Найдена - Григорьева Ольга - Страница 20

Надежда придала мне сил.

– Эй, люди! Эй! – отчаянно закричала я. – Э-э-эй!

Сзади что-то свистнуло. Узкая петля скользнула по моему плечу и упала. «Аркан», – узнала я. Мне доводилось видеть аркан в Вышегороде на ярмарке. Им ловили ошалевшую от шума лошадь. «И меня, как ту кобылу, – некстати мелькнуло в голове. – Только не для продажи, а для смерти». Показалось, что жесткая петля падает на голову, сползает на шею и стискивает ее, подобно пальцам мана… А если я остановлюсь? Может, Арканай простит?

Я отогнала позорные мысли и снова заколотила пятками в бока пегой. Глупости. Печенеги не прощают. Сначала Арканай натешится моим телом, потом подарит своим воинам, а после я и сама не захочу жить.

Шлеп! Земля качнулась и накренилась. Пегая захрипела. «Споткнулась!» – поняла я, отпустила ее гриву и перекинула ногу через круп. Удара о землю я не почувствовала, просто, ощутив под собой что-то твердое, вскочила и припустила вперед, к чахлым кустикам.

«Такие обычно растут по краю обрыва», – отчего-то вспомнилось мне.

– Ха! – не сдержал вопля радости Арканай. Теперь ему не было нужды бросать аркан.

Я упала на колени. Все было кончено. Сбоку приближался еще один преследователь. Мне не хотелось смотреть на Арканая, поэтому я уставилась на всадника. Его пестрая одежда развевалась, шапка свалилась, и черные волосы то взлетали над головой, то скрывались за плечами.

«Будто крылья», – подумалось вдруг. Всадник дернул поводья и остановился.

– Гляди сюда! – произнес сбоку голос Арканая.

Сильные пальцы схватили мой подбородок, сдавили его и, чуть не сломав шею, повернули голову к плечу и вверх. Кошачья рожа Арканая заслонила небо. Маленькие глазки печенега сверкали, а губы приобрели темно-красный цвет, будто раздавленные волчьи ягоды.

– Ты будешь молить меня о пощаде! – брызжа слюной, рявкнул Арканай. – Целовать мои ноги!

Я поглядела на его кривые ноги в пестрых штанинах, загнутые кверху носки сапог и, набрав полный рот слюны, харкнула в склоненное лицо печенега:

– Тьфу! – Желтоватый сгусток пополз по его переносице. – Подавись, гад!

Арканай отпрянул. Подоспевшие печенеги недовольно заухали.

– Хаек! – приказал Арканай. Всадник, на которого я глазела, вытащил нож.

«Вот и хорошо, – подумала я. – Хоть умру без позора, без мук».

– Он вырежет тебе то, что делает тебя женщиной, – угрюмо сообщил Арканай. – Хаек вырежет твое чрево и насыплет туда земли. Черви съедят тебя изнутри. Еще живую.

Я постаралась не завыть. Только прикусила губу. По подбородку потекло что-то теплое. Слюна во рту стала вязкой и горькой.

Чужие руки сорвали с меня рубаху и нижнюю юбку… Словно примеряясь, холодное острие прошло между грудей к углублению в животе.

– Хы! – рявкнул на медлящего воина Арканай. Тот поднял нож, прицелился… Все.

Я хотела зажмуриться, но вдруг замахнувшийся воин изменился в лице. Его глаза расширились, рот скривился, а ноги подломились в коленях. Он медленно осел и ткнулся носом в пашню. Ничего не понимая, я уставилась на торчащую из его шеи стрелу.

– Ай-ай-я! – заверещал тонким голосом кто-то из его дружков.

Арканай заорал. Печенеги кинулись к лошадям, а я никак не могла отвести взгляда от упавшего Хаека. Происшедшее казалось чудом.

– Эй, держись! – Со стороны тех чахлых кустов, к которым я так стремилась, бежали люди в доспехах. Наши…

– Убью! – Сильная, хоть и маленькая, рука Арканая сдавила мое горло и подняла меня с земли. Шея ощутила холодок железа. – Убью ее!

Бегущие ко мне ратники остановились. Высокий молодой парень, с ровной полоской усов над губой, поднял к плечу лук. Нож Арканая прорвал кожу на моем горле. Боли не было, только непонимание…

– Скажи, чтоб не стрелял! – зашипел мне в ухо печенег.

Он прикрывался мною, как щитом, и только теперь я уразумела: он угрожал не мне, а моим спасителям! Он собирался убить меня, если они не остановятся.

– – Ну! – требовал Арканай.

