Год короля Джавана - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 47

Глава XVI

Допросим же его со всем пристрастием, дабы вызнать всю его слабость[17]

Они разговаривали еще четверть часа, и Джаван постарался объяснить Карлану, что именно должно произойти. — Не могу сказать наверняка, поскольку сам толком ничего не знаю, но совершенно уверен, что тебе не причинят никакого вреда. Если тебя хоть немного утешит, то мне точно также неведомо, что будут делать со мной.

— Вам нет нужды оправдываться, сир, — возразил Карлан. — И вы не обязаны ничего объяснять… Особенно поскольку совершенно очевидно, что объяснить вы не можете, ибо и сами точно не знаете. Трудно сказать, кто из нас сильнее напугается в эту ночь, но я никогда не отступлю от своего долга перед вами, мой господин, из одного только страха, каким бы я иначе был рыцарем?

— Да, тут нет сомнений, ты славный рыцарь, — Джаван улыбнулся и похлопал Карлана по плечу. — Благодарю тебя.

— На самом деле, это большая честь для меня, мой принц, — прошептал Карлан, не сводя взора с Джавана. — А могу ли я попросить вас об одном одолжении?

— Разумеется.

— Ну… мне бы не хотелось думать, что я испытываю какие-то сомнения относительно вас или себя самого, но могли бы вы… заставить меня забыть обо всем, что было сказано сегодня вечером до того времени, когда действительно понадобится моя помощь?

На миг прикрыв глаза, Джаван с улыбкой кивнул.

— Ну, конечно. Хотел бы я, чтобы кто-то мог сделать то же самое со мной.

Прежде чем один из них мог бы передумать, Джаван взял руки Карлана в свои и погрузился в его сознание, производя там необходимые подмены, и внушая воспоминания о совсем другом разговоре. Тем более, что он все равно собирался затронуть с ним эту тему.

— В общем, я назначаю тебя своим помощником, — произнес он вслух, возвращая молодого рыцаря в сознание. — Ты и без того исполняешь эти обязанности, так пусть теперь это будет признано официально. И хотя я очень ценю то, что ты выполнял обязанности моего пажа эти последние пару недель, но, конечно, нам следует подыскать другого человека, который бы снял с тебя это бремя. Есть какие-нибудь предложения?

Карлан взял бокал и задумчиво отпил немного вина.

— Ну, полагаю, едва ли вы захотите видеть кого-либо из сыновей тех лордов, которые с радостью выпустили бы вам кишки себе на подтяжки, — со всей откровенностью заметил он. — Значит, мы отвергаем наиболее очевидных кандидатов, типа Кешела Мердока или мальчиков графа Таммарона. Сдается мне, у лорда Джеровена есть внук как раз подходящего возраста, или, может быть, взять молодого Катана Драммонда?

— Хм. Едва ли это будет удачный выбор.

— Но проблема лишь в том, что он не сын одного из высших сановников.

— Может и так.

— Говорят, он парень неглупый, — продолжил Карлан. — Был довольно юным, когда начал службу, но уже несколько лет выполнял обязанности оруженосца при Райсе-Майкле. Кажется, ему сейчас лет двенадцать. Значит, вполне достоин этой должности. А его хорошенькая сестренка прислуживает супруге Таммарона. Кстати, вы в курсе, что ваш брат положил на нее глаз?

— Микаэла? — Джаван был поражен. — Хорошенькая? Райс-Майкл?

Карлан задорно поднял бровь и взглянул на него, пожимая плечами. Заметив его улыбку, Джаван сказал:

— Ты ведь не шутишь, правда? Да, конечно, не шутишь. Боже правый, я его видел вместе с ней после похорон, но это ведь сущая нелепость. Они оба всего лишь дети.

— Подумайте как следует, сир. Ей тринадцать. А вашему брату на Рождество исполнится пятнадцать. Он совершеннолетний уже целый год. Я понимаю, что вы прекрасно осознаете возможную опасность, если один из вас произведет на свет наследника до того, как вы крепко возьмете власть в свои руки, однако подобная мысль могла и не прийти в голову вашему брату… И я более чем уверен, что никому из советников и в голову не пришло открыть ему глаза. Увы, но наш юный принц довольно наивен и не слишком искушен в придворных интригах.

— Нет, не могу поверить, — заметил Джаван после недолгого молчания. — Что ты имеешь в виду «положил на нее глаз»? Он не сделал ничего неподобающего.

