Сын епископа - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 41

Между густой бородой и усами сверкнули белые зубы, их обладатель от души рассмеялся.

— Я вижу, сын моего брата вырос и стал мужчиной, а? Мы слышали, что ты заставил попотеть эскорт его преосвященства, паренек.

Дугал вновь наклонил голову.

— Я всего лишь исполнял свой долг перед отцом, сударь. Как его наследник, я не мог поступить иначе.

Женщина подняла бровь и сверху вниз поглядела на супруга, явно довольная ответом.

— Мальчик хорошо говорит, Сикард, и, кажется, умеет не болтать лишнего. Возможно, он также неплохо проявит себя и в новых обстоятельствах. Ты не представишь мне нашего племянника?

Сикард слегка поклонился ей и жестом подозвал Дугала поближе. Тот медленно подошел, отлично понимая, что им от него требуется.

— Как будет угодно моей владычице, — пробормотал Сикард. — С вашего дозволения хочу представить вам сына своего брата, лорда Дугала Мак-Ардри, наследника графа Траншийского. Дугал, ее королевское высочество, принцесса Кэйтрин Меарская. Если ты мудрее твоего отца, надеюсь, ты признаешь ее своим будущим сюзереном. Транша была некогда частью Древней Меары и станет ею вновь, если судьба к нам благосклонна.

У Дугала от его намеков заледенело сердце, но только этого он и мог ожидать. Придав своему лицу самое наивное и оторопелое выражение, он принял протянутую руку Кэйтрин и учтиво коснулся губами костяшек пальцев. И почувствовал, как у него за спиной осуждающе напрягся Истелин.

— Для меня честь познакомиться с вами, сударыня, — сказал он, робко поднимая на нее взгляд. — Пока я рос, меня нередко огорчало, что, поссорившись с братом, мой отец лишил меня дяди, тети и кузенов. Надеюсь, вы не в обиде на меня из-за него.

— Разумный мальчик, — ответила она, беря его за плечи, чтобы церемонно расцеловать в обе щеки. — Мы еще поговорим об этом после завтрашнего посвящения в епископы нашего родственника Джедаила, если подтвердится, что ты и впрямь такой славный юноша, каким кажешься.

Она отстранилась, чтобы взглянуть на Истелина, который встретил ее взгляд с каменным лицом, затем кивнула Лорису.

— Я желаю, чтобы лорд Дугал получил почетное место на завтрашней церемонии, господин архиепископ. Он из нашей семьи. И я желаю, чтобы с ним обращались соответственно.

Лорис поклонился.

— Если ваш племянник даст слово не вмешиваться в происходящее, уверен, это можно устроить, ваше высочество.

— Итак, Дугал? — Она в упор поглядела на юношу. — Мы можем положиться на тебя, как на своего по крови?

Упав на одно колено, Дугал склонил голову и сказал, что согласен от всей души.

Если это и было требуемым обещанием, он мог дать его со спокойной совестью, ибо кровь и честь привязывали его, прежде всего, к королю. А добившись их доверия, он еще сможет сбежать, чтобы предостеречь Келсона.

— Тогда поклянись на кресте, — сказал Лорис, не столь уж неожиданно, и начал протягивать Дугалу свой нагрудный крест для целования. — Нет, поступим иначе. Ты поклянешься на кресте Истелина, а то у тебя могут быть сомнения насчет того распятия, которое ношу я. Истелин, подойди.

Когда Лорис щелкнул пальцами в сторону Истелина и поднял руку, Дугал подумал сперва, что епископ откажется: Истелин всем своим видом осуждал то, что явно выглядело, как отступничество со стороны Дугала. Но приказ Лориса не оставил места неповиновению. Вызов означал бы только, что крест отберут силой. Сняв с шеи цепь, Истелин отвел глаза и протянул Лорису реликвию. Тот взглянул на коленопреклоненного Дугала и пошел еще дальше.

— Думаю, присягу следовало бы принять епископу Истелину, — вкрадчиво промолвил он, схватив запястье Истелина и поднеся руку с крестом к Дугалу на уровне его глаз. — Возложи длань на этот святой символ и принеси присягу Истелину, юный Дугал. И знай, если ты преступишь клятву, будешь гореть в аду за свой грех!

У Дугала отвисла челюсть, дело и впрямь пахло скверно, но он уже знал, каково его решение, когда возлагал руку на крест в руке Истелина: его первый долг — перед Богом и королем, и он отменяет любые клятвы, которые могут быть потребованы от него принуждением.

