Самый умный в 6 «Б» - Матвеева Людмила Григорьевна - Страница 21

– Имей тонкость и чувство правды.

Экстрасенсиха ушла, попугай кричал приглушенным голосом из-под пальто:

– Домой! Домой!

– А дома ты орал: «Гулять! Гулять!» Хулиган ты, Попка.

– И такого надо любить, – нагло заявил Попка, – любовь умеет прощать!

– Наглая птица! – тихо говорила Экстрасенсиха. – Но тонкая птица, с интуицией.

Шестой «Б» не расходился, стали смеяться, толкаться, дразниться – колбасились, как это называли все, подростки во всем мире. Агата танцевала, в наушниках – умный голос, бывают такие, Агата недавно заметила – умные голоса.

Она танцевала и все равно слышала разговоры:

– Ты, Лидка, сама во всем виновата, – говорила Оля, – скажи, Артем, она же сама во всем виновата.

– В чем? – накинулась на Олю Лидка. – Чем я заслужила отсутствие любви? Я же не урод? Не зануда! Скажи, Артем! – Они обращаются к нему, потому что из всех мальчишек Артем самый неагрессивный. Он мирно ухаживает за своими домашними животными и даже за удавчиком. Но прямые ответы Артем дает редко: он ответственно относится ко всему и не ляпнет, что попало:

– Не знаю, – честно смотрит он на Лидку, с жалостью и презрением. Мальчишки всегда презирают ту, у которой нет любви. До шестого класса доучилась, а любовь так и не нашлась.

– Скажи ты, Оля! Ты больше понимаешь в этих вещах! – Лидка хватает Олю за рукав.

Оля отпрыгивает:

– Ищи ответ в журналах, Лидка! У тебя их вон сколько! – Оля отпрыгнула, потому что Лидка вцепилась в рукав. А впрочем, может быть, все наоборот – вцепляются в того, кто отпрыгивает, убегает, отказывает тебе в своем внимании. Лидка уверена: если не удержать, человек непременно сбежит. Так уже не раз было в Лидкиной жизни. Удрали от нее Богдан, и Леха, и Макарон. Теперь вот Андрей, высокий и спортивный. Но с ним еще не все ясно – так решила Лидка.

– Ответы в журналах, – подтвердила Надя-Сфинкс, – названия прикольные: «Тетя», «Мотя», «Зина», «Корзина», «Клюква», «Брюква». Класс! Они тебе все разъяснят, эти «Брюквы».

– Если сама ты дура, – добавил Леха.

– Ответы ищи в самой себе, – серьезно добавила Василиса прекрасная. Серьезные советы самые трудные. Василиса многому научилась у своего друга Платона, он в восьмом классе, очень сильный математик. – Сама не будь лохушкой, Лидка.

– Ты, Василиса, не своим умом живешь, тебя Платон научил. Ты его спасла всего один раз, а он теперь навсегда к тебе привязан.

– Спасла один раз, – Василиса тоже танцует, – зато от большой опасности. Его мама запихнула Платона в школу для вундеркиндов, особо одаренные дети не понравились Платону, они не хотели играть в хоккей, не срывали уроков. А маме было лестно, что сын в такой престижной школе. Платон с помощью Василисы еле убежал оттуда.

– Василиса, – вцепилась Лидка в карман Василисиной куртки, – как понравиться мальчику? Я готова любить, а меня – никто не готов.

Подошел Платон и тихо сказал:

– Кому завидуешь, у того и учись.

Восьмиклассник Платон умеет сказать самую суть. Василиса прекрасная с гордостью всех оглядела: видели, какой Платон – логика, спокойствие, самообладание. Сказал тихо, а все услышали. Лидка – первая.

– А если я всем завидую! – отчаянно завопила она. – И ничего смешного!

Они опять хохотали от всей души. Скорее всего потому, что это была правда. И смешно, что Лидка проболталась, она же не хотела сообщать всем на свете, что такая завистливая.

Агата перестала танцевать и смотрела на Лидку. Несуразный человек. Когда над кем-нибудь смеются все сразу, человека становится жалко.

– Лидка, Экстрасенсиха зря не говорит – найдешь ты свою любовь.

– А вдруг врет Экстрасенсиха? – Лидка верна себе, она доверчивая только с мальчишкой, в которого влюбилась. Влюбится и через пять минут считает его самым лучшим и самым порядочным. А он не ценит ее высокую оценку и убегает прочь.