Карлан с ухмылкой покачал головой.

— Если вы имеете в виду, не затащил ли он ее к себе в постель, и не забрался ли тайком в ее, то полагаю, что нет. Кто-нибудь непременно заметил бы это, а слуги любят посплетничать. Но, разумеется, он уже достаточно взрослый, чтобы думать о женитьбе… Тогда как вы в этом возрасте были обречены на безбрачие и совершенно не задавались такими вопросами.

Джаван почувствовал, как неудержимо краснеет и смущенно отвел взгляд.

— Не то чтобы я совсем об этом не думал, — произнес он вполголоса, — ведь хранить обет безбрачия не означает, что человек совсем не задумывается о радостях плоти. Просто он не имеет права им потакать. Существует некоторые… особые приемы, благодаря которым во многих аббатствах усмиряют страсти… Эта общепринятая процедура, насколько мне известно, именуется «особой заботой». Это значит, тебе пускают кровь, а потом дают два-три дня на то, чтобы оправиться и при этом сажают на специальную диету. Это разжижает кровь, и не только в буквальном смысле. Аббат, который позволяет проделывать это четыре-шесть раз в год, считается великим благодетелем.

— Ну что ж, любопытный способ справиться с позывами плоти, — Карлан с серьезным видом кивнул. — И как часто… аббат Arx Fidei дозволял нечто подобное?

Джаван невесело усмехнулся.

— О, он был просто огромным благодетелем. Каждые четыре-шесть недель… хотя, полагаю, главной целью было вообще лишить учеников желания сопротивляться, а не только покорить позывы плоти. Custodes не слишком одобряют независимое мышление. К счастью, ко мне они не смели это применить, кроме единственного раза, чтобы я на себе ощутил благодетельность сей «науки».

— Они сделали это с вами? — Карлан был потрясен.

— Всего один раз, так требовалось по уставу. Полагаю, это было одним из первых серьезных испытаний обета послушания. Мне как раз сравнялось четырнадцать. — Джаван откинул голову, затылком упираясь в камень, стараясь взглянуть на эти воспоминания взглядом беспристрастного наблюдателя. — Тебе отворяют вену на руке… говорят, если попытаешься сопротивляться, то будут удерживать силой. Затем пускают кровь в особый тазик, у которого сбоку выемка, чтобы как раз поместилась рука. Крови берут довольно много, хотя потом кто-то из семинаристов мне говорил, что первый раз самый худший. Не знаю уж как там дальше, но одного раза мне вполне хватило.

— Они держали вас силой? — спросил Карлан.

— Нет, — взяв в руки бокал, Джаван принялся вертеть его в пальцах. — Если бы я попытался сопротивляться, это ничего бы не изменило. Полагаю, я слишком высоко ценил свое королевское достоинство, чтобы доставить им такое удовольствие. Правда, к концу я едва не лишился чувств. Если бы им было это угодно, они вполне могли прямо на месте избавиться от неугодного принца, и я бы даже пальцем не смог бы пошевельнуть в свою защиту. Думаю, именно это они и хотели мне продемонстрировать. Потом я неделю приходил в себя в лазарете, но, по крайней мере, там хоть кормили хорошо.

Он долил себе из кувшина остатки вина и осушил бокал единым глотком, затем отставил его в сторону и вытер рукавом рот, внезапно ощутив навалившуюся усталость.

— Ладно, все это далеко в прошлом, — заявил он, поднимаясь на ноги. — Это лишь еще один пример, как нечто, созданное во благо, люди способны обратить во зло. — Он вздохнул. — Полагаю, теперь нам обоим следует поспать. — Спасибо за совет насчет пажей и предупреждение о Райсе-Майкле и Микаэле. Я как следует задумаюсь над обоими вопросами.

К вящему удивлению Джавана, несмотря на все опасения и неприятные воспоминания, всплывшие в памяти после разговора с Гискардом и Карланом, он заснул, как только голова его коснулась подушки, и спал без сновидений. Наутро после ранней мессы в королевской часовне, ему в последний раз пришлось примерить одеяние для коронации, и одновременно он проглотил легкий завтрак, а оставшееся время до полудня посвятил занятиям с королевскими копьеносцами, которые станут его эскортом в день коронации. Затем он галопом прогулялся верхом по тенистому берегу реки, с наслаждением отдаваясь ощущению свободы, однако за это время так и не сумел найти возможности поговорить с братом наедине.