Вопрос крови - Рэнкин Иэн - Страница 6

Ваше состояние — вовсе не редкость, как вы могли бы подумать, заверил ее доктор после второго приступа.

Между тем Мартин Ферстоун подал заявление о нападении на него, а потом забрал его и продолжал досаждать ей звонками. Она скрывала их от Ребуса, гоня от себя мысль о том, что могли бы значить загадочные слова о «красном петухе».

В отделе было пусто. Сотрудники разъехались по заданиям или же пропадали в суде, дожидаясь своей очереди, чтобы дать показания. Там вечно приходилось ждать — ждешь и ждешь до обморока или до изменения искового заявления. То присяжный неизвестно почему отсутствует, то заболел основной свидетель. Время уходит в песок, а потом тебя огорошат приговором «невиновен». И даже если вынесут обвинительный приговор, то сведется он к штрафу или отсроченному наказанию. Тюрьмы переполнены, и к заключению под стражу прибегают лишь в крайнем случае. Шивон не считала, что именно это выработало в ней толику цинизма, — просто она научилась здраво смотреть на вещи. Эдинбург теперь нередко обвиняют в том, что полицейских в нем меньше, чем инспекторов дорожного движения. А когда случается что-нибудь наподобие Саут-Квинсферри, тут уж вообще начинается бог знает что: этот в отпуске, тот болен, другой пишет отчеты, еще один — в суде, а ведь сутки не резиновые. Шивон знала, что у нее завал работы: из-за Ферстоуна страдают ее дела. Она все время как бы чувствовала его присутствие, холодела от каждого телефонного звонка, а раз или два ловила себя на том, что направляется к окну посмотреть, нет ли там его машины. Она понимала, что ведет себя неразумно, но ничего не могла с собой поделать. Понимала она и то, что поделиться подобным невозможно, не обнаружив своей слабости.

Опять зазвонил телефон, не на ее столе, а на столе Ребуса. Если никто не ответит, коммутатор переведет звонок на добавочный номер. Она встала и направилась к телефону, мысленно желая, чтобы тот замолчал. Но звонок прекратился, лишь когда она сняла трубку.

— Алло?

— Кто это? — мужской голос, отрывистый, деловой.

— Сержант Кларк.

— Привет, Шив, это Бобби Хоган. — Инспектор Бобби Хоган. Как-то раз она попросила его не называть ее Шив. Многие пытались ее так называть, сокращая имя Шивон, а на письме нередко нещадно его перевирая. Помнится, и Ферстоун пару раз, фамильярничая, назвал ее Шив. Сокращение это она ненавидела и сейчас понимала, что должна поправить Хогана, но не поправила.

— Очень занят? — вместо этого поинтересовалась она.

— Знаешь, что мне поручено дело в Порт-Эдгаре? — Он осекся. — Конечно, знаешь. Глупо было спрашивать.

— Хорошо смотришься по телевизору, Бобби.

— Я всегда падок на лесть. Шив, но это не так.

Она невольно улыбнулась.

— А я тут, считай, прохлаждаюсь, — соврала она, косясь на загромождавшие ее стол папки с делами.

— Если мне потребуется помощь, я тебя позову. Джон рядом?

— Наш Вездесущий? Отпросился по болезни. А зачем он тебе?

— Он дома?

— Я могла бы передать ему. — Она была заинтригована. В голосе Хогана слышалось нетерпение.

— Ты знаешь, где он?

— Да.

— Где же?

— Ты не ответил, зачем он тебе понадобился.

Хоган протяжно вздохнул:

— Потому что мне требуется помощь.

— И подойдет только он?

— Насколько я себе это представляю, да.

— Я просто уничтожена.

Он сделал вид, что не заметил ее иронии.

— Как скоро ты сможешь его известить?

— Возможно, сейчас он не совсем в той форме, чтобы быть тебе полезным.

— Если он не на искусственном дыхании, то он меня устроит.

Она оперлась о стол Ребуса:

— Да что такое происходит, в конце концов?

— Попроси его позвонить мне, хорошо?

— Ты в школе?

— Лучше, если он позвонит мне на мобильник. Пока, Шив.

— Погоди минутку! — Шивон взглянула в сторону двери.

— В чем дело? — Хоган едва сдерживал раздражение.

