вместо того, чтобы утонуть, начал подпрыгивать раз, другой, третий — пока не исчез в темноте.

Чейн вздрогнул. В последнее время он стал обращать внимание на подобные вещи, поневоле замечая в них некий символический смысл. Выходит, не каждый камень тонет — если, конечно, он умеет прыгать по поверхности моря! Никогда не тонут и некоторые люди. Одного из таких «попрыгунчиков» отлично знает вся Галактика. Конечно же, это Шорр Кан, бывший правитель Лиги Темных миров, совершенный мерзавец, на котором и пробы негде ставить. Кого он только не предавал, кого только не топил, стараясь самому удержаться на плаву. Но его оптимизму и жизненной стойкости стоит позавидовать. Не раз Шорр Кан, казалось бы, терял все — и вскоре возрождался из пепла, словно птица Феникс. Вот чему стоит поучиться! Да, он, Чейн, очень многое потерял в последнее время — и родное племя Звездных Волков, и своего второго отца Беркта, и своих наставников и покровителей, божественных Ллорнов. И даже любимых женщин — Врею и Ормеру. Но друзья-то у него остались, черт побери! И не только друзья…

Позади послышался шорох, словно кто-то шел по песку. Чейн инстинктивно напрягся, но затем расслабился — он узнал эти шаги.

Мила медленно подошла к нему, присела на корточки возле костра и протянула к пламени руки.

— Сегодня будет прохладная ночь… — тихо промолвила она.

Чейн нахмурился.

— Интересно, и давно ты здесь, на берегу?

— Давно. Я посадила свой флайер за холмом, а сюда пришла пешком. А потом долго не решалась подойти к тебе. Не хотела беспокоить… Впрочем, вряд ли ты заметил бы меня, даже если бы мой флайер сел тебе на голову!

Чейн почувствовал в словах Милы упрек, и с большим трудом изобразил на одеревеневшем лице нечто вроде улыбки.