— Поклянись, что не предпримешь ничего, чтобы сорвать завтрашнюю церемонию, — тихо произнес Истелин, когда Лорис в нетерпении стиснул его запястье. Слова были в точности те, которые одобрила Кэйтрин, и Дугал решил, что еще в состоянии с чистой совестью дать такую клятву. Возможно, Истелин даже считал, что здесь есть простор для толкований. Но прежде, чем Дугал успел склониться и поцеловать крест, свободная рука Лориса хлопнула по их соединенным, безжалостно вдавив металл креста в их плоть.

— Поклянись также, что не попытаешься бежать, — потребовал Лорис. — Дай мне слово чести и получишь все, что подобает твоему званию.

— Клянусь, — пролепетал Дугал, с силой выдавив это слово из глубины души и подняв испуганные глаза на архиепископа-бунтовщика.

— Повтори каждое слово клятвы, — настаивал Лорис.

Дугала чуть не вывернуло, но ему ничего не оставалось, кроме как повиноваться.

— Даю слово чести, что не попытаюсь бежать, — твердо проговорил он.

— И что никак и ничем не сорву церемонию, — подсказал Лорис.

— И что никак и ничем не сорву церемонию, — повторил Дугал.

— Да поможет мне Бог…

— Да поможет мне Бог.

— И пусть душа моя горит в аду, если я не сдержу эту торжественную клятву! Говори! — не унимался Лорис.

Весь похолодев, Дугал поднял полные искреннего страха глаза на Кэйтрин в немой мольбе, но она лишь улыбнулась и кивнула.

— И… и пусть душа моя горит в аду, если я не сдержу эту торжественную клятву, — и он едва не задохнулся.

— Теперь целуй крест, — произнес Лорис, ослабляя чудовищную хватку.

Дугал слепо повиновался, добавил горячую молитву, чтобы Господь простил ему ложную клятву. Когда он встал, он дрожал от изнурения, которого стоило ему свершившееся, но Кэйтрин выглядела довольной, и даже Лорис казался удовлетворенным. Лицо Истелина не выразило ничего, когда он вновь надел крест себе на шею, с вызовом встретив взгляд архиепископа — и тут Самозванка обратила на него самое пристальное внимание.

— А как насчет вас, епископ? — вкрадчиво спросила Кэйтрин. — Я не настолько наивна, чтобы думать, будто вашу верность можно заполучить столь же легко, сколь и верность нашего племянника, но вы будете присутствовать завтра на посвящении Джедаила. А явитесь ли вы на нее с почестями, подобающими вашему сану, решать вам.

Истелин наклонил голову.

— Я не стану ни в чем таком участвовать, сударыня. Я не признаю полномочий этого человека, бегство которого, очевидно, устроили вы. И глупо с вашей стороны думать, будто король бездельничает, пока вы узурпируете власть в его землях.

— Меара моя, а не Келсона, — ответила Кэйтрин.

— Меара — часть Гвиннеда и была законно присоединена к нему несколько поколений назад, — упрямо промолвил Истелин. — Если вы заодно с этим низложенным служителем церкви, тогда вы все — изменники.

— История рассудит, что есть измена, — парировал Лорис, — точно так же, как она рассудит, было ли мудрым ваше решение. У вас ночь, чтобы как следует подумать. Но завтра вы станете свидетелем посвящения отца Джедаила, даже если вас придется приволочь туда полуживого и привязать к вашему престолу. Не совершите ошибки, сочтя это пустой угрозой. Это вполне можно устроить.

— Итак, законность того, что вы творите, все же имеет значение, не так ли, Лорис? — Истелин перевел взгляд на Кэйтрин. — Сударыня, я прошу вас основательней обдумать ваши действия. Еще не слишком поздно отказаться от того, что вы затеяли, и молить короля о прощении. Лорис бежал из монастыря и ответит за это, но вы пока не совершили тяжких преступлений, так остановитесь.

Разъярившись, Лорис взметнул руку, чтобы ударить его, но Сикард, по мгновенному знаку жены, удержал его.

— Мы благоразумно последуем вашему совету, епископ, — ласково промурлыкала Кэйтрин, — а вы, надеюсь, последуете нашему. Архиепископ Лорис, нам нужно кое-что обсудить наедине. — Она взглянула на молчаливого, стоящего с расширенными глазами Дугала, в то время как Сикард двинулся к открытой двери. — Племянник, если ты ценишь жизнь этого глупого священника, ты хорошо поступишь, попробовав убедить его в ошибочности такого решения. Вечером ты будешь обедать с нами и сообщишь, что тебе удалось.