— Он как раз вошел. Передаю трубку. — И она протянула трубку Ребусу. Одежда как-то странно висела на нем. Сначала она подумала, что он пьян, но потом поняла, в чем тут дело. Ребусу было трудно одеться. Рубашка вылезала из брюк. Галстук болтался на шее. Вместо того чтобы взять протянутую трубку, он приблизился и прижал к ней ухо.

— Это Бобби Хоган, — объяснила Шивон.

— Привет, Бобби.

— Джон? — Видно, он не расслышал.

— Придвинь поближе, пожалуйста, — взглянув на Шивон, сказал Ребус.

Она придвинула трубку к самому его подбородку, попутно заметив, что у него грязная голова — спереди пряди слиплись, на затылке же стояли торчком.

— Так лучше, Бобби?

— Да, так хорошо, Джон. Окажи мне одну услугу.

Трубка дрогнула. Ребус поднял взгляд на Шивон. Она глядела в сторону двери. Он тоже взглянул туда и увидел стоявшую там Джилл Темплер.

— Ко мне в кабинет! — рявкнула она. — Живо!

Кончиком языка Ребус облизнул губы:

— Я тебе перезвоню, Бобби. Начальство к себе требует.

Он выпрямился, слыша, как дребезжит в трубке надсадный крик Хогана. Темплер жестами приказывала ему следовать за ней. Пожав плечами в сторону Шивон, он проследовал вон из комнаты.

— Ушел, — сказала Шивон в трубку.

— Верни его!

— Вряд ли это возможно. Послушай, если б ты хотя бы словом намекнул мне, в чем дело, может быть, я сумела бы хоть как-то…

— Я оставлю ее открытой, если не возражаешь, — сказал Ребус.

— Если хочешь, чтобы все были в курсе, не имею ничего против.

Ребус тяжело опустился в кресло для посетителей.

— Мне просто нелегко управляться с дверными ручками, — и он поднес к глазам Темплер свои руки, тут же увидев, как она изменилась в лице.

— Господи, Джон, что это, черт возьми?

— Обварился вот. На самом деле не так уж страшно, как кажется.

— Обварился? — Она отстранилась, вцепившись в край стола.

Он кивнул:

— Только и всего.

— Несмотря на все мои подозрения?

— Несмотря на все твои подозрения. Налил кипятка в раковину на кухне, чтобы посуду помыть, а долить холодной воды забыл и опустил туда руки.

— И долго так держал?

— Достаточно, чтобы обварить руки, как я думаю. — И он рискнул улыбнуться, посчитав версию с посудой более правдоподобной, нежели версию с наполненной ванной. Однако Темплер он, видимо, далеко не убедил. Зазвонил ее телефон. Она взяла трубку и вновь бросила ее, разъединившись.

— Не тебе одному так не везет. Вот Мартин Ферстоун, тот и вовсе погиб в пламени.

— Да, Шивон мне рассказывала.

— Что именно?

— Оставленная жаровня для чипсов. — Он пожал плечами. — Случается и такое.

— Ты был с ним в воскресенье вечером.

— Правда?

— Вас видели с ним в баре.

— Ребус пожал плечами:

— Просто он попался мне.

— Вы вышли из бара вместе?

— Нет.

— Пошли к нему домой?

— Откуда это известно?

— Джон…

— Кто может утверждать, что это не несчастный случай?

Сейчас он говорил на повышенных тонах.

— Эксперты еще не сказали своего слова.

— Удачи им! — Ребус хотел было скрестить руки, но боль заставила его опомниться. Он опять уронил их.

— Больно, наверное, — заметила Темплер.

— Терпимо.

— И случилось все это в воскресенье вечером?

Он кивнул.

— Послушай, Джон. — Она подалась вперед, оперлась локтями о стол. — Ты знаешь, что станут говорить люди. Шивон утверждала, что Ферстоун ее преследовал. Он это отрицал, потом выдвинул встречное обвинение, что вы угрожали ему.

— Он забрал заявление.

— А теперь из слов Шивон выходит, что Ферстоун напал на нее. Ты об этом слышал?

Он покачал головой:

— Пожар — это просто глупое совпадение.

Она опустила взгляд:

— Но выглядит все это довольно скверно, не так ли?

Ребус демонстративно оглядел себя:

— Разве я когда-нибудь так уж интересовался тем, как выгляжу?

Темплер невольно улыбнулась.

— Все, что я хочу, — это чтобы мы не марались в этой грязи.