Слепое пятно - Ночкин Виктор - Страница 27

Однажды сталкера Петрова остановили военные сталкеры и велели показать документы. Отлично, патронами разживусь на шару, решил Петров, снимая с плеча АКМ. Вот это — единственная месть военсталам, которую я могу себе позволить. Сочинить о них анекдот…

По дороге Дитрих продолжал бурчать, ему не нравились здешние порядки. А кому они нравятся? На словах — никому, и это правильно. Недовольство порядками — двигатель прогресса. Но дело даже не в этом, на деле-то ситуация всех устраивает. Правила игры никто не зачитывал вслух, однако они принимаются всеми. Молча. Без комментариев.

— Та заспокойтесь вже, профэсор, — не выдержал Костик. — Якщо б урядовци хотилы, цих сталкерив не було б у Зони. Ти ж военсталы б йих прыбралы. Але ж сталкеры е. Навить якщо якись отморозки вийськовых постриляють, и в такому выпадку урядовци терплять. Вынных, звисно, ликвидують, але ж тыхенько.

— Ну и почему так?

— Сталкеры потрибни. Боны збырають новыны, выконують ризни доручення, яки неможлыво официальным чином выришыты. Якщо в Зони щось новэ зъявляеться, хто першый дизнаеться? То-то й воно… Це так Гоша казав. Його бизнес також залежить вид сталкерив, вин знае, дэ яки подробыци.

— Да ваших сталкеров держат, как подопытных животных! — выкрикнул Дитрих. — Кого задрал кровосос, кого собаки растерзали, а для ваших «урядовцев» — новый опыт поставлен.

— И это верно, — согласился я. — Однако ничего лучшего никто не предложил. Военсталы при всех их полномочиях, при всем оборудовании, при всей официальной и, что важнее, при всей неофициальной поддержке — всё-таки не в состоянии заменить частных предпринимателей.

— Таких, как вы, Слепой?

— Я — человек маленький, выжить пытаюсь, иногда удается денег срубить, я их родичам отправляю. Сестра у меня троюродная, родители её. Им сейчас тяжело.

— Им станет легче, если вас покалечит Зона?

— Вандемейер, вы сволочь, — уже привычно констатировал я.

— Хиба можлыво так казаты? — с укоризной молвил Костик. — Зона усэ чуе. Якбы це наша людына сказала, я за таки слова по пыци б вже дав… Мовчить, пан Вандемейер, краще мовчить…

Я уже смирился с тем, что Вандемейер постоянно комплексует — наверное, из-за болезни, поэтому он всегда на взводе и ищет только повода, чтоб дать волю раздражению. Я ведь потому и согласился с ним работать, что это у нас общее — недовольство вселенской несправедливостью. Скажем, Дитрих — работал в горячих точках, там русские и украинские наемники, там злобные дикари. Носороги, опять же. Всё прошел, всё перенес — и вот на тебе, подцепил болезнь, которая у нас считается позорной. Я о больных СПИДом столько анекдотов знаю… Вот и у меня случаются приступы мизантропии. За что мне такая хворь? Это и не болезнь вроде, ерунда, и все равно я — словно неполноценный в мире людей с трихроматическим зрением!

С весёлыми разговорами время пролетело незаметно, и мы благополучно вышли к лагерю у края Свалки. Перед входом на кладбище автотехники я вручил Костику его законный трофей, челюсти кровососа с поникшими щупальцами, и велел подвесить к поясу. Меня уже многие знают, с меня хватит и псевдособачьего хвостика, а у Тараса, можно сказать, выход в общество, первый бал гимназистки. Такая добыча на поясе сразу создает определенное отношение, новичку это полезно и убережет от кое-каких недоразумений. Костик отказываться не стал. В конце концов, ему же хотелось романтики? Ну а победа над мутантом, если подумать, ничуть не хуже найденного артефакта, даже покруче. Я перекинулся парой слов со знакомыми, тут же запустил новую присказку насчет Петрова и военсталов. На душе стало легче, и мы развели костерок. Костик попросил «скинуты маляву Карому», я сочинил краткий доклад о наших подвигах. Конечно, Гоша будет недоволен…

Костик изъявил желание покрутиться в здешних краях — вдруг удастся что выяснить, — я добавил это к докладу. Мол, боец Костиков идет по следу.

Не мог же хабар исчезнуть бесследно! Денег-то в кассе было немного, на ночь там ничего крупного не оставляют, но покойный Демьян потянул имущество постояльцев, Гоша объявил, что он гарант и возместит в полном объеме. Престиж дороже — кто поселится в гостинице, если там воруют?

