Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Волошин Максимилиан Александрович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Волошин Максимилиан Александрович - Страница 50

Изменить размер шрифта:

29 апреля 1921

Симферополь

Голод

Хлеб от земли, а голод от людей:

Засеяли расстрелянными – всходы

Могильными крестами проросли:

Земля иных побегов не взрастила.

Снедь прятали, скупали, отымали,

Налоги брали хлебом, отбирали

Домашний скот, посевное зерно:

Крестьяне сеять выезжали ночью.

Голодные и поползни червями

По осени вдоль улиц поползли.

Толпа на хлеб палилась по базарам.

Вора валили на землю и били

Ногами по лицу. А он краюху,

В грязь пряча голову, старался заглотнуть.

Как в воробьев, стреляли по мальчишкам,

Сбиравшим просыпь зерен на путях,

И угличские отроки валялись

С орешками в окоченелой горстке.

Землю тошнило трупами, – лежали

На улицах, смердели у мертвецких,

В разверстых ямах гнили на кладбищах.

В оврагах и по свалкам костяки

С обрезанною мякотью валялись.

Глодали псы оторванные руки

И головы. На рынке торговали

Дешевым студнем, тошной колбасой.

Баранина была в продаже – триста,

А человечина – по сорока.

Душа была давно дешевле мяса.

И матери, зарезавши детей,

Засаливали впрок. «Сама родила —

Сама и съем. Еще других рожу»...

Голодные любились и рожали

Багровые орущие куски

Бессмысленного мяса: без суставов,

Без пола и без глаз. Из смрада – язвы,

Из ужаса поветрия рождались.

Но бред больных был менее безумен,

Чем обыденщина постелей и котлов.

Когда ж сквозь зимний сумрак закурилась

Над человечьим гноищем весна

И пламя побежало язычками

Вширь по полям и ввысь по голым прутьям, —

Благоуханье показалось оскорбленьем,

Луч солнца – издевательством, цветы – кощунством.

13 января 1923

Коктебель

На дне Преисподней

Памяти А. Блока и Н. Гумилева

С каждым днем всё диче и всё глуше

Мертвенная цепенеет ночь.

Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит:

Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.

Темен жребий русского поэта:

Неисповедимый рок ведет

Пушкина под дуло пистолета,

Достоевского на эшафот.

Может быть, такой же жребий выну,

Горькая детоубийца – Русь!

И на дне твоих подвалов сгину,

Иль в кровавой луже поскользнусь,

Но твоей Голгофы не покину,

От твоих могил не отрекусь.

Доконает голод или злоба,

Но судьбы не изберу иной:

Умирать, так умирать с тобой,

И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!

12 января 1922

Коктебель

Готовность

Посв. С. Дурылину

Я не сам ли выбрал час рожденья,

Век и царство, область и народ,

Чтоб пройти сквозь муки и крещенье

Совести, огня и вод?

Апокалиптическому Зверю

Вверженный в зияющую пасть,

Павший глубже, чем возможно пасть,

В скрежете и в смраде – верю!

Верю в правоту верховных сил,

Расковавших древние стихии,

И из недр обугленной России

Говорю: «Ты прав, что так судил!

Надо до алмазного закала

Прокалить всю толщу бытия.

Если ж дров в плавильной печи мало:

Господи! Вот плоть моя».

24 октября 1921

Феодосия

Потомкам

(Во время террора)

Кто передаст потомкам нашу повесть?

Ни записи, ни мысли, ни слова

К ним не дойдут: все знаки слижет пламя

И выест кровь слепые письмена.

Но, может быть, благоговейно память

Случайный стих изустно сохранит.

Никто из вас не ведал то, что мы

Изжили до конца, вкусили полной мерой:

Свидетели великого распада,

Мы видели безумья целых рас,

Крушенья царств, косматые светила,

Прообразы Последнего Суда:

Мы пережили Илиады войн

И Апокалипсисы революций.

Мы вышли в путь в закатной славе века,

В последний час всемирной тишины,

Когда слова о зверствах и о войнах

Казались всем неповторимой сказкой.

Но мрак и брань, и мор, и трус, и глад

Застигли нас посереди дороги:

Разверзлись хляби душ и недра жизни,

И нас слизнул ночной водоворот.

Стал человек – один другому – дьявол;

Кровь – спайкой душ; борьба за жизнь – законом;

И долгом – месть.

Но мы не покорились:

Ослушники законов естества —

В себе самих укрыли наше солнце,

На дне темниц мы выносили силу

Неодолимую любви, и в пытках

Мы выучились верить и молиться

За палачей, мы поняли, что каждый

Есть пленный ангел в дьявольской личине,

В огне застенков выплавили радость

О преосуществленьи человека,

И никогда не грезили прекрасней

И пламенней его последних судеб.

Далекие потомки наши, знайте,

Что если вы живете во вселенной,

Где каждая частица вещества

С другою слита жертвенной любовью

И человечеством преодолен

Закон необходимости и смерти,

То в этом мире есть и наша доля!