Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Бартон Уильям Реналд - Страница 101

"Мы исполняем порнографию, – подумалось Лидии. – Порнографию ради наживы Белари". Она мельком увидела сияющую от удовольствия покровительницу, остолбеневший Вернон Веир сидел рядом. "Да, – мысленно обратилась она, – смотрите на нас, господин Веир, любуйтесь порнографией, которую мы вам показываем". Но потом настал ее черед играть на своей сестре, языком и пальцами водить по клавишам Нии.

Это был танец обольщения и уступки. Они подготовили много других танцев – сольных и в дуэте, целомудренных и непристойных, – но для дебюта Белари выбрала именно его. Мощь музыки, интенсивной и напряженной, все нарастала, пока наконец они с Нией не легли на пол – истощенные, все в поту, – голые близнецы, сплетенные в звучащем сладострастии. Музыка их тел смолкла.

Все вокруг боялись шелохнуться. Лидия чувствовала вкус соли на коже сестры, когда они застыли. Свет в зале погас, что означало – представление закончено.

Публика взорвалась аплодисментами. Зажглись огни. Ния выпрямилась. Губы ее растянулись в довольной улыбке, когда она помогла Лидии встать на ноги. "Вот видите? – говорили глаза Нии. – Мы будем звездами". Лидия поняла, что она, как и сестра, улыбается. Несмотря на то что Стивена больше нет, несмотря на жестокое обращение Белари, она улыбалась. Восхищение зрителей ласкало ее, словно целебный бальзам, доставляющий удовольствие.

Они поклонились в первую очередь Белари, как их учили, выражая почтение своей госпоже, матери-богине, создавшей их. Белари улыбнулась этому жесту, хоть и отрепетированному, и присоединилась к аплодисментам гостей. Люди громко хлопали великолепной грации девочек – Ния и Лидия с изяществом поклонились четыре раза по сторонам света, подобрали свои платья, спустились со сцены и, в сопровождении огромного Берсона, направились к своей покровительнице.

Гром аплодисментов не умолкал, пока они шли через зал к Белари. Наконец Белари взмахнула рукой, хлопки затихли, и воцарилась почтительная тишина. Положив руки на хрупкие плечи девочек, она с улыбкой обратилась к собравшимся гостям:

– Дамы и господа, перед вами наши девочки-флейты.

И снова обрушился шквал аплодисментов, еще один, заключительный взрыв восторга, после чего гости стали переговариваться, обмахиваться, чувствуя, как горят их собственные тела, возбужденные выступлением сестер.

Белари придвинула к себе девочек-флейт ближе и шепнула им:

– Вы хорошо справились. – Она осторожно обняла их.

Глаза Вернона Веира блуждали по обнаженным телам Лидии и Нии.

– Ты превзошла себя, Белари, – сказал он.

Белари слегка наклонила голову в ответ на комплимент. Рука не выпускала плечо Лидии, цепко удерживая свою собственность. Голос Белари ничем не выдавал напряжения. Она выглядела радостной, вполне довольной собой, но пальцы больно впивались в кожу Лидии.

– Они у меня – лучшие.

– Какая незаурядная работа.

– К тому же дорого обходится, если они вдруг поломают кости. Косточки у них ужасно хрупкие. – Белари, ласково улыбаясь, любовно посмотрела вниз на девочек. – Им уже и не вспомнить, как это – ходить и не думать об этом.

– Все самое прекрасное на свете хрупко. – Вернон дотронулся до щеки Лидии. Она едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. – Должно быть, не просто было их создать.

Белари кивнула:

– Они так замысловато устроены. – Она провела пальцем по отверстиям на руке Нии. – Звучание каждой ноты зависит не только от расположения пальцев на клавишах, но также и от того, с какой силой они прижимаются друг к другу или к полу, согнута ли рука или выпрямлена. Мы заморозили уровень гормонов, чтобы девочки перестали расти, и только потом начали конструировать инструменты. От них требуется колоссальное мастерство, чтобы одновременно играть и танцевать.

– И как долго вы их готовили?

– Пять лет. Всего семь, если учесть время, затраченное на операции.

Вернон покачал головой в удивлении:

– А мы ничего даже не слышали о них.

– Вы бы все испортили. Я собираюсь сделать из них звезд.

– Мы тебя сделали звездой.

– И вы же свергнете меня, если я вдруг запнусь.

– Итак, ты выпустишь их на рынок?

Белари улыбнулась ему:

– Конечно. Я оставлю себе контрольный пакет акций, но остальные – продам обязательно.

– Станешь богатой.

Белари усмехнулась:

– Более того – стану независимой.

На лице Вернона отразилось крайнее разочарование.

– Полагаю, это означает, что мы не будем подсоединять тебя к ТачСенс.

– Полагаю, не будете.

Напряженность между ними была очевидной. Вернон раздумывал, выискивая слабое место, в то время как Белари сжимала свою собственность, глядя ему в лицо. Глаза Вернона сузились.

Словно читая его мысли, Белари сказала:

– Я их застраховала.

Вернон горестно покачал головой:

– Белари, ты меня дискредитируешь. – Он вздохнул. – Полагаю, мне стоит поздравить тебя. Иметь таких преданных подданных, такое состояние – ты достигла большего, чем я мог себе представить, когда впервые встретился с тобой.

– Мои слуги преданы, потому что я хорошо к ним отношусь. Они просто счастливы служить мне.

– А твой Стивен с этим согласился бы? – Вернон махнул рукой в сторону стола с закусками, в центре которого стояло угощение из мяса, спрыснутое малиновым соком и украшенное ярко-зелеными листьями мяты.

Белари усмехнулась:

– О да, даже он. Знаешь, когда Майкл и Рене как раз собирались начать разделывать его, он посмотрел на меня и сказал: "Спасибо". – Она пожала плечами. – Хоть он и пытался меня убить, но у него также было страстное желание угодить, даже так. Уже в самом конце он попросил прощения, сказал, что лучшие годы своей жизни он провел, служа мне. – Она театральным жестом утерла слезу. – Ума не приложу, как это случилось, – он так любил меня и одновременно желал, чтобы я умерла. – Она отвела взгляд от Вернона и оглядела остальных гостей. – Впрочем, именно поэтому я решила, что лучше подать его к столу, чем просто посадить на кол в назидание. Мы любили друг друга, пусть он и оказался предателем.

Вернон, полный сочувствия, пожал плечами:

– Многие люди не расположены к системе поместий. Ты пытаешься им объяснить, что гораздо лучше обеспечиваешь их безопасность, чем это было прежде, и все равно они возражают. – Он многозначительно взглянул на Белари. – А иногда даже более того.

Белари повела плечом:

– Ну, мои-то подданные не возражают. По крайней мере, так было до Стивена. Они меня любят.

Вернон ухмыльнулся:

– Как и все мы. В любом случае, подать его на стол в таком виде… – Он взял тарелку со стола. – У тебя безупречный вкус.

Лицо Лидии застыло, когда она поняла, о чем они говорят. Она посмотрела на расставленные тарелки с красиво нарезанным мясом, затем перевела взгляд на Вернона, который подцепил вилкой кусок и отправил его в рот. В животе у нее все перевернулось. Лишь благодаря своей подготовке ей удалось сохранить неподвижность. Вернон и Белари продолжали беседовать, но все мысли Лидии сейчас были только о том, что она ела своего друга – того, кто был так добр к ней.

Гнев стал закипать в ней, наполняя возмущением каждую клеточку тела. Ей страстно захотелось наброситься на свою самодовольную госпожу, но она понимала – ярость эта бессильна. Она слишком слаба, чтобы сразиться с Белари. Слишком мала, и косточки ее чересчур хрупки. Белари превосходит ее во всем, с ней невозможно тягаться. Лидия задрожала, охваченная отчаянием, но вдруг в голове ее зазвучал голос Стивена – он шептал ей мудрые слова утешения. Она сумеет одолеть Белари. При этой мысли ее бледная кожа порозовела от удовольствия.

Словно что-то почувствовав, Белари взглянула на нее сверху вниз.

– Лидия, пойди, оденься и возвращайся. Хочу познакомить тебя и твою сестру с каждым из присутствующих, прежде чем сделать вас достоянием общественности.

Лидия пробиралась к своему тайному месту. Пузырек все еще там, если, конечно, Берсон не нашел его. Сердце ее застучало молоточком: а что, если флакончик пропал, что, если чудовище уничтожило прощальный подарок Стивена? Она крадучись шла по слабо освещенным служебным коридорам, которые вели на кухню, тревожно замирая при каждом шаге.