Кроме того, мне пришло письмо — Ларик осваивает сетку! Чудо… Вандемейер тоже получил послание — от некоего профессора Головина из лагеря на Янтаре. Ученому сообщили о нас военсталы, и господин Головин изъявил желание пообщаться с коллегой Вандемейером, обещал поделиться результатами исследований. Дитрих, ругаясь, отбил вежливое согласие — мол, да, благодарствуйте, при случае непременно загляну. Я догадался, что случая скорей всего не представится. Спрашивать почему не стал, зачем мне? Может, таковы инструкции, полученные от клерикалов? А может — обычная мизантропия Вандемейера распространяется и на отношения с коллегами. Мало ли…

Я уже собирался на боковую, когда у нашего костра объявился Паша Угольщик. Заросший, не выспавшийся, злой. Паша тут же перешел к делу.

— Вы, говорят, были в тех местах, где Сапог сгинул?

Откуда он узнал? Понятия не имею. Я попросил Костика продемонстрировать обломок компа с подписью «Дем…» и рассказал, в каком виде мы застали беднягу Демьяна.

— Значит, помер, пока вы с кровососом разбирались?

— Точно. Но укусы были не смертельными, верно, Вандемейер?

Тот пожал плечами.

— Может, ему кровосос что-то впрыснул, яд какой-то, или ещё что. Или болевой шок…

Вообще в этой истории было слишком много загадок.

— Нет, парни, если хабар исчез, значит, был человек, Зона его дери, — твердо заключил Угольщик. — Найду его — в «мясорубку» засуну. По кускам. А где эта полянка со скелетами?

Я показал на ПДА.

— И Сапогов комп там же нашёлся, поблизости… верней, фрагмент компа, — кивнул Угольщик.

— Там, ну, среди холмов — там спутник не достает, — заметил я, — слепое пятно.

— Как, говоришь? Слепое пятно? Хорошее название. Верно, есть там такая фигня, меня предупредили. Однако собираюсь сам сходить проверить. Поищу проход к Тёмной долине, наверняка есть там! И кровосос оттуда перебрался, и псевдособак в Тёмной долине много. Раньше они на Свалке не попадались, а теперь — полно. Пришли из Тёмной долины, ясное дело. Проход есть, а сигнала нет…

— Я задал вопрос профессору Головину, — вставил Дитрих, — насчет этого феномена. Может, он что-то объяснит.

— Слушай, Паша, — мне пришла в голову занятная мысль, — а у «беретты» Сапога какой номер был?

Дурацкий вопрос. Стал бы Угольщик запоминать номер на оружии приятеля! Но все же…

— Какой, какой… Стесан номер был, ясное дело. Слепой, если что узнаешь…

— Тебе сообщу, не забуду, — заверил я. Угольщик — странный малый. Никогда бы не подумал, что он способен так завестись, Сапогом-то он помыкал, всегда держал в подчинении, я же помню! Хотя, возможно, именно поэтому он так переживает, что при жизни не успел другу доброе сделать. Мы, люди, — вообще странные существа.

— Хлопци, — заявил Костик, когда Паша покинул наш костер, — а чого мы спаты не лягаемо? Цилый день туды й сюды гонялы…

И Костик, железный человек, терминатор и убийца кровососов, лег спать. А я принялся настукивать послания: Валере-Вальтеру — насчет номера его «беретты», и Ларику — похвальную песнь. Тягу девушки к прогрессу нужно отметить, не то ей быстро надоест.

Под утро пошел дождь. Костик, у которого не было толкового снаряжения, полез в брошенный автобус, бормоча, что «на такому у дытынстви йиздыв и контрольорив також боявся», там он пристроился на драном сиденье и снова задремал. Мы с Вандемейером тоже перебрались в автобус, но спать не стали. Единение с человечеством чревато последствиями — мы с рыжим стали разбирать утреннюю корреспонденцию, то есть сообщения, упавшие за ночь. Мне пришло короткое письмо от Гоши:

«Ищите. Нашедшему — премия. Костику передай: он в недельном отпуске с двойным окладом. Если через неделю не будет результата, пусть возвращается, он мне здесь нужен».

Было сообщение от Валеры — он сегодня будет на Свалке, примерно в час или два. Его шеф идет от Кордона на север, пройдут через кладбище техники, но задерживаться не станут. Номер на «беретте» стёсан, но, если нужно, Валера покажет ствол.