– Экстрасенсиха интеллигентная и продвинутая дама, – вдруг вступил в разговор Гриша, самый умный.

– Дама, дама, – Лидка горячо кидалась на любого, кто ей возражал, – а я лично интеллигентных не люблю. Слишком много о себе понимают. И моя мама считает, что простые люди из провинции проще и лучше. И я в этом с мамой согласна. Вот и мы с мамой простые, из провинции, между прочим. А интеллигенцию не любим.

– Люби, кого хочешь, – помрачнел Гриша, – но не хвались провинцией.

– Почему не похвалиться? У нас там были все друг с другом знакомы, а через одного – родственники.

– И спала ты на печке? – вдруг спросила Оля и поморгала простодушно ярко-голубыми глазами.

– При чем здесь печка? Печка еще какая-то, – Лидка не знала, как ответить Оле. Наверное, потому, что спала она в своем райцентре действительно на печке.

– Печка – это хорошо. Особенно для кота, – к ним подошла Клизма, она в сотый раз искала на бульваре кота Рыжика. – Я часто жалею, что в городской квартире нет печки для Рыжика, он спит на подушке или на батарее. Но этот однолюб опять сбежал! Не видели его?

Не успела математичка задать вопрос, как все закричали:

– Сбежал!

– Опять!

– У него поиск счастья! И он его находит!

– А ты, Князева, бестолковая лохушка! Мечешься не там, где надо!

– Не надо нападать друг на друга, – Клизма устало сказала, она долго искала Рыжика, а надежды было мало, – вы должны быть дружными. Дружный класс потом помнится всю жизнь, до глубокой старости.

– Глубокая старость не скоро, – смеялась Агата, – а не нападать как-то скучно. Правда, Леха?

Леха встрепенулся:

– Ага! Скучно.

– И не изменять скучновато, – ехидно сказала Лехе Оля. Она дружит с Агатой и поддерживает ее. Правда, больше она любит Агату, когда Агата с Лехой в ссоре. Тогда зависти нет, а просыпается сочувствие. Такое иногда бывает с подругами.

– Рыжик! Рыжик! Рыжик! – звала Клизма, двинувшись по дорожке Вечной радости. – Колбаска! Рыбка! Котлетка! – Она брела по бульвару, а из куста на нее весело глядели два глаза, похожих на незрелый крыжовник – зеленые в полоску. А рядом с крыжовниками еще два глаза выглядывали из куста – желтые и лукавые.

Появился на бульваре незнакомый парень – крепкий, ноги короткие, лицо завязано косынкой, видны лишь глаза.

– Скинхед, – догадались шестиклассники.

– Мочат всех подряд, – тихо сказал Сергей и обнял свою Варвару.

– А вдруг он согласится перевоспитаться? – вскрикнула Лидка и кинулась вдогонку за скинхедом.

– Отвали, – пробубнил он сквозь платок, – не преследуй, хуже будет. Ты что, совсем? Не видишь, кто я?

– А вдруг это любовь с первого взгляда? И у тебя, скин, тоже первый взгляд?

– Отвянь по-хорошему, – он ускорил шаг, – еще увижу – замочу.

– Не мочи! – Лидка не отставала. – От ненависти до любви один шаг, так пишут в журнале «Мотя»!

Но он ухитрился кинуть ей под ноги ледышку, она споткнулась, поскользнулась, растянулась на дорожке во весь рост. Когда поднялась, его уже не было. Его голос показался ей знакомым. Но где она его слышала? Когда? Вспомнить не удавалось. Лидка вернулась к своему шестому «Б».

– Настырная! Догнала?

– А он? Они же злобные!

– Скины только в банде смелые!

– Упрыгал, как кузнечик! Скажи спасибо, не замочил!

Лидка стала пищать:

– Он хороший! Просто попал в плохую компанию! Нарочно платочек на табло нацепил, а сам и не бандит вовсе!

– Надежда умирает последней, – Гриша иронически смотрел на нее, – ты всех своих горячо любимых забываешь быстро? Или всю жизнь помнишь?

– Кого как, – честно призналась Лидка, – а больше всех я любила одного.

– Кого? – заволновались девчонки. Любая сплетня интересна, особенно про Лидку.