– Погоди, не стреляй, – просипела я лучнику. Голос был не мой – хриплый и надтреснутый.

Лучник опустил оружие и шагнул вперед.

– Убью девку, – снова пообещал ему Арканай.

– Не бойся, – сказал мне лучник. Он словно не видел печенега и говорил только со мной. – Он тебя не тронет.

Спокойный голос воина вселял надежду. Только на что? Разве Арканай отпустит меня к этому, лучнику с ясными зелеными глазами?

Рука Арканая легла на мой голый живот. Захотелось оттолкнуть его и прикрыться. «Глупо. Не время думать о стыдливости…» Однако тело не слушало доводов рассудка. Мои ладони потянулись к животу, спина изогнулась… Арканай резко дернул рукой. Нож скользнул по моему горлу, зацепился за что-то и сорвался. Я вскрикнула, отшатнулась спиной на печенега, и мы оба рухнули в пыль. Зеленоглазый лучник одним прыжком очутился рядом и с ужасом уставился на мою шею. Я вспомнила, как он успокаивал меня, и просипела:

– Ничего… Я…

Голос сорвался, а вместо слов раздалось странное бульканье.

– Дурочка, – поднимая меня на руки, сказал лучник. – Что же ты наделала?! Зачем?!

Его слова утонули в громких криках дружинников. Мне удалось побороть подкатившую слабость и приподнять голову. Воины били Арканая. Выкрикивая ругательства, он пытался подняться с земли. Ему не давали – пинали ногами. Маленький печенег падал и снова упрямо вставал на четвереньки. Его лицо превратилось в кровавую маску.

«Забьют до смерти», – устало подумала я и откинулась на грудь лучника. Все стало безразлично. Даже ненависть к Арканаю куда-то улетучилась. Небо надо мной качалось и пахло мужским телом…

– Держись, – донесся до меня взволнованный голос лучника. – Держись, милая… Совсем немного…

«Зачем? – захотелось спросить мне. – Ведь я умираю, теперь все равно…» Но говорить было лень, и слова, так и не вырвавшись изо рта, поплыли куда-то в небо вместе с моей смирившейся душой.

Мне было тепло и хорошо. Я покачивалась в чем-то мягком и белом, похожем на теплый снег.

«Вот и зима», – подумала я и попробовала разглядеть кружащиеся снежинки. Глаза заслезились. Я тряхнула головой. Боль обожгла горло, и руки сами потянулись к ее источнику. Их перехватили.

– Тише, милая, тише, – сказал смутно знакомый голос. – Тебе нужно лежать спокойно..

Белое пятно склонилось надо мной.

– Слезы… – прошептала я. Слезы мешали рассмотреть мне лицо говорящего. Он понял и осторожно смахнул их ладонью. Ладонь оказалась теплой и шероховатой.

– Ты кто…

– Меня зовут Турчин. Мы отбили тебя у печенегов. Как их сюда занесло?

Арканай! Он не был сном! И те две девочки, старшая и младшая…

Я застонала и попробовала подняться.

– Тихо же! – Воин опрокинул меня на мягкое ложе и склонился, придерживая за плечи. Его лицо оказалось совсем близко, и я узнала зеленоглазого лучника.

– Теперь ты в безопасности, – продолжал он. – Тебя святой крест уберег.

Его рука потянулась к моей груди. Отдернуться не хватило сил. Пальцы воина осторожно поддели что-то. Я скосила глаза. Цепочка с крестиком… Ее вместе с оберегом подарил мне Старик. Очень давно.

– Нож зацепился за нее и соскочил, – пояснил Турчин. – Господь тебя спас… Это настоящее чудо. Так думает сам князь.

Опять князь… Уже были Святополк, Борис… Кто на сей раз?

– Хочешь пить? – спросил Турчин. – Ты не отвечай, только моргни, если хочешь.

Пить мне не хотелось. Хотелось вернуться назад, туда, где был жив Старик и не было никаких князей.

– Значит, не хочешь, – понял Турчин и снова заговорил: – А ведь это и впрямь чудо…

– Что – чудо? – прошептала я.

– Все, – ответил он. – Ты… – Его глаза заблестели. – Как вспомню, какая ты была там, в поле, рядом с печенегом…

Я тоже помнила. Голая и жалкая, вот какая…

– Словно святая, – продолжал он. – Чистая…

Его горло судорожно подергивалось, пытаясь выдавить какое-то признание. Захотелось помочь ему. Хотя бы в благодарность за спасение. Я выпростала руку из-под одеяла и легко прикоснулась к колючей щеке ратника. Он схватил и стиснул мои пальцы: